Марекеван Малес - Её голос

Забрал это. Он забрал её голос. Дьявольский огонь – нечистое пламя.

Олеся жила в тихом квартале около больницы для людей с отягощенной душой. Но сколько подруги не уговаривали, ей ни в какую не хотелось туда сходить. Ни на один часовой приём врача. Ведь она не считала себя душевнобольной. Она такой и не была. Просто не могла с ним разговаривать. Со своим сожителем.

Часам к восьми Андрей возвращался из привилегированного района, где работал плотником и травокосом по совместительству. Достаточно успешные люди не станут расходовать драгоценное время, которое дарует им их положение, на нужды и заботы о своем участке. Поэтому неугодными боярам делами занимается молодой мастер, за скромные труды которого те готовы платить. Немного в одном дворе, чуть более в другом и, собирая всю работу с одной не совсем длинной улицы, на не худую жизнь обывателя хватает с избытком. Хватило даже чтобы снять хорошую двухкомнатную квартиру в городе в минутах пятнадцати езды до места работы. И если он раньше экономил, ссылая большую часть денег ради небедной жизни сестры студентки, и проживал в сарайчике в одном из дворов. Хозяева позволили ему обустроить его под маленький удобный гостевой домик и поселиться там, поскольку сараем они совсем не пользовались, а к плотнику привыкли, как к своему личному. Позволяли даже обедать с ними за одним столом. Таким образом, он экономил и на еде. В то время, как его сестра, уже почти доктор, позволяла себе излишние вольности и роскошь.

Хозяева коттеджа, во дворе которого проживал Андрей, были обычными людьми с достатком чуть более среднего. Илья Масхутович был химиком в компании, неважно какой. Он отличался чутким взглядом, хитрым умом и незаурядном внешностью. Красавцем его назвать было сложно, но было в нём нечто необычное, излучающее харизму. Но одновременно это выглядело немного дьявольски, несмотря на его доброту и простоту. Малодушием он не страдал. Его же женушка была чисто русская, насколько это вообще возможно в наше время. Василиса Михайловна работала хирургом до того, как у неё родилась дочь, после этого ударилась в письмо лёгких поэм и кулинарию. Именно она помогла сестре Андрея не вылететь из медицинского, когда та из-за дел своих сердечных пропустила весь семестр, исчезнув в неизвестном направлении. Ректор в свое время был профессором Василисы, поэтому выслушал её, приехавшую в его кабинет, чтобы поручиться за нерадивую студентку. С тех пор за Алиной, сестрой Андрея, был более серьезный контроль. Ей даже приходилось отчитываться раз в неделю перед самим ректором. Что кстати помогло ей изучать материал настолько, что иногда удавалось затыкать своих преподавателей. Но даже утяжеленный учебный процесс не поубавил у неё сил на веселую жизнь. С такой энергетикой, ей предвещали удачное будущее.

Олеся – дочь Ильи Масхутовича и Василисы Михайловны. Ей передалось дьявольская харизма и душа в глазах от отца, а красота, острый ум, любовь жизни, всему живому и цветущему от матери. Также досталась мамина фамилия – Кирина. Спокойная и увлеченная музыкой девушка вольготна жила под патронажем родителей. Свободный образ жизни, отсутствие проблем трудно решаемых сделали из неё человека тонкого, душевного и хрупкого. Она посещала по будням город, где утром занималась инструментальной музыкой в филармонии, особенно скрипкой и фоно, вечером тренировалась вокалу с местной певицей в баре. Это занятие приносило ей интересные знакомства, веселую подругу пение и свободные от счета родителей деньги. А между утром и вечером, она проводила время со своими подружками, которые люди были более простого склада. И на невинные дневные увлечения уходили с карты деньги подотчетные. А вырученные вечером наличные Олеся выгодно для своей души тратила по выходным на своё тайное увлечение звучаниями металлов. Ведь именно холодная дрожь металлов вызывает мелодии, которые мы все слышим. Получается почти вся музыка металлическая. В этом хитром деле ей подручным помогал как раз Андрей, как человек сильный, чтобы быть подручным, и чуть разбирающийся в поведении разных металлов. По её указаниям, чертежам, выдумкам он выливал, выковывал и стачивал невиданные доселе инструменты и вариации их. На закоулках старого дешевого складского помещения, которое ей удавалось снимать за копейки, и были разложены произведения её неугомонной фантазии. И весь этот оркестр выглядел настолько неестественно, что будто секта собиралась в этом помещении для проведения своих неугодных богу ритуалов. Но Олеся умела заставить этот склад звучать так, будто в её руках был пульт от настроения всех в округе. Манипулятор, состоящий из множества, кажется нелепых, железяк, мог заставить людей, что жили в пределах досягаемости звука, то плакать, то смеяться, расслаблял после тяжелого дня или же способен был нагнать панику с самого раннего солнечного утра. И было в этой силе что-то мистическое. Дьявольское, как харизма её отца. И только Андрей знал об этом. Только он мог быть непосредственным свидетелем этой игры.

Богатая девочка не любила своего подельника, плотника и газонокоса, но по своей прихоти смогла привязать его к себе. Хорошо с ним обращаясь, обличая себя в таинственную ауру, чтобы ему нравиться, играя иногда специально то, что считала ему необходимо слышать. Звонкая веселая скрипка, когда он косит газон под её окном, чтобы пробиться сквозь шум газонокосилки и наушников. Мягкое душевное пианино на веранде, когда он работал во дворе у них или соседних. И таинственные мистифицированные мелодии, когда они вдвоем оставались на её складе. Конечно, делать эти вещи всё время она не могла, но в те нечастые моменты, когда ей удавалось поймать нужное время, у неё получалось превосходно. Своей цели они добилась не очень быстро, но зато наверняка. Оставалось только удерживать его на поводке, до конца не осознавая зачем. При этом она с ним практически не общалась. Ни слова в редкие моменты, когда к обеду она была за столом. Ни разу не поприветствовала его, пересекаясь с ним во дворе, дома, на улице. И даже просьбы в основном передавала ему подробно описанными на листочках мягкой бежевой бумаги. Красивым почерком исписанные. Мило улыбаясь. Только в случаях крайней, по её мнению, необходимости Олеся позволяла себе нашептать ему. И делала так тихо, что он был способен только услышать суть, не улавливая звучания голоса.

– Олеся, я вернулся.

Андрей в привычные восемь часов переступил порог арендованной на его деньги квартиры.

Одинокий деревянный стук из дальней комнаты, что была за поворотом слева по коридору, обходя зал. Что интересно, зал находился правее по коридору и начинался практически с прихожей. Сразу налево после входа кухня, а за залом напротив спальни разделённый сан-узел. Вся квартира представляла собой слишком вытянутый параллелепипед.