Анастасия Пуринова - Оно внутри меня

***

Домой Уля вернулась в полном опустошении. Она хотела поговорить с мамой и попросить, чтобы она впредь не вмешивалась в её дела, но увидев усталое и измученное лицо матери, сжалилась над ней. В конце концов, она хотела сделать, как лучше.

– Опять мальчик пропал, – не дожидаясь расспросов, произнесла мама. – Сегодня весь день пришлось проездить по его знакомым и родственникам. Полдня провела в школе, расспрашивая одноклассников. Это полный аут, я тебе скажу. Добиться чего-то от детей толкового невозможно. То одни видели его на пустыре, другие возле школы. И это всё приблизительно в одно и то же время. Кто-то вообще не заметил, что его не было в школе. Не дети, а полнейшее недоразумение – она разогрела в микроволновой печи магазинные блинчики с творогом и выложила их на тарелки.

Добрая Мама Лиза или Елизавета Егоровна Игея (сослуживцы дали ей прозвище – Иголка) – офицер полиции розыскного отдела.

– Ника уже спит, – произнесла мама. На часах было всего восемь вечера. В этом вся прелесть того, что сёстры учатся в разные смены. Ника в первую, Уля во вторую. И в принципе они практически не пересекаются, только вечером и в выходные. Это огромный плюс, для всех. Матери не приходится выслушивать разборки, как это бывало раньше, – Как дела? – она разлила по кружкам молоко и уселась за стол.

– Нормально, – произнесла Уля, хотя голос выдавал, что это неправда.

– Я же сегодня звонила твоему физику…

Уля хотела было спросить, откуда ей вообще известен его номер, но тут же сама на него ответила. Офицер полиции может достать любой номер.

– Вроде адекватный порядочный человек, – продолжала мама. – Сказал, что поможет тебе подтянуться. Он ничего не говорил тебе?

Уля ответила не сразу. На самом деле сейчас ей хотелось кричать и бить посуду, но послушная девочка в ней победила.

– Ага, заставил меня выполнить работу, – тяжело вздохнув, ответила она.

– И как?

– Плохо. Из семи вопросов я смогла решить только три правильно.

Мама заботливо погладила дочь по голове.

– Значит, нужно просто больше заниматься.

– Я постараюсь, мам.

Прежде чем уснуть, Уля практически полчаса проворочалась в постели. Лунный свет освещал комнату, так что ей не пришлось сегодня зажигать лампу на столе. Она уже начала видеть сон, как вдруг неожиданно правая рука, в области, куда обычно ставят реакцию на Манту, начало неприятно зудеть. Уля недовольно с усердием поскребла это место ногтями. Чесаться перестало, но то, что произошло потом, заставило её буквально выскочить из постели. Она уставилась на свою руку. Небольшой бугорок под кожей размером с горошину. Вот что она увидела. Хоть в комнате и не было достаточно светло, но образовавшуюся, неизвестно откуда, шишку на своей руке она разглядела чётко.

– Что за…? – сердце бешено забилось. Под кожей ощущалось явное шевеление. Бугорок медленно поплыл вверх. Ульяна накрыла его ладошкой. Она ещё подумала, что она спит и это всего лишь часть сна. Подняла ладонь, с опаской оглядывая руку. Ничего. Бугорок исчез. Точнее… (её поправил внутренний голос) спрятался внутри мышц. Жуткое ощущение, знаете ли.

========== Глава IV ==========

– Игея! – проорал Юрий Олегович, стоило Ульяне переступить порог кабинета физики. Похоже, он не просто был зол, он был взбешён. Таким Уля не видела его никогда. Она застыла на одном месте, боясь сделать и шагу. Что могло случиться за два дня? Контрольных работ не было.… И с чего это Акулов теперь орёт на неё при всём классе, что аж вены на шее вздулись?

– Игея, подойди сюда на минутку, – сквозь зубы прорычал он. Уля направилась к учительскому столу, не чувствуя под собой пола. Краем глаза она заметила, что все одноклассники притихли и наблюдают за ней. Она снова ощутила себя голой перед взбешённым быком, ко всему прочему прибавилась ещё и публика. Коррида какая-то получается.

– Что? – кое-как выдавила из себя девушка, щёки которой вспыхнули огненным жаром.

– То есть ты считаешь, что я должен уделять тебе внимания больше чем остальным, так? – если выражаться жаргоном, то учитель говорил «наездами» прям, как гопник.

– В смысле? – голос Ульяны дрожал. Она искренне недоумевала, в чём провинилась.

– Я тебе сейчас скажу. Теперь каждый учебный день будешь приходить после уроков на доп. занятия, – из его уст это прозвучало, как приговор. Уля грешным делом подумала на маму, что это она снова звонила ему. – У меня Олимпиада на носу, а я должен с троечниками водиться, – проворчал учитель и кажется, слава Богу, потерял к Ульяне всякий интерес. Он вытащил из ящика классный журнал одиннадцатого класса «А» и раскрыл на нужной ему страничке.

Ульяна прошла к своему месту. Прозвенел звонок. Аня, сочувствуя подруге, похлопала её по плечу, но при этом мечтательно выдала фразу, которая Улю бесила больше всего, особенно если речь шла об учителе по физике: «Ах, как бы я хотела оказаться на твоём месте».

«Ну и окажись!» – если бы Аня не была её подругой, наверное, Уля так бы ей и сказала, но сейчас она только так подумала. И в самом деле, с чего вдруг среди всех троечников удача улыбнулась именно Ульяне? Собственно ответ не заставил себя долго ждать. Следующий урок был – русский язык. Где классная руководительница – Галина Геннадьевна и поведала, как она позаботилась об успеваемости любимой ученицы.

– Спасибо вам, Галина Геннадьевна, – произнесла Уля, ощущая себя не в своей тарелке. Почему все лезут в её жизнь? Ладно мама, но классуха-то куда? Кто её просил?

– У тебя по остальным предметам хорошие оценки. Подтянешь физику и глядишь, в конце года получишь губернаторскую премию, – кудахтала Галина Геннадьевна в спину Ульяне, пока та готовилась к уроку. Премия, о которой она говорила; выдавалась всем отличникам по окончанию школы в размере пяти тысяч рублей, хорошистам – по две тысячи. Но больше Галину Геннадьевну интересовали собственная премия и престиж школы. И если хоть кого-то можно вытянуть из троек, то учителя цепляются за любую соломинку.

***

– Вы идите без меня, – произнесла Уля, намеренно замедляя шаг. Уроки закончились и все торопились по домам. Но только не Ульяна, ей придётся направиться в сторону адского кабинета – кабинета физики.

– Тебя подождать? – Игорь остановился и Аня тоже.

– Не знаю, мне, наверное, придётся торчать там минут сорок, а может и час, – в последний раз Уля посещала допы в шестом классе по математике и то, потому что перед этим проболела целый месяц ангиной. Тогда дополнительные уроки длились от силы полчаса и не больше двух раз в неделю. И всё-таки Любовь Николаевна – учительница по математике – святая женщина, никогда не запрягала учеников до неврозов. В отличие от некоторых.