Мэтт Рафф - Злые обезьяны

– Не тот, о котором вы подумали.

– Нет, на самом деле именно тот. И не только его.

За дверью оказался длинный коридор с пустыми классами. Уборщик был в последней комнате слева, и уже на полпути я учуяла запах травки. Хорошей – он явно знал нужных людей. Так что я кралась, придумывая, как на этом сыграть. Думала, могу ли подойти непринужденно и дружелюбно – «Привет, а можно и мне затянуться?» – или превратиться в полную засранку и пригрозить, что выдам его, если не отдаст всю заначку.

– И какой вариант вы выбрали?

– Не могла решить. Я же вообще не знала этого парня, правильно? Так что понятия не имела, что проще – напугать его или заставить делиться. А между тем я уже стояла у самой двери – и стали слышны все эти обезьяньи крики.

– Обезьяньи крики?

– Ага. Буквально. Я даже сначала подумала: может, у него там шимпанзе? Неправдоподобно, знаю, но кто может поручиться за любителя травки? Так что я заглянула в щелку и увидела такую сценку, что меня чуть не разорвало.

Уборщик был у окна. У него там стоял телескоп, и его лицо прижималось к окуляру, будто приклеенное. Левая рука изогнулась над головой, вот так, держа косяк, а правая была у талии, держа… Ну, я не могла, слава Богу, точно разглядеть что, но по движениям нетрудно догадаться.

Что касается обезьяньих криков, то это было два звука, слившихся в один. Он, конечно же, и сам хрюкал, но еще, чтобы опираться, подтащил стул, уселся задницей на подлокотник, а ножки стула издавали такой скрип-скрип-скрип в такт хрюканью: вуаля, настоящие крики шимпанзе. Что во всех отношениях было не слишком далеко от истины.

Так что я за этим наблюдала, и такая «буэ!», но в то же время мне все еще хотелось раздобыть немного дури. Теперь у меня точно было чем шантажировать этого парня, но об идее сцепиться с ним в кабинете и думать не хотелось, до того грязной эта мысль казалась, поэтому я решила подождать и посмотреть, оставит ли он бычок, когда закончит свои дела. Мы с Луной так поступали на вечеринках ее родителей: выгребали остатки из пепельниц и набивали ими бонг. Отличный способ получить нужное без разговоров со всякими уродами.

Я спряталась в классе напротив и молилась, чтобы этот тип поскорее кончил. Обезьяньи крики стали громче и больше походили на вопли гориллы, а не шимпанзе, затем громкий стук, словно стол упал, потом тишина, и едва слышный звук застегивающейся молнии. В коридоре раздались шаги, он не то чтобы бежал, но спешил, будто вспомнил о встрече.

Убедившись, что путь свободен, я выбралась из укрытия. С травкой не повезло: он, конечно, оставил кое-что после себя, но совсем не марихуану.

Я посмотрела в телескоп, чтобы узнать, за кем же он шпионил. Ожидала увидеть раздевалку для девочек или что-то в таком роде, но вкусы у парня оказались более странными, чем я думала. Телескоп был направлен на небольшую площадку для пикников, примерно в четверти мили к югу от школы. Ничего особенного, просто место для разворота у шоссе девяносто девять с несколькими деревянными столиками и качелями на дереве. Туда ходили на свиданки, в пятницу или в субботу вечером, думаю, этого любопытного многое могло привлечь, но сейчас там сидело семейство туристов: мама, папа, два малыша, золотистый ретривер и трейлер с наклейками из Диснейленда.

Я не увидела ничего привлекательного. То есть мало ли бывает извращенцев, но эта семья не казалась, ну, вы понимаете, вдохновением для самоудовлетворения. Поэтому я пыталась разгадать загадку – мамаша его так распалила? Или это был пес? – когда услышала, как хлопнула дверь. И я такая: «Ой, черт, он возвращается», но это была не дверь кабинета, а вход в школу. Я выглянула в окно и увидела уборщика на стоянке. Он подошел к коричневому фургону, влез в него, завел двигатель… и стал там просто сидеть.

Через минуту я заметила, что из окна водителя потянулся дымок: сукин сын раскурил еще один косячок. Меня это разозлило, потому что я уже думала о его травке как о своей собственной, и я начала посылать мысленные флюиды любому провинциальному собрату офицера Дружески, какой только мог оказаться в этом районе, чтобы он приехал и скрутил этого извращенца.

Конечно, ничего не произошло. Но зато семейство на трейлере через пару минут покатило прочь. И только они миновали школу, как задние фонари фургона наконец погасли; уборщик выехал на шоссе прямо за трейлером и покатил следом.

– Тогда вы и заподозрили, что он – Ангел Смерти?

– Нет. Парень явно был мутным, но тогда я все еще думала о вуайеристе, а не о маньяке-убийце. Решила, что он увязался за ними, потому что хочет еще подрочить, а может быть, надеется украсть трусики или собачью игрушку.

На следующее утро я вышла к машине, чтобы ехать в школу, а за рулем – сам сеньор Диас, чего раньше никогда не было.

«Что случилось? – спросила я. – Вознесение живьем на небеса?»

«Ангел Смерти, – сказала Карлотта. – Вчера он похитил очередного малыша прямо возле Модесто».

Модесто находился севернее, туда же уехал трейлер. Этого было достаточно для подозрений, но лампочка озарения не зажигалась, пока Карлотта не сказала: «Зацени. На этот раз он не просто забрал ребенка. Он еще и собаку малыша убил».

«Собаку? – переспросила я. – А какой породы?»

«Не знаю, большой, наверное. Думают, что собака пыталась защитить пацана, вот ангел ее и распотрошил».

«А как насчет мальчика? Уже нашли его тело?»

«Да».

«Где?»

Карлотта выглядела возбужденной: «Сама увидишь».

В полумиле от школы мы попали в пробку. Такого тоже прежде не случалось – в это время дорога обычно была пуста, но когда я увидела впереди свет мигалок, то все поняла.

«Полиция штата нашла его около двух часов ночи, – сказала Карлотта. – Миссис Запатеро из мотеля поздно возвращалась от своей сестры и видела, как оцепляли место преступления. Она сказала, что ребенка разложили на столе для пикника, словно для жертвоприношения».

Когда мы приблизились к развороту, Карлотта и я опустили окна и высунулись, надеясь разглядеть труп. Сеньор Диас отшвырнул нас обратно в машину и дал каждой по затрещине. «Проявите хоть какое-то уважение! – потребовал он и добавил, обращаясь к Карлотте, – Понимаешь теперь, почему я не хочу, чтобы ты ходила пешком?»

– Вы рассказали сеньору Диасу об уборщике?

– Нет. Знаю, что должна была, но разозлилась за то, что он меня ударил. Кроме того, рассказать о том, что видела, значит объяснять, как же так вышло, что я это видела, а он бы не оценил мое желание накуриться. Нужно было время, чтобы придумать подчищенную историю – такую, что годилась бы для допроса.

А пока я решила сама кое о чем поспрашивать. Когда мы наконец добрались до школы, я спросила об уборщике у библиотекарши. Та мало что знала. Звали его то ли Уитмер, то ли Марвин, а, может быть, Мартин. Он, как и я, новичок, по слухам, до этого работал в другой школе, но в какой, она сказать не могла.