Маша Крамб - Наизнанку. Лондон

– Значит, так, либо я тоже не в себе, либо ты была права. Я не стал копаться в легендах о воронах и Тауэре, тут я тебе на слово верю. Связь однозначно прямая. Вряд ли кто абсолютно нормальный на это купился бы, но мы же с тобой не претендуем, да? Тут ещё надо помнить, что воронов считают проводниками. Они типа кошек, не видят разницы между реальным миром и потусторонним.

– Эм-м, а тебя не заносит?

– Нет, слушай, нам не обязательно верить в призраков, идея в том, что люди веками в это верили. Так, где же это? Вот, из кучи стикеров был выбран один с надписью «ворон – проводник», на, держи, тебе для наглядности.

Соня начала складывать собственную мозаику.

– Если ворон – проводник, то часовня должна быть воротами.

– Воротами куда? – не выдержала Соня.

– Ты можешь просто слушать, а? Воротами в не знаю пока куда. Но эта теория провалилась. Будь часовня каким-нибудь порталом, люди пропадали бы там пачками. В Средние века всё списали бы на нечистую силу, но сейчас? Ты представляешь себе исчезающих туристов в сердце Лондона? Я – нет. Значит, часовня – это что-то иное. Дальше я опять поверил тебе на слово, что никаких указателей внутри нет.

– Тимош, я тебе клянусь, если только капители своего рода шифр.

– Ещё раз назовёшь меня Тимошей, будешь дальше думать сама! – привычно огрызнулся парень, – не думаю, что дело в капителях. Из семи миллионов твоих фоток («Чья бы корова мычала, кто из нас ещё больше фоткает», – тихонько пробурчала Соня) я сложил вполне себе достойную копию часовни. Все эти украшательства ни больше ни меньше, чем узоры. Забудь. Ты вот лучше сюда посмотри.

Из кипы распечатанных изображений были выбраны только общие виды. Судя по всему, помимо Сониных, там были и другие фото из Интернета.

– Ну-у-у, арки, – протянула Соня голосом, в котором не было уверенности, – много арок.

– Точняк! Арка – это схематические ворота. На вот, – бросил Тим, и очередной стикер дополнил Сонину коллекцию, – всем своим видом часовня просто кричит: «Ворота!»

– Но ты только что сказал, что это провальная теория.

– Я сказал, что сама часовня не может быть физически воротами. Но! Много веков там отпевали бесконечных покойников, надо отдать им должное, мёрли..

– Нет такого слова.

– Не важно. Мёрли там все, как мухи. Ну, подумай сама. Смерть – это переход в иной мир. Отправляются все в этот мир из часовни, то есть она-таки является метафизическими воротами.

– Супер. И что нам это дает?

Соня по-прежнему не видела, куда это может привести.

– Нам это даёт жирнющий намёк на то, что искать надо ворота. Реальные ворота.

– Ты представляешь, сколько в этом городе ворот? Примерно?

– Не представляю. Слушай, я тебя перебивал?

Соня демонстративно «застегнула» рот на молнию, закрыла воображаемым ключом и отдала его брату.

– Вот, хорошая девочка. Однозначно ворот тут тьма. Но перо связано с Тауэром, а следовательно, и часовня должна как-то отсылать к конкретным воротам, на крайняк, к арке. Если честно, тут я завис. Дома, дворцы и любые строения нам не подходят. По той же причине, что и сама часовня не может быть воротами. Также отметаем входы в парки, сады и в старые станции метро. И получаем дырку от бублика. Мы ищем ворота, через которые никто не ходит. И ещё, мне кажется, что они должны быть на реке, просто потому, что сам Тауэр стоит на реке. Но не факт, это так, в порядке бреда. А ещё эти арки, они же тоже эдакие ворота в никуда, особенно на этой фотке, смотри, – сказал Тим и протянул очередную распечатку.

– М-м-м, м-м-м, – ответила Соня. Забавно, но не понятно.

– Что? – переспросил Тим и невольно улыбнулся.

– М-м-м, м-м-м, м-м-м, – Соня всячески пыталась донести идею, что говорить она не может.

– Ох ты ж, господи, ключ, да? Детский сад на выезде, – проворчал брат, и воображаемый ключ благополучно вернулся к девушке.

– Конец света!

– Глубокомысленно.

– Да нет же! Конец света – это жилой комплекс. А изначально – район. Открой карту, приблизь район Челси туда, ближе к набережной, – пояснила Соня, к которой опять вернулось утреннее нетерпение. – Дай, я сама. Вот. Ты не поверишь, что там есть. Сады Креморн. Где-то тут должен быть вид глазами пешехода.

– Здесь нажми. Вот, тащи этого человечка.

– Готов? Чёрт, так не работает. Сейчас, вот.

Настала очередь Тима терять дар речи. Он смотрел на совершенно удивительную штуку. Посреди сада стояли ворота. Одни ворота. Отдельно от стен. Огромные, кованые, с гербами и английскими львами. Их словно взяли где-то в другом месте и насильно поместили сюда.

– Это как?

– На самом деле тут всё не так уж и зловеще. Концом света этот район назвал какой-то из Яковов. Типа там заканчивалась дорога, и, по его логике, заканчивался и свет или мир. Мрачненько и со вкусом. В общем, дорогу они там долго не строили, да даже и сейчас, если ты посмотришь на карту, дороги никакой нет. Не надо на меня так смотреть, ты меня пугаешь!

– Я уже готов поверить, что…

– Даже знать не хочу! Не нагнетай, мне и так не по себе. Короче, с дорогой не сложилось. Потом какой-то дядька разбил там сад, но тоже ненадолго. То ещё местечко, как я понимаю. А теперь там есть эти ворота. Тимох, мы точно их ищем! Понимаешь, там такой садик прекрасный, но совсем нет людей. По-хорошему, популярное должно быть место, гуляй – не хочу: река, зелень. Но вот не ходят туда люди. Хотя, с другой стороны, я же столько раз там бывала. Если это ворота в куда-то ещё, то почему я всё ещё здесь?

– Это как раз просто, – поторопился объяснить Тим, – когда я застрял на поиске ворот, я решил, что надо зайти с другой стороны. Часовня выглядит слишком математически выверенной. Вряд ли это случайность. Я начал сравнивать все фотки, какие были. Что ты видишь?

– Ты уже спрашивал. Я вижу много арок.

– Сколько?

– Вот ведь, – воскликнула Соня, мысленно отругав себя, – я их не посчитала. А идея здравая.

– Не переживай. Дело даже не в том, сколько их там на самом деле, дело в том, сколько ты можешь увидеть зараз. Считай.

– Одиннадцать на каждом ярусе.

– Теперь здесь.

– Одиннадцать и одиннадцать. Ты хочешь сказать?

– Именно. Максимум, что влезает в любой кадр – одиннадцать арок на первом ярусе и столько же на втором. Я тебе больше скажу, Тауэр построен, и часовня вместе с ним, в XI веке. А теперь смотри на свой билет.

Время продажи 11:11:11.

Оба замолчали. Первой нарушила тишину Соня:

– Идея в том, что ворота срабатывают в 11:11:11, да?

– Ага. Первый ряд арок, второй ряд арок и век постройки. А специально тебе, как самой наблюдательной, подсунули этот билет, ну, чтобы уж наверняка.

– Что значит «подсунули»?

– Я образно, – энтузиазма в голосе Тима заметно поубавилось.

Диалог снова затух. Почему-то не наступало удовлетворение от решенной загадки. На обоих что-то давило. В игре это всегда было круто, а в жизни оказалось совсем иначе. Вместо ожидаемой эйфории пришла тревога, и в ней было намешано много всего: неуверенность в правильности хода мыслей, боязнь ошибиться, опасение, что всё так и есть на самом деле, страх неизвестности, необходимость принять решение и как-то действовать дальше.