Маша Крамб - Наизнанку. Лондон

«Аппарат абонента…»

Метро. Надо чем-то занять голову. Как она написала? «…Мы идиоты! Башня не белая». И Интернет в подземке не работает, как назло! Ладно, и так понятно, что Белый Тауэр на самом деле коричневый. Но что это даёт? Тим мысленно согласился с сестрой: они идиоты. Цвет указывает на время суток. Это плохо. Вероятность, что ворота сработали, резко возросла. Она ушла. Неизвестно куда. Одна. Нет, это всё бред какой-то. Мы живём в материальном мире. Куда она могла уйти? В параллельную реальность? Не верю.

Успел на переход. Ещё две остановки, а там и до сада всего ничего останется.

«Аппарат…»

Сам того не зная, Тим повторил Сонин трюк с перелезанием через забор. Вот и ворота. На одном из кованых завитков висела красная шерстяная кисточка. Внутри всё оборвалось. Это от её… как там эта штука называется… не важно. В образовавшейся пустоте закипала злость. Тим с силой ударил по оскалившейся львиной морде.

– Где она? – Крик в никуда.

Тим медленно сполз на землю, сел, привалившись к створке. Совершенно неясно, что делать дальше. Звонить в полицию? А смысл? Сказать им, что моя сестра дотронулась до ворот и исчезла? Даже для лондонских полицейских это перебор. Пойти за ней? Но если они с Соней правы, то срабатывают ворота раз в сутки, и раньше завтрашнего вечера туда не попасть. С другой стороны, где гарантия, что на вход и на выход они «включаются» одновременно? Вариант, что обратного пути нет, Тим даже в мыслях не допускал. Предположим, что башню не просто так назвали Белой. Может, выход открывается утром, а вход вечером? Это выглядело вполне себе теорией. Никаких гарантий, что верной теорией, но это был шанс. Значит, ждать до утра. Тим отдавал себе отчет, что ничем не поможет сестре, сидя здесь и подпирая ворота, но заставить себя уехать домой не мог. Вдруг она все-таки вернётся прямо сейчас или спустя пару минут. Это были очень долгие десять часов.

«Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия Сети».

Ожидание себя не оправдало.

Тим понимал, что надо съездить домой, поесть и хоть пару часов поспать. А потом можно вернуться и идти за сестрой, куда бы эти ворота ни вели. По крайней мере, в том, что в одну сторону они работают, сомнений не оставалось. Всего двенадцать часов, и появится хоть какая-то ясность.

Вернулся Тим ещё до заката, находиться дома было невыносимо. С отчаянной надеждой он в последний раз набрал номер.

«Аппа…»

Сад закрывался на ночь. Ждать оставалось недолго.

Соня проснулась с головной болью. «Странно, дождя не слышно, тусить мы вчера не тусили, с чего же так плохо?» – едва успела подумать путешественница, как на неё обрушились воспоминания. Она слишком резко села в кровати, в глазах даже потемнело. «Не сон, – оглядываясь по сторонам, заключила девушка. – Где бы я ни была, а гостиничные номера тут абсолютно такие же». В надежде на облегчение страданий, Соня потянулась к сумке. К счастью, обезболивающее оказалось на привычном месте. Пальцы наткнулись на телефон. «Может, хоть какая-то связь появилась?» Надежда умерла ещё до того, как окончательно сформировалась. За ночь устройство окончательно разрядилось. «Предатель», – разозлилась Соня на аппарат и запихнула его обратно. В ванной нашелся стакан. Насколько безопасно пить местную воду из-под крана, девушка не думала. Подняла глаза к зеркалу, ох, лучше бы она этого не делала. На неё смотрело нечто лохматое, весьма помятое, с кругами осыпавшейся туши под глазами. Жуть. Зато проблема, как там вчера сказал Грей, Изнанки сразу отошла на второй план. «Грей! Он же обещал прийти утром! А тут… я». Ближайшие полчаса чудовище преображалось в красавицу.

В дверь постучали. Соня поспешила открыть. На пороге стоял Грей с двумя большими стаканами.

– Надеюсь, ты любишь капучино.

– Ты знал! – обрадовалась девушка. – Проходи.

– Не выспалась? Глаза у тебя красные.

– Это всё голова. Болит ужасно.

– Последствия перехода, наверное.

– Мне вот сейчас вообще не полегчало. Что за переход? Что такое Изнанка? А Око? – Соня не заметила, что начала беспокойно мерить шагами комнату.

– Сядь, пожалуйста. А то мельтешишь, как яллара. Я попробую объяснить

– Как кто? – переспросила Соня, но послушно присела на край кровати.

– Яллара. Маленький такой зверёк, похожий на кролика, но с длинным хвостом, ну ты знаешь! Морда у него вытянутая, и носится постоянно.

– У нас таких нет. Смотри! – Соня привычно потянулась к сумке за телефоном.

– Гугл… – Осеклась. Вспомнила, что тот лежит на дне бесполезным разряженным кирпичом.

– Проехали. Но я уверена, у нас их нет.

– Не может быть. На Изнанке нет ничего уникального: ни животных, ни растений, ни технических устройств – вообще ничего. Только то, что есть у вас. Или хотя бы появилось, пусть и не прижилось. Так что либо яллары у вас вымерли, либо их очень мало.

– Зачем только спросила, – пробормотала Соня. – С пушистиками потом разберемся, это всё мелочи. Что такое Изнанка?

Грей достал из кармана маленькую вышивку.

– Вот, нашел утром на рынке. Так объясняют маленьким воспитанникам в Оке.

– В Оке? – Сонино любопытство сложно было держать в узде.

В ответ она получила строгий взгляд.

– Три минуты ты молчишь и не перебиваешь, договорились?

– Да, прости, продолжай, я практически рыба.

– Славно. У каждого предмета или явления есть две стороны, как на вышивке: лицевая и изнаночная. Лицо, как правило, аккуратное, его создают, чтобы показывать. Рисунок может быть красивым или ужасным, тут уж как решит вышивальщица. А изнанка, – Грей перевернул лоскут, – никогда не угадаешь, какая. Смотри, вот здесь рисунок точно совпадает с оригиналом, здесь очень постарались работать аккуратно, а вот тут сплошные узлы. Либо нитка спуталась, либо мастерица очень торопилась, либо терпения не хватило. Основная идея в том, что изнанка – не точная копия лица. Она не плохая сторона, нет, она – другая сторона. Но без неё не будет существовать и лицевая. Не будет опоры, баланса. Пока понятно?

Соня кивнула. С вышивкой всё было очевидно.

– Так же устроен мир, – продолжил лекцию Грей. – Вместе с Изначальным уровнем появился и Изнаночный. Ты живёшь на Изначальном, я – на Изнанке. Мы не ваша копия и не противоположность. В чем-то мы очень похожи, в чем-то – кардинально отличаемся. Изнанка неоднородна, тут хватает и красоты, и уродства. Никогда нельзя предугадать, как то или иное событие отобразится у нас. Однако совершенно точно можно сказать, что мы не создатели. Так же, как и с вышивкой. Рисунок формируется на лицевой стороне, изнанка – лишь оборот. Но даже если ты передумаешь и сделаешь новые стежки, на обратной стороне останется всё. Поэтому у нас не может ничего появиться, пока это не изобретут у вас. Но при этом мы ничего не теряем. Если что-то было создано в вашем мире, но так и не нашло применения, то на Изнанке оно существует.