Майкл Кеднам - Тропой Койота. Плутовские сказки

Западный горизонт окрасился багровым заревом заката. Подойдя к лавке, Юань с Топором обнаружили, что ставни на окнах закрыты. Юноша заволновался, решив, что они опоздали, но нет – дверь отворилась, стоило только взяться за ручку.

Парочка духов ждала их. Бурен сидел на своем месте, задрав на прилавок ноги. Ханг-нэ облокотилась на свой прилавок и подперла подбородок ладонью. Оба держали в руках высокие, тонкие бокалы, наполненные янтарным питьем. На шкуре странного зверя посреди лавки стояло ведерко со льдом, а из него торчало горлышко бутылки.

Чаап, словно уменьшившийся в размерах, остался у порога.

– Что ж, – заговорила Ханг-нэ, сделав солидный глоток из бокала, – наш Топор вернулся, и, по всей видимости, победа за мной.

– Я никогда не мог понять, как брат может внушить подобную преданность, – проворчал Бурен, опустив свой бокал на прилавок.

– Ну да, не ты ли продал своих с головой?

Бурен со вздохом пожал плечами.

– Что ж, Цзи, радуйся обществу братца. Других радостей в жизни ни тебе, ни твоим сыновьям не видать.

Юань приказал себе не терять спокойствия и силы. Его план сработает, непременно сработает.

– Боюсь, вы ошибаетесь.

Бурен изумленно поднял густые брови.

– Да ну? Уж не привел ли ты к нам призрака?

Вместо ответа Юань подал Ханг-нэ письмо. Взглянув на страницу, она смерила юношу недоверчивым взглядом и принялась читать.

– И что там написано? – спросил Бурен.

Ханг-нэ смяла письмо в кулаке. Ногти ее удлинились, сделались острыми, словно звериные когти.

– Это нечестно, – процедила она.

– Я подумал, что о некоторых вещах незачем говорить вслух, – сказал Юань, не в силах сдержать улыбку.

Ханг-нэ передала бумагу Бурену. Тот развернул письмо и захохотал.

– Блестяще, Цзи! Это куда лучше призрака!

Похвал Юань не ожидал. Опасаясь, как бы ушлая парочка не начала юлить, уклоняясь от уговора, он поспешил заявить:

– Итак, доставив вам вашего Топора и живым и мертвым, я заслужил оба ваших дара.

– Я и не припомню, когда меня в последний раз сумели надуть! И тебя, Ханг-нэ, тоже.

– Кто бы осмелился!

Казалось, Ханг-нэ сделалась выше ростом и шире в плечах.

– Осмеянная женщина…

Опорожнив бокал, Бурен вновь потянулся за бутылкой.

– Осмеянная? Обжуленная! – Ханг-нэ направила коготь на Юаня. Глаза ее вспыхнули изумрудным огоньком. – Я обманывала глупцов тысячи лет! Когда я сошла с Гималайских гор в Срединное Царство, твои предки еще рылись в земле голыми руками!

Чаап тоненько заскулил и пал на колени, моля о пощаде. Юань сделал шаг назад.

– Я начну с твоих рук и ног, не спеша доберусь до груди и буду выщипывать из нее по ребрышку…

Пальцы Ханг-нэ судорожно скрючились, сжались от предвкушения. Но стоило ей рвануться вперед, в дело вмешалась бутылка шампанского, угодившая горлышком ей прямо под ложечку. Ханг-нэ согнулась вдвое и схватилась за живот.

– Прости, м-дорогая.

– Бурен, – с трудом выдавила Ханг-нэ.

Американский дух разжал пальцы, выпустив бутылку, и обратился к Юаню:

– Умно, Цзи, умно. Ты ведь загодя знал, что в конце концов я тебя спасу.

Юань спокойно кивнул, хотя внутренне трепетал, как лист на ветру.

– Вы ведь клялись, что мои дети будут процветать. Выходит, и ей причинять мне вред не позволите.

Пока Бурен не начал действовать, Юань вовсе не был уверен, что дух вмешается, но зачем Бурену об этом знать?

Тем временем глаза Ханг-нэ приняли прежний лучезарно-нефритовый оттенок.

– Позволь, я его хотя бы слегка изувечу?

– Нет, – возразил Бурен, сделав шаг и встав между ними. – Ничего такого, что может испортить его будущее. Свои законы есть даже у меня.

«И честь, – подумал Юань. – Может, посулы Золотых Гор, о которых грезил брат, на самом деле правдивы?»

Ханг-нэ одернула одежды и поправила волосы. Ее пальцы тоже приняли прежний вид.

– Будь осторожен Юань Цзи. Помни: я не желаю видеть тебя снова.

Выдвинув невидимый за прилавком ящик, она вынула ту самую чашу. Юань с опаской принял ее, но заглянуть внутрь и проверить, что там, не осмелился.

Бурен хлопнул в ладоши. Звук эхом заскакал в стенах лавки, мало-помалу превращаясь в веселый смех и звон монет. Миг – и его прилавок оказался уставлен золотыми блюдами. На этот раз Юань не колебался. Схватив с блюда жареную курочку, которой с лихвой хватило бы и брату, и ему самому, он принялся наполнять пазуху свежеиспеченными пампушками.

– А что же будет с Чаапом? – спросил он.

– Ну, наверное, лучше подыскать ему другую жену, – заметил Бурен.

– По-моему, Шэнь, что промышляет ловлей крыс, недавно овдовела, – предложила Ханг-нэ.

Топор вскрикнул от радости, распахнул дверь и выбежал на улицу.

Юань мчался по темнеющим улицам Сан-Франциско со всех ног. Только бы не споткнуться в полумраке! Добежав до ветхого здания в Чайна-тауне, служившего ему домом, он увидел снаружи толпу, начисто заслонившую вход. Неужто опоздал?! Неужто все, что он пережил, все через что прошел, пропало даром? Проталкиваясь сквозь гущу народу, он обронил кое-что из принесенной еды, но чашу с чудотворной травой стиснул так крепко, что пальцы побелели.

Посреди толпы сидел самый странный зверь из всех, каких Юаню только доводилось видеть – мощного сложения, толстолапый, короткошерстый, с густой кудрявой гривой на голове. Он сидел мордой к зданию, будто не замечая изумленных взглядов и перешептываний окруживших его мужчин, женщин и ребятишек, однако, стоило Юаню приблизиться, зверь повернулся к нему. Не узнать этой морды и черных блестящих глаз было бы невозможно. Лев-страж коротко рыкнул, словно приветствуя Юаня. Толпа воззрилась на юношу с интересом.

Под множеством взглядов Юаню стало не по себе, да и брата увидеть не терпелось, однако он догадался: лев послан не духами. Льва послала к нему Мин Ли.

Юноша склонился к зверю так, что его лицо оказалось всего в нескольких дюймах от львиной морды. В пасти льва блеснули кончики острых клыков.

– Передай хозяйке, что для меня будет величайшей честью встретиться с нею снова, но только после того, как я позабочусь о своем брате, о Чене.

Зверь кивнул и рыкнул еще раз. Толпа расступилась, и лев-страж большими скачками помчался прочь.

Поднявшись по шатким ступеням и миновав темный коридор, Юань вошел в свою тесную комнатушку. Землистые лица со всех сторон обратились к нему. Запахи еды вызвали ропот и множество голодных взглядов.

Казалось, с самого утра Чень даже не шевельнулся. Увидев брата, он попытался подняться ему навстречу, но не смог даже оторвать головы от грязной циновки. Сняв с чаши крышку, Юань осторожно, не торопясь, принялся кормить брата линьчжи. С каждой проглоченной щепотью челюсти Ченя двигались все увереннее, на глазах обретали силу.