Майкл Коннелли - Последний койот

– Есть какие-нибудь мысли? Хотите что-нибудь сказать?

– По какому поводу?

– Да по какому угодно. Например, по поводу инцидента.

– Инцидента? Да, кое-какие мысли по этому поводу у меня есть.

Она немного подождала, но он так ничего и не сказал. Еще до появления в Чайнатауне он решил, что впредь будет держать себя только так, то есть больше помалкивать. Чтобы ей пришлось вытягивать из него каждое слово чуть ли не клещами.

– Может, поделитесь ими со мной, детектив Босх? – наконец спросила она. – Должны же мы попытаться узнать правду...

– Мои мысли вкратце таковы: все это вздор. Совершеннейший вздор и глупость. Вот вам вся правда, и добавить мне к этому нечего.

– Нет, погодите... Вот вы сказали «вздор». Что конкретно вы под этим подразумеваете?

– Под этим я подразумеваю, что толкнул этого парня. Возможно, даже ударил. Не могу сказать с уверенностью, что произошло в действительности, но ничего и не отрицаю. Так что пусть меня отстраняют, переводят с понижением в другой отдел или направляют в дисциплинарную комиссию. Короче, пусть делают что хотят. Но к вам-то меня зачем направили? Ведь этот ваш АОС – совершеннейший вздор! С какой стати я должен являться к вам три раза в неделю и что-то о себе рассказывать? Словно какой-нибудь... Вы же меня совсем не знаете – как, впрочем, и я вас. Почему я вообще должен с вами разговаривать? Да и вы тоже – зачем вам это?

– Вы сами ответили на свой вопрос. Ваше дело действительно могли передать в дисциплинарную комиссию или даже в суд, но управление предпочитает не судить вас, но лечить. Так что сейчас вы находитесь в АОС – административном отпуске по причине стресса, что означает...

– Да знаю я, что это означает. Потому и говорю, что все это собачья чушь. Какому-то болвану пришла в голову странная мысль, что я нахожусь под воздействием стресса, и это дает департаменту право отстранить меня от работы на неопределенное время – или пока вы вволю со мной не натешитесь...

– Ничего странного здесь нет. О стрессе свидетельствуют ваши действия, которые, как мне представляется, можно квалифицировать...

– То, что произошло, не имеет к стрессу никакого отношения. Все это связано с... впрочем, не стоит об этом. Как я уже сказал, все это чушь собачья. Поэтому давайте забудем о стрессе и сразу перейдем к сути вопроса. Что я должен сделать, чтобы вернуться на работу?

Он видел, как гневно сверкнули ее глаза. Откровенное пренебрежение, которое он демонстрировал к ее профессии и опыту, определенно ей не понравилось. Но она сдержала гнев. Она давно работала с копами и, очевидно, уже привыкла к подобному пренебрежительному отношению.

– Неужели вы не понимаете, что это делается в ваших же интересах? Судя по всему, руководство управления считает вас ценным достоянием. В противном случае вас здесь не было бы. Ваше дело скорее всего передали бы в дисциплинарную комиссию, которая отправила бы вас в отставку. Вместо этого они делают все возможное, чтобы сохранить для управления такого заслуженного человека, как вы.

– «Ценное достояние»? Я, между прочим, коп, а не банковский вклад. Что же касается моих прежних заслуг, то до них никому нет никакого дела. Но как бы то ни было: какого черта вы мне все это говорите? Неужели мне придется постоянно выслушивать от вас такого рода сентенции?

Она кашлянула, прочищая горло, и произнесла уже более строгим тоном:

– У вас серьезная проблема, детектив Босх. И истоки ее лежат далеко за пределами инцидента, из-за которого вы здесь оказались. Так что на наших сеансах мы займемся в том числе и истоками. Надеюсь, вы меня понимаете? Я хочу сказать, что этот инцидент отнюдь не уникален. У вас и раньше были подобные срывы. И прежде чем подписать документ, который позволит вам вернуться к работе, я попытаюсь помочь вам, вернее, я должна помочь вам взглянуть на себя со стороны и самому себе ответить на ряд вопросов. Кто я такой? Зачем пришел в этот мир? Чем занимаюсь? О чем думаю? Почему подобные инциденты происходят именно со мной? Я хочу, чтобы наши сеансы стали диалогами, когда я буду задавать вопросы, а вы – откровенно на них отвечать. При этом вам совершенно не обязательно прохаживаться на мой счет, оскорблять мою профессию или руководство департамента. Вы должны говорить прежде всего о себе, потому что будете приходить сюда из-за собственных проблем, а не чьих-либо еще.

Пока она все это излагала, Гарри Босх молча смотрел на нее. Ему хотелось закурить, но он никогда не попросил бы у нее на это разрешения, не признался, что имеет такую привычку. А иначе она, чего доброго, завела бы разговор о его оральной фиксации на предмете или о требующейся ему никотиновой поддержке. Короче говоря, вместо того чтобы достать из кармана сигареты, он глубоко вздохнул и окинул сидевшую у противоположного конца стола особу оценивающим взглядом. Кармен Хинойос была маленькой женщиной с приветливым лицом и мягкими манерами. Босх знал, что человек она неплохой. Даже слышал о ней добрые отзывы от тех парней, которых уже посылали до него в Чайнатаун. Что ни говори, она просто делает свою работу, и он, если разобраться, злится вовсе не на нее. Оставалось только надеяться, что она достаточно умна, чтобы это понять.

– Вы уж меня извините, – сказала между тем женщина. – Я не должна была начинать этот разговор с прямолинейных вопросов. Ведь для вас это прежде всего эмоциональная проблема. Так что давайте попробуем начать сначала. Кстати, вы можете закурить, если хотите.

– О том, что я курящий, в моем деле тоже написано?

– В вашем деле об этом ничего не сказано. Но мне не нужно дело, чтобы это понять. Вас выдает рука – та характерная манера, с какой вы подносите ее ко рту. Между прочим, вы бросить не пытались?

– Нет. Но ведь это городской офис. А правила вы знаете.

Аргумент был слабоват. Он каждый день нарушал это постановление в подразделении «Голливуд».

– Здесь эти правила не действуют. Я не хочу, чтобы вы чувствовали себя как в Паркеровском центре или городском офисе. Кстати, именно по этой причине мы от них и отпочковались. Так что подобные правила здесь не существуют.

– Не важно, где мы находимся. Вы ведь продолжаете работать на ПУЛА, верно?

– И все же здесь не управление полиции Лос-Анджелеса. Представьте себе, когда будете сюда приезжать, что едете к другу. Чтобы поболтать. Помните – здесь вы можете говорить обо всем.

Но он знал, что не сможет смотреть на нее как на друга. Никогда. Уж слишком высоки были ставки. Но все равно согласно кивнул – только чтобы доставить ей удовольствие.

– Как-то вы не очень убедительно киваете.