Джо Хилл - NOS4A2. Носферату, или Страна Рождества

Впрочем, дверь не открылась… Не тогда. Человек за рулем – Бинг не разглядел его лица из-за яркости фар – поленился даже опустить стекло. Он приветственно мигнул высокими лучами, развернул машину по широкому кругу и отъехал от здания «НорХимФарм».

Бинг снял противогаз и сунул его под мышку. Он лучился улыбкой, и холодный едкий воздух приятно обдувал его кожу. Он слышал музыку Рождества, вырывавшуюся из машины. «Радость миру». Да. Он чувствовал себя именно так.

Мистер Партридж не знал, хотел ли человек за рулем забрать его с собой. Чтобы Бинг оставил свою маску, ведро с щелоком, обошел забор и сел на пассажирское сиденье. Но как только он сделал шаг вперед, машина начала удаляться по дороге.

– Подождите! – крикнул Бинг. – Не уезжайте! Подождите!

Вид уезжавшего «Роллса» – уменьшавшегося номера NOS4A2 – шокировал его. В состоянии ошеломления, почти панического возбуждения, Бинг закричал:

– Я видел ее! Я видел Страну Рождества! Пожайлуйста! Дайте мне шанс! Пожалуйста, вернитесь!

Тормозные огни вспыхнули. «Роллс» замедлился на миг, словно Бинг был услышан, но затем поехал дальше.

– Дайте мне шанс! – закричал Партридж. – Просто дайте мне шанс!

«Роллс» свернул за угол и исчез, оставив Бинга пылать и обливаться потом. Его сердце стучало в груди.

Он все еще стоял там, когда бригадир – мистер Паладин – вышел покурить на погрузочную платформу.

– Эй, Бинг, на стене еще много членов, – сказал он. – Ты этим утром работаешь или на отдыхе?

Бинг начал идти по дороге.

– На рождественском отдыхе, – сказал он тихим голосом, чтобы мистер Паладин не мог услышать его.

Бинг не видел «Роллс» неделю, а потом им поменяли график, и он вытянул дубль – шесть на шесть. На складах было безбожно жарко – баллоны со сжиженным газом обжигали, стоило слегка прикоснуться к ним. Бинг поймал свой обычный автобус домой: сорок минут езды, вентиляторы с шумом вдували горячий воздух в салон, и младенец кричал всю дорогу.

Он вышел на остановке «Фэарфильд» и прошел три последних квартала. Воздух превратился из газа в жидкость – жидкость, близкую к кипению. Жар струился вверх из размягченного асфальта и наполнял собой воздух – так, что линия домов в конце квартала дрожала, как отражение качалось в неспокойном пруду.

– Жара, жара, уходи, – напевал Бинг. – Прохладу мне приведи…

«Роллс» стоял на улице перед домом. Человек за рулем выглянул из окна, посмотрел на Бинга и улыбнулся ему, как старому другу. Он сделал жест длинными пальцами: поторопись.

Рука Бинга неловко ответила нервозным приветствием, и он засеменил по улице нелепым бегом толстого человека. Его впечатлило, что «Роллс» стоял у дома. Какая-то его часть верила, что человек из Страны Рождества когда-нибудь приедет за ним. Однако другая часть начинала тревожиться, что его мечты и случайные видения машины больше походили на ворон, круживших в преддверии чего-то нехорошего – близкого коллапса ума. С каждым шагом ему все сильнее казалось, что NOS4A2 начнет двигаться; что автомобиль уедет и исчезнет навсегда. Но машина оставалась на месте.

Человек на пассажирском сиденье вообще-то сидел за рулем, потому что «Роллс-Ройс» был старой английской машиной, и рулевое колесо располагалось на правой стороне. Этот человек – водитель – благожелательно улыбался Партриджу. С первого взгляда Бинг понял, что, хотя человеку перевалило за сорок (его собственный возраст), он был намного старше этих лет. Его глаза имели мягкий выцветший оттенок морского стекла; то были глаза старика – неизмеримо древние. Лицо, длинное и изборожденное морщинами, выглядело мудрым и добрым, хотя он имел неправильный прикус и немного кривые зубы. Такое лицо, предположил Бинг, некоторые люди сравнивали с мордочкой хорька, но в профиль он смотрелся, как лик на монетах.

– Вот он! – закричал мужчина за рулем. – Этот жаждущий молодой Бинг Партридж. Герой дня! Нам давно следовало побеседовать, молодой человек! И я могу поспорить, что это будет самая важная беседа в твоей жизни!

– Вы из Страны Рождества? – приглушенным голосом спросил Бинг.

Старик – или, возможно, не имевший возраста мужчина – приложил палец к одной стороне носа.

– Чарльз Талент Мэнкс-третий к твоим услугам, мой дорогой! Главный директор компании «Страна Рождества»! Начальник увеселений и президент забав. А также Его Преосвященство! Король дерьма с холма навоза, хотя этот чин не значится в моей визитке.

Его пальцы сотворили визитную карточку в воздухе. Бинг взял ее и осмотрел обе стороны. На белом картоне изображались два пересекавшихся леденца, а под ними имелось только одно слово: ЧАРЛИ.

– Ты можешь почувствовать вкус этих леденцов, если лизнешь карточку, – сказал мистер Мэнкс.

Бинг посмотрел на него и провел шершавым языком по карточке. Она имела вкус бумаги и картона.

– Шучу! – закричал Чарли и схватил Бинга за руку. – Кто, по-твоему, я такой? Вилли Вонка? Владелец шоколадной фабрики? Проходи! Забирайся в машину! У тебя такой вид, сынок, словно ты готов растаять в лужицу бингового сока! Позволь дать тебе бутылку искристого! Нам нужно обсудить кое-что важное!

– Работу? – спросил Бинг.

– Будущее, – ответил Чарли.

– Это лучшая машина, в которой я когда-либо был, – сказал Бинг Партридж, когда они мчались по шоссе 322.

«Роллс» вписывался в повороты, как подшипник из нержавеющей стали, который несся по пазу.

– «Роллс-Ройс» 1938 года – один из четырех сотен, сделанных в Бристоле. Его редко можно найти… Как и тебя, Бинг Партридж!

Бинг пощупал рукой шагреневую кожу. Полированная вишневая приборная доска. Блестящий переключатель скоростей.

– Ваш номер что-то значит? – спросил Бинг. – Эн, о, эс, четыре, а, два?

– Носферату, – ответил Чарли Мэнкс.

– Носвер… что?

– Это одна из моих шуток, – сказал Мэнкс. – Моя первая жена однажды назвала меня Носферату. Она не использовала это слово, но нашла достаточно близкое. Ты когда-нибудь прикасался к ядовитой иве?

– Давно не прикасался. Однажды в детстве, прежде чем умер мой отец, он повез меня в лагерь, и я…

– Если бы он повез тебя в лагерь после того, как умер, сынок, то тогда твоей истории цены бы не было! Я скажу тебе свою точку зрения: моя первая жена походила на сыпь от ядовитой ивы. Мне она не нравилась, но я не мог ее не касаться. Она была зудящим местом, которое я чесал до крови… а затем чесал еще больше. Твоя работа очень опасная, мистер Партридж!

Переход был слишком резким. Бинг оказался не готов к нему. Он не сразу понял, что настал его черед говорить.

– Опасная?

– Ты упоминал в своем письме о сжиженных газах, – сказал Мэнкс. – Разве баллоны с гелием и кислородом не взрывоопасны?