Джо Хилл - NOS4A2. Носферату, или Страна Рождества

Когда он покосился на узкую дорожку, то увидел Нэнси, выходившую из передней двери. За ней бежала дочь Эми. Высокий мужчина в черном плаще раскрыл для них зонт. Женщины были одеты в изящные одежды и шелковые шарфы. Джефф Эллис вспомнил слова жены. Она говорила, что Нэнси Ли едет к Джорджу Эллину, который баллотировался на должность губернатора. Миссис Мартин хотела выступить его финансовым спонсором.

Эллис, владевший дилерским центром «Мерседес», разбирался в автомобилях и узнал машину, увозившую ее, как ранний «Роллс-Ройс», то ли «Фантом», то ли «Призрак», тридцатых годов. Он окликнул Нэнси по имени и приподнял руку в приветствии. Наверное, миссис Мартин ответила ему. Он не был уверен. Когда водитель открыл дверь, послышалась музыка. Эллис мог поклясться, что уловил звуки «Маленького барабанщика» в исполнении хора. Такую музыку странно было слышать весной. Возможно, даже Нэнси Ли подумала, что это странно. Она, казалось, помедлила, прежде чем сесть в машину. Но шел сильный дождь, и она колебалась недолго.

Эллис пошел дальше, а когда он вернулся, машина уже уехала. Нэнси Ли Мартин и ее дочь Эми так и не прибыли в контору Джорджа Эллина.

Водитель, который должен был забрать ее – некий Малкольм Экройд, – также исчез. Его машину нашли на Бейнбридж-роуд, у воды, с открытой водительской дверью. В траве нашли его шляпу, забрызганную кровью.

Поздним маем 1994 года десятилетний Джейк Кристенсен из Буффало, штат Нью Йорк, в одиночку прилетел из Филадельфии, где учился в школе-интернате. Его должен был встретить водитель, но этот человек, Билл Блэк, перенес фатальный сердечный приступ. Его нашли мертвым в гараже за рулем своего лимузина. Кто встретил Джейка в аэропорту и кто увез его, не было установлено.

Вскрытие обнаружило, что сердце Билла Блэка остановилось после вдыхания летальной дозы севофлюрана – газа, который любят использовать дантисты. Его малая доза ослабляет боль и делает человека очень внушаемым… другими словами, превращает в зомби. Севофлюран попадал в категорию труднодоступных веществ. Чтобы достать его, вам требовалась лицензия приватного медика или дантиста. Это казалось перспективной линией расследования, но допросы челюстно-лицевых хирургов и работавших с ними людей ничего не дали.

В 1995 году Стив Конлон и его двенадцатилетняя дочь Чарли (на самом деле Шарлин, а для своих подруг Чарли) собрались на танцы отцов и дочерей. Они заказали лимузин, но вместо этого к их порогу приехал «Роллс-Ройс», который оказался на их дорожке. Мать Чарли, Агата, перед отъедом поцеловала дочь в лоб, пожелала ей повеселиться – и никогда больше ее не видела.

Но мужа она потом видела. Его тело, с пробитым пулей левым глазом, нашли за кустами в зоне отдыха у шоссе 87. Несмотря на лицевую рану, Агата быстро опознала тело.

Через несколько месяцев, осенью, примерно в два тридцать утра в доме Конлонов зазвонил телефон. Полусонная Агата ответила. Она услышала шипение и треск, как при очень удаленном соединении, а затем несколько детей начали петь «Первое Рождество» – высокими сладкими голосами, немного дрожавшими от смеха. Агата была убеждена, что уловила среди них голос своей дочери. Она начала выкрикивать ее имя: «Чарли, Чарли, где ты?» Но дочь не ответила, и через мгновение дети отключились.

Однако в телефонной компании заявили, что в указанное время никакого звонка в ее дом не было. Полиция решила, что это ночная фантазия обезумевшей от горя женщины.

Среди 58 000 похищений детей, происходивших ежегодно в Америке в ранние 1990-е годы, исчезновения Марты Грегорски, Рори Маккомберса, Эми Мартин, Джейка Кристенсена, Чарли Конлон и взрослых, которые пропали вместе с ними – в разных штатах, с несколькими свидетелями, при различных обстоятельствах, – не объединялись в одно дело до того момента, когда, гораздо позже, Вик Макквин не побывала в руках Чарли Талента Мэнкса-третьего.

В конце марта, когда Проказница училась в одиннадцатом классе, мать в час ночи ворвалась в ее спальню, где Вик уединилась с Крейгом Харрисоном. Они не занимались любовью и даже не целовались, но у Крейга имелась бутылка «Баккарди», и Вик была довольно пьяна. Это не понравилось матери.

Крейг, пожав плечами, улыбнулся и ушел. Спокойной ночи, миссис Макквин. Извините, что мы разбудили вас. А на следущее утро Вик, отправляясь на субботнюю смену в «Тако Белл», не разговаривала с матерью. Ей не хотелось возвращаться домой, и, конечно, она не была готова к тому, что там ее ожидало.

Линда сидела у Вик на кровати, которая была аккуратно застелена свежим бельем. Подушка с уголком, как в отеле. Только мяты не хватало. Все остальное пропало: альбом, книги и компьютер. На столе лежала пара вещей, но Вик не обратила на них внимание. Вид пустой комнаты заставил ее задохнуться от возмущения.

– Что ты наделала?

– Ты можешь вернуть свои вещи обратно, – сказала Линда. – Нужно только принять мои новые правила и комендантский час. Отные я буду отвозить тебя в школу, на работу и туда, куда тебе нужно будет ехать.

– Ты… ты не права, – сказала Вик, дрожа от гнева.

– Я нашла некоторые странные вещи в твоих ящиках, – продолжила мать, словно дочь ничего не говорила. – Мне хотелось бы услышать, как ты объяснишь их наличие.

Линда кивнула, указывая на другую сторону комнаты. Вик повернула голову, на этот раз заметив то, что лежало на столе: пачка сигарет, банка «Алтоидс», содержавшая в себе нечто похожее на красные и оранжевые леденцы для Дня Валентина; несколько бутылочек-пробников джина; два презерватива с банановым запахом в пурпурных обертках. Одна упаковка была разорванной и пустой.

Вик купила презервативы в торговом аппарате у отеля «Говард Джонсон». Она открыла один пакетик, чтобы сделать из резинки шар с рисунком, накачав ее воздухом. Нарисовав на презервативе лицо и назвав его Членоголовым, она забавляла одноклассников – двигала им по парте, когда учитель выходил из класса. Когда мистер Джеффи вернулся из туалета, в помещении так сильно пахло бананами, что он спросил, кто принес в класс пирог. Естественно, это вызвало у ребят безудержный хохот.

Сигареты забыл Крейг, когда заходил однажды вечером. Вик оставила их себе. Она не курила, но ей нравилось вынимать сигарету из пачки и класть ее на подушку, чтобы потом постель пахла сладким табаком – запахом Крейга.

Таблетки экстези она принимала в те ночи, когда не могла заснуть – когда ее мысли крутились и пищали в голове, как стая сошедших с ума летучих мышей. В некоторые ночи Вик закрывала глаза и видела мост Самого Короткого Пути – кривобокий прямоугольник, ведущий в темноту. Она чувствовала его запах: аммиачную вонь испражнений летучих мышей и запах полусгнившего дерева. На дальнем конце моста мигали в темноте две фары: два светлых круга, размещенных близко друг к другу. Эти фары были яркими и ужасными. Иногда она могла видеть их даже с открытыми глазами. При виде этих фар ей хотелось кричать.