Илья Котов - Игра под названием «ЖИЗНЬ»

– Они могли пойти на «Игру»!

– Нет. Пётр не мог уйти, мне ничего не сказав.

– А я считаю, что мог! Посмотри его треккер и убедись в своей правоте! – сказала Вероника.

– БАП! Где находится мой муж? – спросила Аня у «Бытового Автоматического Помощника».

– Ваш муж находится в башне корпорации «Игра в жизнь». 121 этаж. Зал погружений.

– Ага! – вскрикнула Вероника. – Что я говорила?

– Вот, поганец! – раздражённо произнесла Аня. – Как вернётся, будет искать пятый угол.

– Они могут не вернуться! – закричала Вероника. – Во всяком случае, мой может не вернуться.

– Почему ты так говоришь? – встревожилась Анна.

– Он уже здорово поизносил свою «астральную массу». Поэтому я ему и не разрешала возвращаться в «игру». Только я его постоянно сдерживала от греха и порока в «игре». А сейчас он там один. Он точно угодит в «овощехранилище», – со слезами на глазах тараторила Вероника. – Мне срочно надо к нему.

– Он с Петькой!

– У твоего Петьки в 10 раз меньше погружений, чем у Антона. Мой разведёт его на раз-два.

– Но как ты сможешь попасть к нему, если он уже в «игре»? Ты же родишься ребёнком, когда он будет совершать свои грехи, – спросила Аня.

– Аня, поверь моему опыту! Программа сводит родственные души по алгоритму, понятному только ей самой. Я уже была его отцом, хотя мы погружались одновременно. Программа нас всё равно сведёт. Всё! Пока, Анька, мне пора.

– Стой! – Анна встала с пола. – Я с тобой.

– Ты же решила завязать с «игрой» навсегда!

– Я хочу быть свидетелем тех событий, которые вы будете завтра обсуждать, сидя в кафе!

Таня и Семён сидели в ресторане. Таня с упоением наслаждалась сочной бараниной в то время, как Семён, не отрываясь, смотрел на неё, пытаясь как-то научно обосновать всё то, что сегодня произошло.

– Может, ты в детстве кино про зону смотрела, и у тебя эти слова на подкорке отложились? – спросил Семён.

– Не может, – ответила Таня, продолжая пережёвывать баранину. – Ты же знаешь мою маму. Она меня близко к таким фильмам не подпускала.

– Может, из родственников кто-то сидел в тюрьме, приехал в гости к папе, и они разговаривали, когда ты сидела у него на коленях?

– Папа хоть и был козлом, – ответила Татьяна, – но с академическим образованием. Таких друзей или родственников у него не было?

– Но должно же быть какое-то объяснение? – не унимался Семён.

– Объяснение я тебе уже дала. Во мне живут разные личности, и они выходят наружу. Всё же просто, Петь!

– Но это не научное объяснение, а какая-то мистика! И я не Петя!!!

– Когда меня звали Джордж МакЛафлин , твой телефон, – Таня показала на сотовый телефон Семёна, лежащий на столе, – мне тоже показался бы мистикой. Не говоря уже о твоём автомобиле. А у меня тогда был самый дорогой автомобиль в Бостоне.

– Господи, Танечка! Ну, какой ещё МакЛафлин?

– Не знаю, – честно призналась, Татьяна, – помню, как я увёл у Алекса «Бобо» его тёлку. И меня за это здорово отметелили. Я, конечно, отомстил потом. Много было крови.

– Господи, помилуй! – прошептал себе под нос Семён с ужасом и жалостью, глядя на Таню, – Давай сходим к психотерапевту?

– Ты всё-таки считаешь меня дурой?

– Нет. Просто я не могу найти объяснения твоему феномену.

Семён долго выбирал врача, по отзывам посетителей, стоимости посещения и месту расположения его клиники. Наконец, был выбран самый титулованный и раскрученный психиатр Москвы, клиника которого находилась в пешей доступности от Кремля. По всем параметрам доктор подходил для Тани, как никто другой. К тому же, по отзывам посетителей, Савелий Авигдорович Хазенфус, так звали известного доктора, мог погружать своих пациентов в прошлые жизни. Семён не верил в эту ерунду, но решил попробовать.

Савелий Авигдорович внешне оказался типичным представителем своей национальности – невысокого роста, худощавый брюнет с большим, слегка сгорбленным носом. На вид ему было около 30-35.

– Проходите, молодые люди, – любезно пригласил он в свой кабинет Таню и Семёна.

– С чем ко мне пожаловали, любезные? – поинтересовался доктор, когда Таня и Семён сели в огромные мягкие кресла.

– Понимаете, – начал Семён, – Татьяна не так давно попала в больницу с черепно-мозговой травмой после одного инцидента на аттракционе.

– Что Вы говорите! – ахнул Савелий Авигдорович. – А я помню этот жуткий репортаж с открытия аттракциона в Измайловском парке. Вы очень бодро выглядите, Татьяна. После такого полёта не всякий остался бы в-живых.

– Да-да, – продолжил Семён, – но я не об этом. Таня поправилась. Но теперь она утверждает, что в её теле живут разные личности.

Семён посмотрел на реакцию врача. Но тот и бровью не повёл, продолжая внимательно слушать пациентов.

– И с некоторыми я уже знаком! – добавил для верности Семён.

– Простите! Я Вас перебью, – произнёс доктор. – Хотел уточнить, а кому собственно требуется моя помощь? Вам? Или Вашей супруге?

– Я же тебе говорила, что и здесь нас примут за идиотов, – спокойно сказала Татьяна, попытавшись встать с кресла.

– Ну, что Вы! Что Вы! – остановил её примирительным жестом Савелий Авигдорович. – Я опытный доктор. Мне приходилось встречаться с инцидентами массового помешательства. Но пока, я уверен, это не тот случай. Продолжайте, пожалуйста!

– Во-первых, – продолжил Семён, – она стала ругаться «по фене», круче любого старожилы Бутырки. Она просто «Аль-Капоне в юбке». Во-вторых, она всё время меня называет другим именем. А, однажды, она сказала, что была Джорджем МакЛафлином и увела девушку у Алекса «Бобо».

– У Алекса «Бобо», – эхом отозвался Савелий Авигдорович. – Типичный случай. Видимо, у Вашей супруги очень богатая фантазия. И во время трагического инцидента, так скажем, её воображение перешло в плоскость реальных воспоминаний. И теперь она полагает, что её фантазии основаны на реальных событиях. Я бы здесь, как доктор, заострил внимание на имени её вымышленного соперника. Алекс «Бобо». Трагедия сильно повлияла на её психику. Свою боль и страх, пережитые во время падения с аттракциона, она подсознательно пытается отстранить от своего «я». Называет свою боль Алекс «Бобо» и непримиримо с ним враждует. Да. Именно так. Этот случай обязательно войдёт в мою диссертацию.

– Не спешите с диссертацией, – разочарованно вздохнул Семён.

Он достал распечатанный листок бумаги и стал читать:

«Джордж МакЛафлин – один из членов Чарльстонской группировки. Участник войны ирландских группировок Бостона с 1961 по 1967 год…»

– Случайное совпадение фамилий, – перебил доктор.

Семён многозначительно посмотрел на Савелия Авигдоровича и продолжил:

«… «яблоком раздора» в данном случае послужило то, что Джордж МакЛафлин увёл девушку сторонника другой банды Алекса «БоБо», за что был избит Уинтерхиллской преступной группой. Глава Уинтерхиллов «Бадди» МакЛин отказался выдать виновников, и небольшой инцидент привёл к открытому конфликту двух крупнейших банд Бостона. Ход событий войны ирландских группировок сравнивают с Троянской войной. В результате разборок вся организация неудачливого ловеласа – Чальстонская ОПГ была полностью уничтожена. Выжить удалось лишь самому зачинщику бойни – Джорджу МакЛафину.»