Илья Котов - Игра под названием «ЖИЗНЬ»

– С удовольствием, – пожала плечами Анна.

Они зашли в двери бара, находящегося прямо в фойе. Большой зал бара был погружён в темноту. Освещением служили только светящиеся столики, выполненные из специальных полимеров, испуская приятный голубоватый свет.

Новоиспечённые друзья сели за свободный столик. Пётр нажал на центр стола, и вокруг них образовалось кольцо из струящегося с потолка водопада, переливающегося разными цветами. Стена из воды создавала уют, а её журчание успокаивало нервы.

– Что желаете отведать? – прозвучал приятный женский голос робота-официанта.

– Мне обед французских королей, – мечтательно произнёс Антон.

– Рекомендую Вилероа – отбивные котлеты из молодого барашка с куриным мясом, – ответил робот-официант.

– Отлично! И кружечку холодного пива из кафе «Пельменная» на проспекте Ленина 32 в году, эдак, 1992, – добавил Антон.

– Алкоголь запрещён с 2110 года, – приятным голосом ответил робот.

– Но мечтать-то о нём ещё не запретили, – возразил Антон.

Он шутит, – вступила в разговор Вероника. – Ему свежий сок манго. А мне китайский салат из куриных сердец и стакан воды.

– Мне после окопных вшей, не к столу будет сказано, – вступил в разговор Пётр, – и солдатская каша бы показалась божественной. Но раз мы дома, пусть будет что-нибудь домашнее. Мясной брикет, насыщенный белковый мусс и чечевичные хлебцы.

– А Анна Андреевна что желает? – спросил официант.

– Мне ничего не надо, – ответила Аня, – воды разве что стаканчик. Я, если вдруг захочу поесть, у мужа кусочек возьму.

– Как когда-то в Южной Америке? – вспомнил историю про каннибалов Антон.

Все засмеялись.

В это время на столе перед гостями что-то стало потрескивать, и прямо на глазах стали появляться заказанные ими блюда.

Антон пододвинул к себе французские котлеты из барашка и обеими ноздрями втянул в себя их аромат:

– Какой аромат! Прямо как настоящие!

– Они и есть настоящие, – удивился Пётр. – Прямо перед тобой приготовленные.

– Нет, – возразил Антон, – «настоящие» – это когда молодой барашек пасётся на зелёном лугу, щиплет, ничего не подозревая, сочную травку. Сверху пригревает тёплое солнышко, поют птички. А на следующий день он лежит передо мной в виде сочной котлетки.

– Ты пропустил очень важный этап происхождения «настоящей» котлеты, – вступила в разговор Аня, – убийство несчастного барашка.

– Смерть наполняет смыслом жизнь, – задумчиво произнёс Антон, – даже если ты всего лишь молодой баран. Какой толк в тех баранах, которые пасутся в «зелёных зонах»? Они такие же бессмертные био-машины, как и мы. Каждый наш следующий день похож на предыдущий. И так целую вечность! Пасёмся на зелёном лугу под тёплым солнышком, как те же бараны, не боясь ни болезней, ни катаклизмов, не жалея времени, не боясь куда-то опоздать.

– Ты как будто тоскуешь по тем временам, когда человек мог умереть каждую минуту, – заметил Пётр. – Человечество своей тысячелетней историей заслужило право на такую райскую, свободную жизнь, которой мы сейчас живём. Наши предки, жизни которых мы проходим в «игре», мечтали о таком будущем.

– Райская? Свободная? – переспросил Антон.

– Зря ты, Пётр, поднял эту тему, – вступила в разговор Вероника, зная, как болезненно её супруг реагирует на разговоры о «райской жизни».

– Ты чувствуешь себя свободным? – спросил Антон, обращаясь к Петру. – Свободным от чего? От работы, от обязанностей? От детей?

– Справедливости ради надо сказать, что работа у меня есть. Я по 20 часов в неделю работаю программистом в центре роботостроения. Тестирую их программы на наличие ошибок, – ответил Пётр. – Так что обязанности у меня есть. А дети – это тоже свободный выбор. Никто не запрещает иметь детей. Если ты готов уступить своё место на планете своему ребёнку – пожалуйста! Ты закон знаешь, кто выбирает бессмертие, обязан стерилизоваться, чтобы не увеличивать популяцию на планете. Но твоя сперма хранится на тот случай, если ты передумаешь и захочешь передать своё место на планете своему ребёнку.

– Не увеличивать популяцию ленивых бездельников на планете эгоистов! – уточнил Антон. – Для меня свобода – это несбыточная мечта! Не может быть свободы в мире, где я не могу выпить пива, где каждый робот знает, как зовут меня и мою жену, какой кофе она предпочитает и какие фильмы смотрит, где государство контролирует каждый мой шаг, время от времени вежливо напоминая, что мне можно, а что нет. Мы с вами – бараны, мирно пасущиеся на зелёном лугу. А чтобы эти мысли нас не посещали, нам дали «Игру». Отрывайтесь, дескать, там, в виртуале! Выплёскивайте свой негатив, наслаждайтесь «свободой», а потом назад – в стойло.

– Ну, в «игре» тоже особо не оторваться, – вступила в разговор Аня, обняв за руку Петра, – можно растратить свою «астральную массу» и отправиться в «овощехранилище».

– А какая у тебя, Аня, «астральная масса»? – неожиданно спросил Антон.

– Этого никто не знает, – ответила Анна. – «Игра» сама определяет её величину.

– А вам не кажется это странным?

– Что именно, – спросил Пётр.

– Почему мы не знаем свою «астральную массу»?

– Наверное, чтобы игра была азартнее, – предположила Аня.

– А не потому ли, что в «овощехранилище» может попасть не какой-нибудь отморозок в «игре», а кто-нибудь нежелательный человек здесь, в реальности? – вполголоса произнёс Антон. – Никто же не знает, какая у него «астральная масса», и кем он стал в последнем погружении. Отправят в «овощехранилище», и ты никому ничего не докажешь. В договоре стоит твоя подпись под словами о такой вероятности.

Аня и Пётр замерли, глядя на Антона. Эта жуткая мысль им никогда не приходила в голову.

Антон посмотрел на их удивлённые и испуганные лица и громко засмеялся:

– Да я прикалываюсь! Видели бы вы сейчас себя!

Аня тяжело выдохнула и откинулась на спинку дивана. Пётр натянуто улыбнулся, продолжая смотреть на Антона. Его смех казался Петру каким-то не естественным, что придавало словам Антона особые мрачные нотки.

– А сколько у вас было погружений? – спросила Вероника.

– Около ста сорока, – ответила Аня.

– Не густо. У нас с Антошкой около пятисот.

– Не густо, – ответила Аня, – но в каждой игре мы набирали плюсов всё больше и больше. Я уверенна, что мы с Петькой у программы на хорошем счету.

– Надеетесь, что на следующем уровне станете властителями мира? – спросил Антон.

– Не будет следующего уровня, – тихо опустила глаза Аня. – Я решила не возвращаться в «Игру».

– Наигралась? Ну, так мы все говорим после очередной мучительной «смерти», – усомнился в решении Ани Антон.

– Она ещё не отошла, – сказал Пётр. – Очень, уж, сложным был этот раунд для нас обоих. Умирать от тифа – очень мучительное занятие.