Павел Амнуэль - Тривселенная

– Всего вам хорошего, и надеюсь, что это недоразумение улажено.

Когда дверь за главным закрылась, Селунин поднял на Аркадия усталый взгляд и сказал, желая предупредить возможные вопросы:

– Не спрашивай, что я там написал, все равно не скажу.

– Да что там… – усмехнулся Аркадий. – Я тоже могу сложить два и два. Мне другое интересно – как Виктору удалось добиться повышения уровня экспертизы. Ему должны были отказать, вам не кажется?

Патологоанатом пожал плечами.

– Дорогой мой, – сказал он, – при том уровне бардака…

– Вы думаете? – усомнился Аркадий. – Впрочем, это уже домыслы. Всего хорошего.

Пообедал Аркадий на заправке, куда свернул с Кутузовского, увидев рекламу пиццерии «Милано». Он уже убедился в том, что за ним следят – конечно, это был всего лишь контроль-автомат дорожной полиции, станут они ради какого-то частного детектива использовать службу наружного наблюдения! Аркадий знал, что такие малогабаритные контролеры очень эффективны в простых отслеживаниях перемещений – в крайнем случае, если объект взбунтуется и попробует напасть на аппарат слежения, тот, не вступая в пререкания, отступит, а слежку продолжит аппаратура более высокого уровня, которую не отследит даже куда более опытный в таких делах человек, нежели Аркадий. Уходить тоже смысла не имело – на дорогах у МУРа достаточно глаз. Значит, придется работать под колпаком. Вопрос теперь в том, на какой стадии следственных действий муровцы решат, что пора вмешаться.

У Аркадия было объяснение тому, что происходило, и оно ему не нравилось. Некто, к кому он пока не подобрался, придумал новую технологию убийства и испытал ее на Подольском. Мотив преступления, скорее всего, уголовный, и потому формально МУР в расследовании не заинтересован. Но, поскольку использована новинка, оперативники МУРа, естественно, заинтересовались. Именно поэтому и позволили Виктору увеличить степень экспертной оценки. Именно поэтому за Аркадием установили слежку. Ждут результата. Если нужно будет, вмешаются и заберут дело. В результате никаких денег агентство не получит, и жаловаться на произвол государственной правоохранительной структуры будет, конечно, некому.

Работать на дядю из МУРа у Аркадия не было никакого желания. Проглотив последний кусок пиццы и выбросив пустую бутылку из-под пива в мусоропровод, Аркадий выехал на проспект и задумался. До встречи с Раскиной оставалось три часа двенадцать минут. Дома Аркадия, скорее всего, никто не ждал: если бы дочь хотела его видеть, то оставила бы, как обычно, записку на пейджере. А говорить сейчас с Аленой он не хотел сам.

Аркадий вывернул руль и свернул вправо. Подумал: прежде, чем являться в синагогу, нужно бы сначала поинтересоваться, на месте ли раввин Чухновский. Он притормозил у платной стоянки – до синагоги оставалось два квартала, но, скорее всего, там негде было бы поставить машину. Аркадий заплатил за час стоянки кредитной карточкой и пошел вдоль витрин. Скосил глаза – контролер, конечно, висел сзади, он и не собирался скрываться, зачем муровцам конспирация, они прекрасно знают, что уйти он не только не сможет, но и не подумает. Себе дороже.

Аркадий вошел во двор синагоги и направился к большим резным воротам, чуть приоткрытым, чтобы пройти мог один человек, да и то боком. Во дворе стояло несколько евреев, и Аркадий отметил, что никто из них не был похож на тех религиозных, которых он видел недавно на израильской выставке в Новых Сокольниках. Нормальные москвичи и москвички собрались будто перед входом в театр и обсуждали последние сплетни из мира богемы.

Он протиснулся в дверь и оказался в небольшом коридорчике, который вел в длинный и высокий молельный зал – сюда без проблем могло поместиться до тысячи человек.

– Вы кого-то ищете, господин? – к Аркадию быстрым шагом подошел молодой человек в черном костюме, на голове его была ермолка, только это отличило бы его в толпе москвичей, спешивших на работу. Наверняка на улице он свой головной убор снимал и прятал в портфель или карман. Интересно, как относится еврейский Бог к таким странным проявлениям религиозности? Или Богу все равно – главное, как говорится, не форма, а содержание?

– Вы знаете раввина Чухновского? – спросил Аркадий и взял протянутую ему картонную шапочку. – Это нужно надеть?

– Конечно, – твердо сказал еврей. – Вы в синагоге.

Сказано это было примерно таким же тоном, каким портье в пятизвездочном отеле говорит: «Вы куда, господин хороший? Здесь у нас иностранцы!»

Аркадий приладил ермолку на макушку и понял, что ее придется придерживать рукой, иначе картонка будут ежеминутно падать.

– Мне нужен раввин Чухновский, – повторил он.

– Вы… – сказал молодой человек с вопросительной интонацией.

– А вы… – сказал с такой же интонацией Аркадий.

– Что делаю здесь я, мне известно, – неожиданно резко заявил еврей, – а что собираетесь делать вы, я не знаю. Во всяком случае, не молиться.

– Это точно, – пробормотал Аркадий. – Хорошо, я понял, что вы из охраны. Я частный детектив, агентство «Феникс». Вот мой идентификатор.

– Идемте, я вас провожу, – сказал охранник. – Зачем вам Пинхас Рувимович, если не секрет?

– У вас когда-нибудь бывает так, чтобы не хватало мест? – сказал Аркадий, игнорируя вопрос.

– Подождите до семи часов и увидите, – усмехнулся охранник. – Вот сюда, идите за мной.

Пройдя по коридору, освещенному почему-то не панельными светильниками, а старыми лампами накаливания, они подошли к двери, на которой Аркадий увидел нечитаемую надпись. На идиш или на иврите – этого он, конечно, сказать не мог.

Дверь открылась, на пороге стоял старик – седая борода, морщины, лысый череп, покрытый черной ермолкой, сутулость, свойственная возрасту. На вид – лет семьдесят пять, не меньше. Это было странно, Аркадий помнил биографические данные Чухновского, ему недавно исполнилось пятьдесят шесть.

– Пинхас Рувимович, – сказал охранник, – это частный детектив, он хочет с вами поговорить. Скорее всего о смерти Генриха Натановича.

Аркадий посмотрел на охранника с новым интересом. Он знал о том, что случилось в «Рябине»? Интересно – откуда?

– Вы знали Подольского? – спросил Аркадий.

– Я не знал Подольского, – спокойно сказал охранник. – Сюда приходят тысячи человек, я не могу знать всех.

– Но вы только что назвали…

– Я вам все объясню, входите, – сказал Чухновский неожиданно сильным и звонким голосом. Такой голос физически не мог принадлежать согбенному старику. Контраст был настолько разительным, что Аркадий попытался заглянуть Чухновскому за спину – может быть, там стоит настоящий раввин, а старик только его секретарь? Нет, раввин был в комнате один.