Александр Рей - Буквоед

А еще здесь теплее и чуть тяжелее дышать.

Сделав шаг назад, я вынырнул “оттуда”. Снег вновь засыпал все вокруг, страшный опасный звук ожившего завода исчез, и Лешин голос успокаивал:

– …ойтесь. Нам по первой тоже было страшно, но затем привыкли.

Я учащенно дышал, стараясь прийти в норму.

– Леш… пойдем отсюда… – заставлял я себя произносить слова, дававшиеся с таким трудом. – Посидим… где-нибудь…

Вокруг вокзала располагалось много разных забегаловок на любой вкус и кошелек. Я выбрал бильярдную “Пирамида” и не прогадал. Усевшись за единственный свободный столик, попросили у девочки-официантки по бокалу пива и какой-нибудь несложной снеди.

– А сложная у нас и не водится, – невеселым голосом то ли пошутила, то ли огрызнулась она.

Я сидел, стараясь прийти в себя, и лишь звуки сталкивающихся шаров все больше возвращали мне чувство реальности. Леша без особого интереса наблюдал за борьбой, развернувшейся на ближайшем столе и ждал, когда я начну спрашивать.

– Рассказывай, – попросил я. Он как всегда беззащитно улыбнулся (ну что такому человеку в милиции делать?) и с готовностью начал говорить.

– Неподалеку от той “дыры” жила моя бабушка. Меня родители к ней на попечение на все лето сдавали. Естественно, обзавелся кучей друзей, от которых также родители на время каникул избавлялись. Но было и несколько местных. Они-то и спорили с “чужаками” (когда на деньги, когда на сладости), что знают такое место, которое способно поглотить любую вещь размером меньше метра. Мальчишки назвали это явление “дырой в земле”.

– А что это за место было, ну, что я видел стоя на этой «дыре»?

Леша пожал плечами:

– Не знаю. Мы так новеньких проверяли – кто трусил и не решался встать на это место или с криком убегал после увиденного, тот в нашу банду не допускался. А кто решался и проявлял к этой штуковине любопытство, автоматически становился одним из нас. Босота десятилетняя, а что еще от нас ждать?!

– Взрослым рассказывали? – я отхлебнул пиво из кружки.

– Конечно. Я лично первое время все уши бабушке прожужжал о странной “дырище”. Но что толку, сами знаете – взрослые никогда не воспринимают детские истории всерьез. Мило поулыбались, взъерошили волосы на голове и «будя».

– Неужели ни один взрослый не соприкоснулся с этой странностью? – не унимался я. Мне почему казалось несправедливым, что таким удивительным явлением никто не заинтересовался.

– Почему же?! Вы, Андрей Иваныч, думаете эту “огнеопасную” будку зря именно на месте дыры поставили и все ровненько заборчиком высоким огородили? Чтобы народ почем зря не лазил! К “дыре” всякие “Горгазовцы” на машинах-лабораториях чуть ли не каждые выходные приезжали. Думаете это все случайности?

– Вряд ли, – согласился я с Лешиными рассуждениями.

– И я о том же. Когда заметил слишком большую активность возле “самой обычной газопроводной развилки”, начал у бабушки спрашивать. Так она немного знала, хоть и всю жизнь здесь прожила. Только рассказала, что до этого на месте дыры то электрощит кирпичный стоял, то просто толстенные стальные листы землю прикрывали, которые уж слишком быстро разрушались. Буквально за год кирпич крошился, а железо коррозией разъедало. Вот такая ерунда. Поэтому и приходится тем, кто отвечает за это недоразумение, постоянно какие-то новые постройки придумывать.

– Забавно.

– Не то слово! К тому же «дыра» имеет странный эффект. Предметы может поглощать круглосуточно, а “увидеть” другое место можно только в течение часа – с десяти вечера до одиннадцати.

– Это ты в детстве наэкспериментировал?

– Угу. А чем еще было летом заниматься, да в десять лет? Как мы только ни изгалялись с этой странной «дыренью», вспомнить одно удовольствие. Много разных открытий успели сделать…

– Например? – знакомая смесь опасности и любопытства вновь поселилась внутри меня. Приятное чувство.

– Например… – задумался Леша. – Да я уж многого и не вспомню. Ну вот, чтобы вещь исчезла в дыре, ее нужно кинуть, швырнуть с силой, чтобы она хоть немного в землю вошла. Причем не важно, острый это предмет, как лопата, или нет, как шина. Если вещь целиком кинуть, земля как бы зыбкой становится, и позволяет хоть ненамного проникнуть в себя. Но обязательно вещь должна быть брошена целиком.

– То есть?

– Мы как-то на мусорке старый пылесос нашли, и решили его в «в дыру» сунуть. Корпус был тяжелый, и через ограду его не так-то просто перетянуть было; вот кто-то из наших и предложил прикрепить шланг к корпусу, и швырнуть его, просунув в прутья. Так и сделали, но результат был нулевой. То же повторили, перетянув пылесос через ограду, – опять ноль. Лишь подняв и швырнув весь пылесос, поняли, что «дыра» приняла нашу жертву.

– А если вещь просто оставить там лежать, не кидая?

– Я же уже говорил, что она очень быстро испортится. Но все это мелочи, – с налетом тайны прошептал Леша, до конца осушив кружку. – Самое интересное связано с местом, которое Вы увидели.

– С работающим заводом? – уточнил я.

– Да. Только он не всегда работает. Вы когда встали на «дыру» и оказались там, хорошенько осмотрелись?

– Конечно! Мне так было интересно.

– То есть Вы, Андрей Иваныч, и по сторонам головой вертели, и двигались всем телом?

– Естественно, – кивнул я, соглашаясь.

– А я вот видел, что Вы замерли на месте с остекленевшими глазами словно памятник, и простояли так секунд пять.

– Секунд пять?! Да я там не меньше пяти минут был!

– Это нормально, – махнул он рукой. – Простояли секунд пять и отшатнулись, придя в себя. Мы с помощью этого эффекта новеньких разводили. Встанет кто-нибудь из наших на «дыру» и застынет, а новичок за его спиной любые жесты показывает, любые цифры или буквы пальцами рук. Затем наш “экстрасенс” выныривает и все в точности повторяет, что тот делал. Так новенькие после этого чуть ли не молиться на нас были готовы.

– А почему тебя слышно не было? – вспомнил я. – Ты же что-то говорил.

– Это тоже эффект “дыры” такой. Будто фильтр на звуки стоит, – чтобы ни говорил, как бы громко ни кричал, а все без толку. Кроме звуков того места все равно ничего не слышишь… Может, еще по кружечке? – с надеждой посмотрел на меня Леша.

– Ты если хочешь, бери. А я пас.

Леша тяжко вздохнул, но официантку звать не стал. Мне говорить не хотелось. Сил с трудом хватало только на то, чтобы слушать. Леша тоже молчал. Лишь удары кием, словно выстрелы, рассекали тишину. Меня клонило в сон.

– Теперь Вы видите, Андрей Иванович, – глядя перед собой, тихо начал Леша, – я не то что верю в странности. Я на собственном опыте знаю – они есть. Наш мир сплошь наполнен чудесами. Вопрос лишь в том, встретились ли они на твоем пути, или тебе удалось проскользнуть мимо них незамеченным. Я сбежал тогда от Вас, потому что боялся, что моя спокойная, размеренная жизнь, с таким трудом собранная из ничего, может рассыпаться пеплом. Но даже не это страшно! Само знакомство с Вами повергло меня в полнейшее смятение.