Александр Коган - Тонкая фаза и кое-что еще (сборник)

Второй фантом (кричит Вере). Прощай, любимая, отбываю в царство снов! Не грусти, в снах у нас все впереди!

Вера. Не хочу во сне! Останься наяву хоть один! (Подпрыгивает, хватает обоих за ноги, вместе с ними падает на землю и просыпается.)

Проснувшись, Вера видит мелькающие лампы пульта, звук сигнального зуммера. Ложе под ней вибрирует, все в дыму. В страхе вскакивает с ложа, срывает с себя шлем и убегает.

Головин отрывает руки от головы и, как бы проснувшись, с удивлением оглядывает всех присутствующих.

Громовержцев (недовольно глядя на Головина). Что это с вами сегодня, Василий Васильевич? Перетрудились, надо полагать. (Обращаясь к Кранкензону.) Ты, что ли, доводишь своих сотрудников до такого состояния? Не бережешь, не бережешь кадры, Сигизмундович. Смотри, возьмется за тебя охрана труда. Ладно, время закругляться. Итак, все силы на подготовку и проведение эксперимента! Назовем его «Тонкая фаза». Ответственный, он же председатель приемной комиссии, Кранкензон! В комиссию входят все присутствующие, кроме меня, естественно. Да, кто у нас в комиссии будет от заказчика? Ладно, этот вопрос я уточню кое с кем. Все! Софья Павловна, готовьте приказ.

Не забудьте, вы тоже член комиссии. Как представитель партбюро. Федор Сигизмундович, ты задержись, остальные свободны. (Белкина и Головин выходят.) Слушай, что это с Головиным? Я что – то не припомню, чтоб у меня в Спецсне кто-то вот так спал на совещании. Прав был все же Охрименко: есть такая проблема, как сон на работе, есть!

Кранкензон. Такого за ним раньше не замечалось. Что-то тут не то. Будем разбираться.

Белкина (заглядывает в дверь). Тревожный зуммер в вашем отделе.

Кранкензон. Ничего страшного, идут проверки по тестам. Ну, я пошел, Иван Васильевич.

Громовержцев. Давай, потом доложишь, что там у тебя. Кстати и про Головина сообщишь. Беспокоит что-то он меня последнее время.

Кранкензон выходит.

Видит включенную установку ПСС, вибрирующее ложе, мелькающие огни сигнальных ламп, легкий дым вокруг.

Кранкензон. Какой кошмар! Как она посмела? Ну, племянница, ну, общественница! А я, шляпа, оставил ей ключ, инструкцию! Нет, ну кто бы мог подумать? Минуту. Зачем? Зачем она это сделала? Ведь это риск, такой риск! Ну, о риске она могла и не знать. Так, сейчас разберемся. (Нажимает какую-то кнопку, и из щели в пульте выползает фото Головина.) Ах, вот оно что! Вот кто предмет ее воздыханий! Нет, ты воздыхай. Воздыхай, черт тебя побери! Но использовать научную аппаратуру! Это, знаете… Да ладно тебе, сам хорош… «Верочка… Верочка…» Проверим, осталось у них что в памяти? (Нажимает кнопки, из пульта выползает перфолента. Читает запись в ней.) Это уже хорошо, «память» она не включила, и они ничего о том, что здесь произошло, не знают. Степень воздействия на Василия? Ого, шестая!

Да, это круто. Теперь понятно, что там в кабинете с ним творилось. (Неожиданно из пульта стала без команды выползать еще одна перфолента.) Постой, постой, это что еще такое? Ну-ка, ну-ка… (Читает запись на перфоленте.) Что за чертовщина?! (Вытирает вспотевший лоб.) Какие еще два Головина? Фантомы?! Материализовались и находятся где-то здесь?! Что-то мне не по себе. Кошмар! Мне еще не хватало здесь каких-то Васиных фантомов! Да еще целых двух! Нет, нет, этого не может быть! Чушь! Этого не может быть никогда. Никогда и все тут! А может, прав был Василий: с машиной что-то нечисто? И его крутило весь день, и мне как-то не по себе. Оставить ее пока в покое, что ли? Если не поздно? А может, монстр уже проснулся? Все, хватит об этом! Рюмка хорошего коньяка сегодня вечером, и к черту химеры! А вот с ростом молодых кадров, простите, номер не прошел. Пусть растут и процветают лучше на общественном поприще. Так будет безопасней для всех! А тете объясним… нет, пожалуй, предложим самой кое-что в части роста! А ты (обращается к установке ПСС)… ой, простите, – вы. Простите, но вас нам придется перемонтировать!

Достает из пульта ключ, выключает. Все лампы гаснут. Гасит в лаборатории свет, поворачивается и выходит. В этот момент позади на пульте вспыхивают цветные лампы, образуя лицо сатира с кривой усмешкой. По лаборатории как дуновение прошелестело: «Это мы еще посмотрим, кто кого перемонтирует».

Какое-то время в лаборатории тишина и темнота. Затем в углу возникает странный свет, и из пульта установки ПСС выходят две полупрозрачные фигуры. Это Первый и Второй фантомы Головина из Вериного сна.

Первый фантом. Ну что, допрыгался, любовничек? Или кто ты сейчас? Жених, муж? Что прикажешь теперь делать? Это тебе не сон или эфир какой, это – явь, материя – сфера для нас непригодная. Что делать будем?

Второй фантом. Ты у нас первый, ты и думай. А я теперь женат, мне о жене, о семье думать надо. Вот скорей бы во сне снова с ней встретиться. Теперь мы нацелуемся и все прочее – вволю! Там, ты понимаешь, я не мог, не имел права это делать! А как хотелось!

Первый фантом. Вот этого я больше всего там боялся! Нет, Второй, не такой ей нужен муж. А отпустить нас отсюда может теперь только он сам – Хозяин.

Пролетая сквозь стену, исчезают.

Громовержцев. Не оставляет меня эта мысль. А может, правы они? Может, зря заварил я эту кашу и оказался сам в ней, да еще в роли подопытного? Эх, стал забывать золотое правило: не высовываться без особой нужды! Ладно, дело сделано, теперь главное – все перепроверить самому и тщательным образом. Главное, за мной теперь сам Охрименко и все, что за ним стоит, а это сила. Так что вперед, «спящая гвардия»! Вперед-то вперед, а вот насколько надежна эта «сила»? Не сделает в случае чего стеклянные глаза, не скажет: «Знать не знаю и знать не хочу»? Что тогда? Второй выход, резервный! Вот что надо подготовить. И поскорей! (Раздается звук телефонного звонка. Снимает трубку.) Добрый вечер, Виктор Петрович! Да, да. Все практически готово. Через два дня приступаем. Все, как договорились, к Первому мая и завершим! Самочувствие? Нормальное. Как у космонавта перед запуском! Что? Приемная комиссия? Подобрана. Приказ издан. Все на месте. Что? Включить Свистуненко? Но приказ уже… Дополнить? Конечно, конечно, дополним, нет проблем! Благодарю, благодарю. Информация поступит сразу к вам. Всего доброго!

После телефонного разговора с Громовержцевым рассуждает сам с собой.

Охрименко. Ну что ж, надеюсь, Иван Васильевич, в случае успеха ты не забудешь, ха-ха, кто у вас руководитель авторского коллектива. А если провал? Тогда прости, брат. Не обессудь, но я крайним не буду! (Откидывается на кресле, зевает.) Соснуть, что ли, часок? Пожалуй, отдохнуть не помешает. Постой, постой, у меня подарок тот лежит, как его, для принятия решений в тонкой фазе сна. Решений мне сейчас никаких не надо, а вот что там еще, посмотрим. Очень любопытно. (Достает из шкафа чемоданчик. Открывает его. Вынимает прибор, инструкцию. Читает.) Вот это, пожалуй, то, что надо. «Программируемый направленный сон». Разделы: «Производственный», «Семейно-бытовой», «Общественный»… нет, простите, сыт по горло. А вот это – «Приключенческо-исторический» – пожалуй, подойдет. (Вызывает звонком секретаря. Та заходит, стоит у дверей.) Клавдия Петровна, до полседьмого меня ни для кого нет. Ни для кого.