Дмитрий Иванов - Временные неприятности (сборник)

– Служил?

– Именно – служил. Больше не будет, поскольку через три недели война закончится. Видите, нам даже это известно.

– Аналитику предположить несложно…

– Мы не предполагаем, нам известно совершенно точно. Капитуляцию немецкое командование подпишет 11 ноября. В начале шестого утра, неподалёку от Парижа – в Компьенском лесу.

– Допустим. А что вам всё-таки нужно от рядового психиатра?

– Ничего особенного. Необходимо, чтобы вы не брались за лечение Шиклгрубера.

– С чего бы это? Я врач, если в моих силах помочь пациенту…

– Знаем-знаем, клятва Гиппократа, медицинский долг. Но вполне возможно отказаться, сославшись на безнадёжную запущенность болезни… или вовсе ничего не объясняя. Сие, как мы знаем, в вашей компетенции.

– А что за болезнь, разрешите полюбопыт…

– Тут именно ваш случай. Ефрейтор ослеп. Он думает, что это результат воздействия иприта. Но весь фокус в том, что газовая атака англичан его не коснулась, глаза совершенно здоровы, а потеря зрения – результат психического расстройства, вызванного самовнушением. Усугубляет дело конъюнктивит, вызванный тем, что Адольф постоянно трёт глаза грязными руками. Именно по этой причине его и заподозрили в склонности к дезертирству, а потом направили в ваш госпиталь. Ничего удивительного в таком решении – окулисты говорят, что зрение в порядке, а пациент утверждает, будто ничего не видит, требует лечения, чтобы скорее вернуться в часть.

– Интересный случай. И отчего, скажите, я не должен пользовать названного больного?

– А оттого, герр Фостер, что ваше успешное лечение приведёт к крайне негативным последствиям.

– Надеюсь, не для пациента, если успешное, хех… – нервно хохотнул психиатр.

– Зря смеётесь. Последствия будут негативными в масштабах всего человечества. А для вас лично – смертельными. После прихода к власти вашего возможного пациента в 1933-ем от вас избавятся как от свидетеля…

– Свидетеля чего? И как это вдруг ефрейтор придёт к власти? Чудеса какие-то…

– Всё очень просто, герр доктор. Вы сами всё и спровоцируете.

– Каким образом?

– Поняв, что слепота ефрейтора психического свойства, вы решите его вылечить методом гипнотического воздействия.

– Хм, да, я уже давно практикую гипноз в качестве раскрепощения нервных центров…

– Потрудитесь не перебивать, – тот, кто представился Зигмундом, начал проявлять признаки нетерпеливого раздражения, какие обычно свойственны молодым аспирантам, зарабатывающим себе на жизнь преподаванием на младших курсах. – Вы задали вопрос, я на него отвечаю. Так вот, при выводе пациента из депрессивного состояния вами будет проведено несколько сеансов гипнотического внушения, на которых вы убедите Адольфа Шиклгрубера, что он избранный сверхчеловек, который может излечить сам себя одним только усилием воли. Пациент в результате прозреет и сочтёт себя богоизбранным… Сами того не подозревая, вы, доктор, разбудите в обычном не очень честолюбивом человеке такие духовные силы, такую уверенность в себе, что за ним пойдут миллионы.

– Куда?

– На завоевание планеты.

– И как же всё закончится… если я всё-таки возьмусь за лечение?

– Ваш пациент не сумеет достичь мирового господства, его армию разобьют союзники – нынешняя Антанта, – но главным образом, к разгрому приложит руку Россия. Однако эта борьба будет стоить человечеству десятки миллионов жизней. И все ужасы мировой войны, которая идёт сейчас, покажутся детским лепетом перед её, войны, продолжением, войны, которая начнётся всего через пару десятков лет. Мы бы хотели…

– А кого вы представляете?

– Одну организацию. Вам её название ничего не скажет…

– И всё же?

– «Мемориальный союз Холокоста».

– Странно, о каких огненных жертвах речь?

– О геноциде целого народа…

– Вы хотите сказать, что мой пациент… мой возможный пациент захочет уничтожить какой-то конкретный народ?

– Да, и не один. Большая часть его планов может осуществиться, именно поэтому мы и обратились к вам, чтобы избежать многочисленных жертв…

– С моей помощью? Избежать жертв с помощью моих действий?

– Скорее, с помощью вашего бездействия.

– Слишком всё это напоминает…

– Бред? У вас ещё будет время, чтобы проверить всё, что мы говорили. Не оказалось бы только поздно, не пришлось бы пожалеть! Решайтесь, герр Фостер.

Видение в углу ординаторской потеряло резкость очертаний, заклубилось неясною дымкой, а потом и вовсе исчезло.

Эдмунд ещё долго находился бы в полной прострации, но голос старшего военного фельдшера вырвал его из этого состояния:

– Доктор Фостер, где вы?! Пора заняться регистрацией новых больных. Здесь есть несколько любопытных экземпляров, которые должны вас заинтересовать. Вас и вашу диссертацию…

– Фельдшер Краузе, вы же медик. Образованный человек. Отчего тогда несёте подобные глупости?

– Виноват, герр Фостер!

«Боже, как он великолепно безграмотен», – подумал Эдмунд без особых эмоций – уже притерпелся к манере фельдшера неверно строить фразы – и пошёл в приёмный покой.

Врач Эдмунд Фостер в очередной раз внимательно изучал дела солдат, прибывших в госпиталь с Западного фронта три недели назад. А Западного фронта уже не было. Впрочем, как не было и фронта Восточного. Сегодня, 11 ноября 1918-го завершилась первая мировая война. Немецкая делегация в 5:12 утра по Гринвичу в железнодорожном вагоне маршала Фоша в Компьенском лесу подписала условия капитуляции. Так что же получается, господа и дамы? Эти странные люди-видения в каплевидном коконе оказались правы в мелочах… стало быть, верно и всё другое, что касается ефрейтора Шиклгрубера.

Как там его можно вылечить? При помощи гипноза, внушив больному, что он избран Богом, потому – избавиться от слепоты для него дело пустяковое. И побочный эффект – желание стать вторым мессией и своею волей вершить, казалось бы, невозможное – владеть умами народов, возвеличив одну великую титульную нацию? Хм… интересно… Но если учесть, что самому потом придётся пасть жертвой своего пациента… Стоит ли сомнительная известность насильственной смерти, не слишком ли дорогая цена? А если всё повернуть иначе? И пациент гипервнушаем, как нельзя кстати. В этом доктор успел уже убедиться.

Над Потсдам-плац Берлина перетяжки юбилейных плакатов пузырились от лёгкого весеннего ветра, наполняющего сердца и души населения благоговейным экстазом. Двадцатипятилетие Третьего рейха праздновали с особой помпой. Накануне Великого Шествия Нации гордые янки капитулировали после семи лет локальных партизанских войн. Выдохлись. Признали Фюрера и великих ариев, отказавшись от звания титульной нации на отдельно взятом континенте.