Валерий Михайлов - Идеальная форма (сборник)

Наблюдать за Полковником было одно удовольствие. Казалось бы, человек поглощён созерцанием красоток, ни одного взгляда по сторонам, но стоило появиться доктору на горизонте, и Полковник замечает его первым. Полковник, наверно, самый загадочный человек на острове. Я где-то читал о ниндзях-шпионах. Живёт такой человек рядом с тобой, пьёт пиво, путается с девчонками, заводит семью, деток, соблюдает скоростные режимы на дорогах, но когда приходит время, он превращается в машину смерти. Полковником мы прозвали его… Идеальная стрижка, выправка, лоск, шарм, изящество и абсолютное отсутствие пошлости, даже в мелочах. Всегда выбритый, элегантный, опрятный, пахнущий дорогим одеколоном. Настоящий аристократ-полковник поколении так в десятом. А как он обращается с женщинами! Это надо видеть! Любая готова растаять через несколько минут. Чем он занимался раньше, не знал никто, как никто не знал, за какие грехи он оказался на острове, где прозябал, нет, не прозябал, к Полковнику подобные слова не применимы, скучал в должности начальника полиции. Жить он никому не мешал, никого не трогал, никуда не лез, но порядок на острове был, хотя ни его, ни его людей на улицах видно не было. Осталось добавить, что Полковник был негласным председателем клуба.

– Что-то случилось, док, мы уж думали, что ты не придёшь? – набросился я на доктора.

– Тебе надо закрывать бар и идти в пророки, – сказал он Эдди, когда тот принес выпивку. И уже после хорошего глотка он снизошел до ответа на мой вопрос: – Засранцы, – сказал он, – хренова куча засранцев.

– Ты прав. На Земле около 6 миллиардов засранцев, если не больше, – согласился я.

– А это в моей клинике, и, как назло, под конец рабочего дня. Думал, не выкарабкаюсь.

– Из-под чего?

Доктор оставил моё замечание без внимания.

– Засранцы в мировом масштабе – удел политиков. Они мне глубоко до иммунитета. У меня же полная больница засранцев, которые мало того, что обгадились все в одно время, так ещё и за пять минут до конца рабочего дня, а кроме меня… Я из-за них лишние полторы смены отпахал.

– Дядя Сэм? – равнодушно спросил Полковник.

– Не знаю, скорее всего. У Джонни была большая вечеринка в честь окончания гриппа. Народу навалило, как на футбол. А сегодня все оказались в больнице. Понос, рвота… И что самое интересное, ни одного из тех, кто переболел гриппом. И опять никакой реакции на лечение. Как сговорились.

– Ассоциация независимых вирусов. Что-то вроде НАТО или Европейского союза, – сострил я.

– Ничего, док, изучишь, напишешь диссертацию, получишь Нобелевку, станешь известным, а в медицинской энциклопедии появится что-то вроде поноса Ллойда, – вставил Эдди. Он принёс нам выпивку.

– Вам всё шуточки, – вздохнул доктор, – а у меня этот грипп из головы не выходит.

– А кому сейчас легко? Посмотри, как над девочками измываются, – полковник сунул под нос доктору фотографию очередной красотки в ужасно неестественной позе. – Это не эротика, а пособие для продвинутых йогов. Вот вы здесь народ интеллигентный, может, объясните старому солдафону, для чего так девчонок скручивать?

– Такова суть фотоискусства, Полковник. У них это называется профессионализмом, – ответил я.

– Я понимаю профессионализм, когда фотограф увидел, поймал, что называется, в объектив и донёс до зрителей, а здесь макраме из красоток. Только дустом не посыпали.

Слово «заговор» вползало в нашу жизнь подобно собаке, которую мало того, что согнали с любимого дивана так ещё и выгнали из комнаты ни за что ни про что. «Место», – говорит хозяин, как бы очерчивая магическую черту, вход за которую теперь запрещён. И вот бедная псина лежит за дверью, смотрит грустными, преданными глазами, вздыхает, и всё это с такой безысходностью, словно от места на диване зависит сама жизнь пса. А хозяева смотрят телевизор, читают журналы или книги, развлекают гостей. Жизнь идёт полным ходом, и только собака, самый верный друг, а зачастую единственный друг остаётся за бортом. Собаку никто не замечает. А чары тем временем тают, и вот как бы невзначай собака кладёт лапу, нос или хвост по ту сторону запретной черты и смотрит на хозяев, как могут смотреть только раскаивающиеся в очередной раз алкоголики или профессиональные попрошайки, и стоит хозяину только прикрикнуть… Но этот манёвр редко когда привлекает внимание, а псина тем временем практически пересекает чёрту. И не успеет хозяин моргнуть глазом, как пёс вновь уже на диване, причём он настолько гармонично вписан в обстановку, что у хозяина даже не возникнет желание его нагнать.

Первые разговоры о злом умысле, о чьей-то злой воле начались после того, как в один день заболели все прихожане церкви, разумеется, кроме тех, кто раньше переболел загадочной инфекцией. У некоторых уже в церкви появились первые симптомы болезни, на этот раз жар, зуд и мелкая красная сыпь, а вечером того же дня в больницу позвонили во главе со священником практически все, кто заглянул в этот день в божий храм. К утру, правда, все уже были практически здоровы, поэтому никто не заговорил ни о диверсии, ни о теракте, ни каком-либо другом столь же серьёзном явлении. Скорее говорили о хулиганстве или чьей-то злой штуке.

Но когда на улице появились старик Хендрикс со своей супругой, разгуливающие под ручку… И дело даже не в том, что у Хендрикса была последняя стадия рака, и вот уже несколько дней он не вставал с постели… История знает случаи чудесного исцеления. Но чтобы вот так – под ручку со своей женой! Таких чудес не бывает. Супруги Хендриксы ненавидели друг друга самой глубокой и искренней ненавистью, которая только возможна между людьми вот уже более десяти лет. Поговаривали даже, что это она наколдовала ему рак, за что была проклята им самыми страшными проклятиями. И после всего этого они прогуливаются под ручку! Такое могло быть только делом нечистого, но, с другой стороны, Нечистый не мог отравить прихожан, ибо храм Господень есть недоступная для него территория. И было ли это отравлением? Или это чудо? Благодать Божья? Кто же откажется пару дней почесаться, чтобы в результате избавиться от всех болезней и обрести мир и благодать?! Так рассуждали люди. Все разговоры теперь только и были, что о загадочной болезни.

– Да я своими глазами видела, вот тебе истинный крест! – говорила тетушка Ася своей соседке.

– Не может быть!

– Богом клянусь! Я сама ни за что не поверила бы, если бы не видела всё вот этими глазами. Идут, под ручку, Шера с Машерой. Он бодрый, порозовевший, помнишь же, каким был, она ласковая, заботливая, тьфу! Травить же его пыталась. Весь остров об этом знает. Да у него рыло тоже в пушку, поэтому полицию и не вызвал.

– Дева Мария! – перекрестилась соседка.