Клэр Норт - Прикосновение

– Есть только одна проблема, – зашептала она, склонив голову, чтобы владелец бара не смог ее услышать. – Когда я избрала эту кожу, мне показалось, что она выглядит просто блестяще. Это случилось на автобусной остановке. Она направлялась на север, как и я сама. Вот я и решила… Почему бы и нет? Было ясно, что девушка одинока, и если ею заинтересуются, то только по обычному поводу. Значит, несколько месяцев или даже лет можно неплохо повеселиться. Но вот беда… – Она под столом незаметно для других мягко прижала ладонь к животу, ее голос зазвучал взволнованно. – Из-за этого мне и приходится перемещаться. Примерно месяцев через пять я должна родить.

Я отодвинула стакан с бурбоном в сторону, оперлась локтем о стойку, достала из кармана жакета небольшой черный блокнот и огрызок карандаша.

– Что конкретно ты хотела бы для себя подыскать?

Янус в задумчивости прикусила губу.

– Мужчину, неженатого, лет двадцати пяти. Я согласна и на более молодого, но чтобы был способен содержать себя. Вот мальчики мне точно ни к чему. Тридцать два – максимум. Более возрастные уже не стоят потраченных усилий. Он должен быть холост, хотя об этом я уже упомянула. Без излишка волос на теле. Я ничего не имею против ежедневного бритья, но слишком густая поросль – это как-то уж очень в стиле конца девятнадцатого века. Мне бы хотелось, чтобы у него было собственное жилье. Где-нибудь не дальше Принстона. Пусть платит ипотеку. Это нормально, но мне не хотелось бы связываться с формальностями изначальной сделки.

Я облизала испачканный грифелем кончик пальца и перевернула страницу блокнота.

– Какие-то требования к уровню образования, перспективам карьеры?

– Самые высокие. Я ищу сферу для долговременного капиталовложения. Хочу открыть собственную компанию, завести семью. Хочу… А скажи-ка мне, чего хочет сам мистер Паттерджонс Уинн?

Вопрос был задан так неожиданно, а имя так исковеркано, что я сначала его не узнала.

– Ты имеешь в виду меня саму?

– Да? Чего бы ты хотела для себя ?

Я колебалась с ответом, карандаш завис над чистым листком.

– А тебя это волнует?

– Когда мы впервые встретились, ты хотела… Как там ее звали?

– Айеша, – пробормотала я, сама поражаясь, как молниеносно всплыло в памяти имя. – Айеша бинт-Камаль. Она была… Но только мне пришлось уехать.

– Словом, ты хотела женщину, – заключила она, передернув плечами. – Жену. Нормальную жизнь. А чего хочешь теперь?

Я подумала, сложила блокнот, посмотрела ей прямо в глаза и ответила:

– Хочу того же, что и все, – чего-то лучшего.

– Лучшего в сравнении с чем?

– В сравнении с той жизнью, какую мне приходится вести сейчас.

Наступил момент, когда наш разговор мог принять самый неожиданный оборот. Но затем Янус усмехнулась и расслабилась, похлопав меня по руке:

– Пока тебе будет не до личной жизни. Устрой сначала мою. Желаю удачи!

Я вздохнула и снова взялась за блокнот:

– Какие еще пожелания? Полностью здоровая особь, весь набор прививок?

Она снова пожала плечами.

– Вижу, ты хочешь разговаривать только о деле. Что ж, отлично, – заключила она, а потом стала надавливать пальцем мне на бедро, произнося каждое важное для себя слово. – Никакого плоскостопия. Ты скажешь, это мелочь, но у меня не будет времени на лечение. Не возражаю против очков. Они добавляют солидности и достоинства. Но никаких проблем со слухом или кожей. Всякая там экзема полностью исключается. Да, и не надо сюрпризов в сексуальной области. Этим уже сыты по горло, благодарим покорно.

– Рост?

– Выше пяти футов и шести дюймов, по крайней мере. Но я не желаю и особо выделяться. Когда в тебе шесть футов и два дюйма, тебя воспринимают уважительно. Но чуть выше, и ты уже начинаешь привлекать ненужное внимание.

Я сделала пометку.

– Как я поняла, тебе нужно что-то на годы, а не на пару месяцев?

– Да, ты поняла верно.

– Ты ставишь перед собой какие-то особые цели, о которых мне следует знать?

Она ненадолго задумалась, а потом ответила:

– В общем, так: я хочу устроить нормальную жизнь, жениться на красивой девушке, иметь дом, завести ребенка. А если у меня еще и будет при этом диплом Гарварда – доплачу отдельно.

Пятьдесят лет спустя я шла по улицам предрассветной Братиславы с сумкой через плечо, с наручниками в кармане и чувствовала жуткую злость.

Это был тот серо-синий час самого пронизывающего холода, когда ночь уже успела поглотить последнее тепло вчерашнего дня, а заменить его было нечем. Оставалась лишь надежда на солнце, вот-вот готовое снова взойти. В дверях супермаркета рядом с надежно опущенными на витрины жалюзи спал нищий, совершенно выпавший из жизни, подложив синий пакет под голову. На пустынной сейчас рыночной площади Милетикова доносилось урчание мотора мусоровоза, собиравшего и крушившего в кузове пустые ящики, оставшиеся от предыдущего торгового дня, освещая желтыми фарами серые стены домов. По Дунаю в сторону Вены пыхтела оранжевая самоходная баржа с ржавыми бортами, высоко сидевшими над водой. Я направилась к выгнутой арке моста Аполлона и заметила сидевшего под ним на лавочке одинокого дворника, покуривавшего рядом со своей тележкой, куда собирал мешки, набитые павшей листвой.

При моем приближении он поднял взгляд, но не воспринял меня как источник опасности. Я достала наручники, защелкнула на своих запястьях. При их щелчке дворник снова посмотрел на меня, но успел лишь увидеть, как моя рука протянулась к его шее. Я прижала пальцы к оголенной коже между ключицей и шеей и совершила переход.

Натан Койл покачнулся, когда я поднялась с лавочки, и, прежде чем он успел сделать хотя бы одно движение, я ударила его в плечо, не слишком сильно. Однако Койл качнулся назад и оступился. Он попытался смягчить падение, но его руки были скованы спереди, и потому падение получилось болезненным. Я склонилась над ним. У меня хрустнул коленный сустав. Зато моему телу стало тепло, оно даже было покрыто липким потом под плотной защитной курткой. Койл хотел что-то сказать, но я уже сдавила одной рукой его горло, а другую прижала к щеке и прошипела:

– На кого ты работаешь?

Мне хотелось кричать, но над рекой звуки разносились далеко и звонко, а потому я лишь крепче надавила на его руки и прорычала:

– Почему ты убил Жозефину? На кого ты работаешь?

Как только он попытался выскользнуть из-под меня, перекатившись в сторону, я зажала коленом его руку. Потом вонзила кулак ему в лицо, перенесла весь свой вес на его грудь и громко прошептала:

– Что вам надо ?

– Кеплер… – слово едва вырвалось из его рта, преодолев давление моей руки на горло. – Галилео.

– Кто такой Галилео? Что такое Галилео?