Сергей Чупров - Приключения инопланетянина в России

«Ладно. Всему свое время. Разберусь…», – подумал я и последовал примеру хозяев.

Крякнув, Потапыч с Доктором схватили по куску хлеба с килькой и с видимым удовольствием стали его нюхать. Меня разобрало любопытство, и я сделал то же самое. Результат оказался поразительным. Запах хлеба заглушил вонь самогона и исключил, как мне показалось, реакцию отторжения организма. Во всяком случае, тошноты я уже не почувствовал.

– Закуривай! – Потапыч протянул мне замызганную пачку с набитыми чем-то бумажными палочками.

– Не хочу, – отрезал я.

– Не хочешь, как хочешь. Нам больше достанется.

С этими словами Потапыч протянул пачку Доктору. Они вытащили из пачки по палочке. Сунули их в рот, подожгли с одного конца и, вдохнув, выпустили из себя клубы едкого сладковатого дыма. Мне стало дурно. Тошнота вновь подступила к горлу, а в голове зашумело еще больше.

На некоторое время я отвлекся, пытаясь справиться с охватившими меня симптомами отравления, а когда стал способен вновь адекватно воспринимать происходящее, услышал заливистый смех. Это Михаил делился своими воспоминаниями о том, как он в свое время, будучи привлеченным к строительству ракетодрома где-то в Азии в качестве сварщика, бегал по пустыне в соседний поселок за водкой.

– Так вот, – обращаясь ко мне, продолжил Потапыч. Он и не заметил, что на некоторое время его собеседник был «выключен». – Добравшись на попутке до поселка, а до него, как уже говорилось, было верст пять, не меньше, я направился к магазину. Подхожу, а там – длиннющая очередь. Если стоять, то к вечеру может быть и подойдет. Ты ведь помнишь. Такое было время. Тогда повсеместно боролись с алкоголем. Самое интересное, что эти самые борцы, втихаря от всех, себе в водочке не отказывали, а народ заставляли мучиться в очередях. Ничего из этого, естественно, не вышло. Запретами и ограничениями вопросы не решаются. Наш народ на выдумки горазд, если захочет, обязательно что-нибудь придумает. Это так, к слову.

Потапыч на секунду замолчал, откусил от огурца, почмокал губами и продолжил:

– Подхожу, значит, к магазину, а сам присматриваюсь. Не мелькнет ли знакомая физиономия. Кое-кого из тамошних дельцов я знал. Накинешь процентов десять – пятнадцать сверху – и никакой очереди. Бери, сколько хочешь… Мои поиски увенчались успехом. Целую сумку затарил. Благо денег у меня всегда было хоть отбавляй, и направился назад, на стройку. Попутки не предвиделось, и мне предстояло путешествие по пустыне. Я решил двигаться напрямки, а не по дороге. Так короче. По песку, надо признать, идти удовольствия мало. Но ничего. Не впервой. Так вот, вышел я из поселка и потопал по пустыне. Прошел где-то с километр. Смотрю – верблюд. Не домашний и не из зоопарка, заметь, а дикий. А было время гона. Это когда верблюды себе пару ищут. Чем-то я этому верблюду не понравился. Он посмотрел на меня и двинулся в мою сторону, все увеличивая скорость.

Тут Михаил вновь замолчал, подцепил из консервной банки кильку, пожевал и вернулся к своему рассказу:

– Представляете себе эдакую махину. При беге ее корму заносит на полтора-два метра. Наскочит – раздавит в лепешку. И глазом не успеешь моргнуть. Меня обуял страх, и вместо того, чтобы побежать в сторону поселка, до которого было рукой подать, я рванул домой. Так быстро еще никогда не бегал. Сначала в руках держал сумку с водкой. Жаль было расставаться с родимой. Но когда увидел, что верблюд меня догоняет, бросил ее на песок. Жизнь-то дороже. Так и давал стрекача до самой стройки. Проклятая животина отстала только возле КПП. Еле отдышался. Думал все, конец. Но ничего. Отошел помаленьку. А на утро меня жаба душить стала. Это что же такое получается? Водка в пустыне осталась! Попросил у ребят подмоги. Ведь не только для себя старался. Ну и пошли мы. Уже втроем. Верблюда нигде видно не было. Удрал, скотина. Память у меня хорошая, и мы достаточно быстро нашли бесценный груз. Сумка так и лежала на песке. Ни одна бутылка не разбилась. Такие вот дела. Ну и посмеялись мы тогда…

За разговорами, перемежавшимися распитием первача, время летело незаметно. И вот что удивительно. Я больше не чувствовал отвращения к этому сомнительному напитку. Более того, окружение стало казаться мне довольно милым. Перестала бросаться в глаза убогость обстановки, бессмысленность информации, которую излагали мои сотрапезники. Наоборот, я почувствовал какой-то необъяснимый прилив энергии, настроение резко улучшилось. Мне самому захотелось что-то рассказать. Меня просто распирало. И только боязнь выдать себя не позволила мне «блеснуть» в глазах окружающих своей исключительностью.

Вечерело, и наша скромная обитель стала заполняться ее остальными обитателями.

– По какому случаю гуляем? – в помещение ввалился широкоплечий нескладный верзила с чересчур длинными руками в сопровождении тщедушного человечка в очках с треснувшими стеклами.

На верзиле были коричневые штаны, заправленные в большущие резиновые сапоги. Широкий торс облегала красная выцветшая рубашка в масляных пятнах. Левый глаз прикрывала повязка из некогда черной ткани. Лицо его покрывала редкая рыжая щетина. И только по ней можно было догадаться, какого цвета у него свалявшиеся и торчавшие в разные стороны волосы. Ни дать, ни взять – разбойник с большой дороги. Не хватало лишь сабли или тесака за поясом. Тогда картина была бы полной. Вот только добродушная улыбка никак не вязалась с его грозным обликом.

– Это ты, Базилио? – отозвался Потапыч, который явно был здесь за старшего. – Проходи. Присаживайся. У нас пополнение. Сегодня отмечаем прописку новенького. Васькой его зовут.

– Владимир, – густым басом представился верзила. – Можно Вова. Для своих Базилио. Эту кликуху мне Потапыч приклеил. Вот и прижилась. А я не обижаюсь. Понимаю, что это из-за глаза. Глаз-то я по дурости и по пьянке потерял. Но это давно было…

Закончив свою тираду, Базилио пожал мне руку крепким рукопожатием и уселся на ящик рядом с Доктором.

– А тебе особое приглашение требуется, Профессор? – обратился Потапыч к человечку в треснувших очках.

Мне показалось, что бедняга стал еще меньше. Быстро заморгав, он неуверенно засеменил по направлению к столу и остановился возле меня.

– Дмитрий, – проблеял очень худой на вид человечек с бедной соками и кровью кожей, узкими плечами и плоской грудной клеткой. На его вытянутом лице выделялся длинный и тонкий нос.

Облачен он был в еще неплохо сохранившийся, но сильно помятый костюм бутылочного цвета, с которым неплохо смотрелась в желтую клетку рубашка. Ее расстегнутый ворот открывал тонкую, давно не мытую шею. На ногах красовались видавшие виды лакированные туфли.

– Василий, – представился я.