Владлен Немец - Планета ИФ. Книга 3

– Хорошо. Мы с паном генералом сейчас пройдем к нему в аппаратную. Пан генерал, с вашего позволения буду просить Западный округ помочь с защитой и эвакуацией беженцев.

– Вы предлагаете вовлечь в военные действия вашу страну?! С моей точки зрения это прекрасно! Однако, для такого серьезного шага у меня нет полномочий. Этот вопрос относится к компетенции правительства.

– Бог с вами, мой генерал! Никто не собирается раздувать военный конфликт, а уж тем более вмешивать в это дело правительства Полонии и Великославии. Я просто попрошу командование Западного округа помочь беженцам выйти из зоны военных действий. Только и всего! Это-то мы можем сделать? Кстати, пан генерал, до вашего прихода я на всякий случай отдал от вашего имени приказ по дивизии о приведении машин в состояние боевой готовности, полностью заправиться горючим и взять по два комплекта боеприпасов.

– Приказ утверждаю.

Через две минуты они вошли в палатку аппаратной.

– Господи, на каком языке говорит ваш новый радист? Я не понимаю ни одного слова.

– Представьте себе, я тоже, – улыбнулся Федосеев. – Леонид родом из одного маленького дальневосточного племени. На связи с ним в Западном округе находится его соплеменник. Перехват, практически, невозможен, а кроме того, нам не нужно терять время на шифровку и расшифровку посланий. Леонид, доложите обстановку.

Леонид что-то быстро проговорил в трубку связи, а затем встал и повернулся к вошедшим:

– По данным авиаразведки Западного округа, полонийскими войсками контролируется… – капитан подошел к карте и стал показывать расположение отступающих полонийских войск.

– Понятно. А как обстоит дело с беженцами?

– Большая часть опережает армию, но много беженцев находится в потоках движения войск.

– Леонид передай: Мы выходим на перехват мотомеханизированных частей аллеманских войск, преследующих Полонийскую армию в Западнобелославском Полесье. В потоках войск находится много беженцев. Нужно помочь их эвакуировать. Предварительные координаты…

Леонид говорил в течение нескольких минут, один раз даже рассмеялся, очевидно, какой-то шутке радиста из Западного округа. Потом произнес фразу отбоя, и повернулся к напряженно ожидавшим ответа Федосееву и Лизецкому:

– Городецкий выражает солидарность с героической Полонийской армией, передает вам обоим привет, говорит, что немедленно примет меры к ускорению эвакуации беженцев, а также безусловно не допустит уничтожения мирных граждан воздушными стервятниками.

– Я не понимаю, каким образом Городецкий узнал, что говорим с ним именно мы с вами, ведь ваш Леонид не произносил наших фамилий.

– Разрешите объяснить, друг советник? Ваши фамилии, звания и должности закодированы с помощью обозначений различных предметов. Более подробная расшифровка запрещена.

– Благодарю вас, Леонид. Мое отечество не забудет вас и ваших коллег.

Летя-я-ят!!! – раздался истошный вопль, и сразу все походные построения превратились в первозданный хаос. Солдаты разбегались куда глаза глядят; ездовые гнали лошадей не разбирая дороги, прямо через канавы, межевые валы и кустарники – всё живое пыталось уйти, спрятаться от воздушной напасти. Аллеманские авиаторы спокойно выбирали цели и беспрепятственно их уничтожали. У отступающей Полонийской армии не было средств для борьбы с авиацией противника.

Вся надежда командования была на то, что арьергардам удастся еще пару-тройку дней сдерживать наступление противника, не давая ему осуществить главную задачу – отрезать пути отхода Армии к восточной границе. Нужно было спешить: силы арьергарда таяли с каждым боем. А тут возникла еще одна тяжелейшая проблема – вместе с армией шли, а точнее говоря, брели из последних сил толпы беженцев. Командованию и в страшном сне не могло прийти в голову пробиваться через эти толпы. Практически, в данной ситуации армия была обречена – даже без прорыва главных сил противника она будет уничтожена его авиацией…

В штабе Западного округа шло совещание. У карты стоял седоватый подтянутый офицер в темно-зеленом мундире, делегат связи Полонийской армии. Водя указкой по карте, он четко докладывал ситуацию. Только по его напряженной позе, да еще по подергиванию мускула у левого глаза, можно было догадаться как нелегко давался ему рассказ о тяжелом, пожалуй, безвыходном положении Полонийской армии. Свой доклад он закончил словами: «В данной ситуации будет большой удачей, если хотя бы четверть нашей армии пробьется на интернирование, тем более, что по нашим сведениям Аллеманская авиация намерена в районе границы уничтожить переправы, чтобы затруднить уход наших войск. Движение армии еще более замедляется из-за того, что вместе с армией идут беженцы. – Вдруг он как-то неловко сглотнул и начал жадно пить воду. – Простите, пожалуйста. Вместе с другими беженцами уходит моя семья…»

В зале было тихо. Только дребезжало блюдце от неловко поставленного на него стакана.

– Благодарю вас, Франк Захарович. Вы отдохните, адъютант вас проводит, а мы еще посовещаемся. Может до чего и додумаемся.

Городецкий обвел взглядом зал. Вот начальник штаба Западного округа. Ему уже почти шестьдесят. Начало сердце пошаливать. Сколько он еще протянет? А ведь кажется совсем недавно мы с ним защищали Срединную Империю от акул Страны Голубых Рассветов. Вот о чем-то шепчутся попугаи-неразлучники, командующий воздушной армии и начальник транспорта. Оба они отчаянно дрались в солнечной Иберии. Когда раненного Городецкого вывозил Антонов на своей полуторке, кто-то дунул Фаланге, и Дерябин, проявляя чудеса храбрости и изворотливости, отгонял от машины двух осатаневших Кондоров. Семнадцать пробоин у самолета, и три пули достались ему лично. Сам не помнит как посадил машину. Из кабины Дерябина вытаскивали, у самого сил не было.

Да и остальные командиры как на подбор. Правда, больше половины из них хлебнули до сыта лагерей. Однако, люди с понятием – на страну зла не держат.

– Ну-с, что скажете, отцы-командиры? Антонов, ты у нас сегодня первая скрипка. Всё от тебя зависит.

– Я так полагаю, дороги там плохие, да и мало их. Придется пустить в ход гусеничный транспорт. Прицепы к нему, конечно, можно и колесные. А схема такая: подъезжаем к головным колоннам, забираем беженцев, кто плохо ходит или совсем обезножил, остальным горячий кофе, и… «Шире шаг!». Тут вот только такая проблема… бомбить будут, и из пулеметов опять же.

– Конечно, прикрыть Антонова надо, начал Дерябин. – И я его прикрою. Только пока он будет передовые колонны вывозить, остальных беженцев и войска дер Коц истребит. А почему бы нам, так сказать, на общественных началах, не прикрыть остальных, а? И летунам моим такая практика не помешает. Все равно через год-другой придется драться, так пусть посмотрят что к чему.