Ольга Швецова - Метро 2035: Ящик Пандоры

Вроде бы многое прояснилось, следовало идти дальше на Красную линию, может, и в сторону Лубянки. Осталось забрать Шнырю и найти транспорт. А где его найти? Шнырю, верно, там, где жратва.

Макс быстрым шагом прошелся по местному рынку – ассортимент тот же, что и в Китай-городе: жратва, одежда, оружие, лекарства, всякая нужная в быту мелочевка. Шныри не оказалось ни у жаровни с мясом, ни у теток с грибами. Это было странно.

«Может, в местном кабаке?» – подумал Макс, протискиваясь сквозь толпу. Рыгаловку долго искать не пришлось, просто идти на шум не в лад звучащей музыки, обходя по дороге бредущих петляющей походкой мужичков. Уже на подходе Макс услышал истошный женский визг и крики «убили!».

Заскочив пулей в забегаловку, он с трудом протолкался сквозь толпу мужиков, окруживших небольшой пятачок: сжимая в руке окровавленный нож, над лежащим Шнырей стоял бугай. Он метнулся влево-вправо, но стоявшие сплошной стеной мужики с прутьями и обрезками труб в руках не выпускали убийцу.

Макс соображал секунду:

– Ты-ы! – он узнал Щербатого, одного из вышибал Мойши. Отцовский ТТ сам прыгнул из кобуры в руку. Щербатый затравленно огляделся в поисках выхода, ощерился и кинулся на Максима. Патрон всегда в стволе. Щелкнул взведенный курок.

Выстрел. Отдача непривычно жестко лягнула в руку, вскидывая ствол сильно выше.

Пуля разворотила Щербатому нижнюю челюсть, разметав ошметки кости и зубов кровавым веером. Верзила еще летел по инерции, но колени подломились, он стал заваливаться.

Выстрел. Вторая пуля догнала Щербатого уже в падении, угодив в грудину.

Привычка Максима бить первым и бить наверняка сыграла теперь злую шутку: перед местной братвой и паханом по кличке Учитель придется отвечать. Но это не проблема. Проблема в том, что это надолго, он провалит задание Короля и свое собственное, хотя о нем-то никто не спросит. Эти мысли галопом пролетели в голове Максима, когда он, поднырнув под руку ближайшего выпивохи, решившего самолично изловить убивца, бросился к выходу. Женщина визжала сиреной не переставая. Посетители кинулись врассыпную от вооруженного человека. Братка в черной кожанке с автоматом наготове Максим встретил уже в дверном проеме ударом плеча.

Затеряться в тесном пространстве станции – та еще задачка, но мозги Макса хоть и запоздало, но заработали на сто десять процентов! Чтобы вызвать подозрения и обратить на себя внимание, достаточно просто бежать. Поэтому Максим, активно распихивая прохожих, устремился обратно на платформу, на которую они со Шнырей приехали. Достигнув середины, он пинком опрокинул бочку с горящим костром. Дрова были, видно, подброшены недавно, сноп искр разлетелся в стороны, ударив в низкий потолок, как от взрыва, загорелось тряпье и чья-то палатка. Местные загомонили: одни кинулись тушить, другие, спасать свое добро. Собралась толчея.

Пока местные были заняты разгоравшимся пожаром, Макс спокойным шагом направился к переходу, чтобы подняться по лестнице на другую станцию. В проходе показались охранники, четверо. Будто бы так и собирался, Максим, опустившись на четвереньки забрался в низкую палатку и нос к носу встретился со спящим в обнимку с пузатой бутылкой заросшим по самые глаза стариком.

Спящий дернулся, открыл глаза, смахнул с лица нестриженые лохмы. Белявский протянул тому два патрона и показал пальцами, мол, тихо. Братки прошли мимо. Было слышно, как они расспрашивают местных, картавый голос сообщил, что кто-то побежал в туннель. Может, кто и в самом деле побежал, топот и голоса охранников стали глуше.

«Уходят. Купились», – решил Максим и тихо спросил хозяина палатки:

– Дед, слышь, есть какая одежонка?

– Пяток шемерки, – прошамкал пеньками дедок.

– Ну ты и барыга старый…

– А то!

Из палатки вылез уже не подтянутый крепыш в кожанке, а сгорбившийся мужичок в женском порченом крысами пальто и полусгнившей ушанке. Вместо крепких цокающих гвоздями берцев по мраморному полу шаркали дырявые валенки в чунях. Максу предстояло вернуться обратно к забегаловке, пройти по переходу над путям и спуститься по давно застывшему эскалатору вниз, на станцию Новокузнецкая, а потом уже, поймав попутку, двинуться дальше, на Театральную.

Подходя к бару, Макс подвязал уши шапки, закрывая лицо, не забывая при этом активно скрипеть резиновыми чунями по скользкому полу, усиленный пикет из уже трех бойцов на углу только мазнул по нему взглядом и больше не замечал. Из бара вынесли Щербатого. Макс остановился, прижимая руку к животу, согнулся даже, сам при этом внимательно посматривая на дверь рыгаловки. Следом на носилках вытащили Шнырю.

Макс проводил взглядом носилки: этот электровеник, выпивоха и откровенное трепло выглядел бы спящим, если только не бледность и почти черное кровавое пятно, расплывшееся на груди. В принципе, трупы Белявского особо не смущали – мало, что ли, их случалось, – но здесь и сейчас лежал знакомый с самого детства, почти родной человек. Некстати вспомнилось, как подростками они частенько совершали вылазки в туннели, исследовали, рисовали карты технических проходов…

Одернув себя, Макс зашаркал дальше. У него все еще оставалась цель, да и местную братву следовало скинуть с хвоста. Поднявшись снова по ступенькам, он выбрался в переход – фактически, мост, связывающий две противоположные платформы. Ему не требовалось путеводителя, ориентировался неплохо, даром что домосед, хотя еще мог перепутать Авиамоторную с Автозаводской. Но до них еще добраться пришлось бы. В просвет между перилами было видно, что устроенный пожар уже затушили, и народ расходился по своим делам. А давешний старик что-то оживленно рассказывал охранникам, махая рукой с бутылкой.

– Вот падла! – зашипел Белявский, прибавив шагу.

С трудом спустившись по неработавшему эскалатору вниз, Белявский заторопился к посадочной платформе. Здесь грузились несколько дрезин, а одна уже готовилась к отправке – плотный мужик в очках возился с движком. Пинал кикстартер, старый двигатель стрелял синим пламенем из карбюратора, чихал дымком из выхлопной трубы, но заводиться отказывался.

Здесь тоже по краям платформы стояли усиленные пикеты из четверых бойцов с куцыми автоматами. Но они лишь хмуро поглядывали по сторонам, не вмешиваясь в процесс погрузки-разгрузки. Макс засеменил мимо, украдкой косясь на ближайших охранников. Один бровастый с каким-то наглым лицом – явно старший – проводил его презрительным цепким взглядом. Да, таких бомжар в метро много, даже большинство.

Макс прошел по краю платформы, обогнул бочку с костром и направился к никак не заводившейся дрезине.

– Здорово, отец. Попутчика не возьмешь?

Дрезинщик-торгаш лишь бросил на Макса косой взгляд не отрываясь от работы, презрительно кинул: