Людмила Белаш - Дозор навсегда. Лучшая фантастика 2018 (сборник)

Пока девушка шла, он поставил саквояж у ног, раскрыл и вынул из него сразу оба свитка, развернул и с этого момента стал смотреть сквозь Сумрак.

Барышня приблизилась.

– Вы уж извините, что отвлек по пустяку! Знаю, что на то слуги есть, но бегают-с, в дорогу вещи собирают-с, стыдно и занимать-то их. А у меня тут несколько бумаг ненужных, выкинуть бы! – Он одним движением разорвал сразу оба листа перед ее лицом; взмыли с исписанных страниц светящиеся в Сумраке символы, часовыми цепочками потянулись строчки, окутали, опутали Анюту с ног до головы, заплелись в волосы навроде лент. – Или, может, в камин, на растопку сгодятся?

Он протянул ей клочки, а она изумленно на него посмотрела (экий чудак!), но все-таки взяла.

– Аннэт, ради Бога, простите, это только предлог был, чтобы вас поближе подозвать! – едва слышно зашептал он. – Не сочтите фамильярностью, но я бы очень хотел, чтобы вы сейчас, немедля, надели вот это.

Из саквояжа он вынул бархатную коробочку, а из нее – тоненький браслетик.

– Дружеский подарок, исключительно дружеский! В честь приятного знакомства и предстоящей поездки!

Аннушка не успела даже вспыхнуть от смущения – а браслет уже оказался на ее детском запястье. Капелька Силы – и ни Варвара Христофоровна, ни Витольд Германович в жизни не разглядят золотую нить на руке дочери, а стало быть – не станут задавать ненужные вопросы.

Теперь – обратно!

Из комнаты было хорошо видно, что незваные гости преодолели уж по меньшей мере половину расстояния. Теперь их можно было разглядеть, и в первую очередь бросались в глаза два огромных волка, да еще в небе кувыркалась гигантская черная птица.

– Стращают! – прокомментировал возникший из ниоткуда Гиацинтов.

– Вы про волков?

– Про нетопыря. Демонстрируют, так сказать, какими возможностями располагают. Да только лишнее это, показуха! Даже сильный упырь (а раз в летучую мышь перекидывается да на солнце не боится показаться – всяко сильный!) в дом без приглашения не войдет. А выманить нас ему на растерзание – это надобно исхитриться!

– Все Темные, – задумчиво выглядывая из окна, констатировал Ленька.

– Все, – согласился с ним Гиацинтов и вновь бесшумно исчез.

Епанчин переоделся в ту одежду, в какой был в поезде. Тут было пришито и упрятано за подкладкой несколько хитрых штуковин, которые могли бы пригодиться в противостоянии. Не забыл вынуть из брюк и водрузить на палец казенный перстень. Сходил в гардеробную и взял из кармана пальто персональный боевой жезл в виде огрызка графитового карандаша – вид обманчивый, на то и расчет.

За это время процессия окончательно добралась до задней части дома, со стороны черного выхода. Теперь чуть в отдалении стояли те самые волки, да еще человек пять Иных, а вперед продолжала двигаться лишь одна фигура. Это была молодая черноволосая дама, в длинном, цвета морской волны платье с кринолинами и шлейфиком, в шляпе с пером и яркими лентами. Высокая – но ровно настолько, чтобы мужчина среднего роста не чувствовал себя при ней нелепо и смущенно. Гордая осанка, лебяжья шея, точеные плечи, на тонкой талии – поясок с красными камнями, в глубоком вырезе видна высокая белая грудь. С такой фигурой иметь красивое лицо – не обязательная роскошь. А она была красива. И шла по белому снегу (без теплых сапог, без зимней одежды!) так, что ее можно было представить прогуливающейся по набережной Ялты, по теплому песку июльского Средиземноморья, по аккуратным немецким тротуарам фешенебельных курортов.

А еще она была ведьмой – уверенной, сильной, никак не ниже второго ранга, а может – и того выше.

– Мне удалось добиться отклика от симбирского Дневного Дозора, – шепотом, прикрывая губы ладонью, сообщил вновь появившийся из воздуха Гиацинтов. – Отрапортовал.

Ленька только головой покачал, представив, какую прорву Силы пришлось потратить Темному, чтобы «докричаться» до своих.

– Стало быть, тут – не они, – не столько спросил, сколько констатировал Епанчин. – Придут на помощь?

– Выехали, – коротко ответил Гиацинтов.

Ленька сосредоточенно кивнул, затем указал подбородком на гуляющую по снегу даму:

– Одна идет. Говорить хочет?

В тот же миг она подняла большие свои глаза, взглядом нашла их в окне и, приветливо улыбаясь, поманила пальчиком.

– Надо бы людей усыпить! – так же, как и напарник, прикрыв ладонью рот, тихонько проговорил Ленька. – Мало ли до чего дойдет?

– Дворовых бы не стал, – с сомнением хмыкнул Гиацинтов. – Дворовым вилы бы раздать – может, хоть волков бы ненадолго задержали!

– Нет уж, Аркадий Прохорович! Усыплять – всех! – твердо сказал Леонид. – То, что тут будет, людей не касается! А так хоть живы останутся…

Гиацинтов пожал плечами и щелкнул пальцами – было слышно, как в коридоре кто-то замертво упал на пол.

– Выходить-то будем? – на всякий случай уточнил Темный.

– Нам время протянуть надобно, – рассудительно заметил Ленька. – Защита защитой, а и разговорами их отвлечь можно надолго.

– Смотря чего хотят! Ну, коли так – идемте, чего ждать-то?

– Останьтесь тут! – скомандовал Епанчин, чем вызвал удивленное дрожание бровей напарника; пришлось напомнить: – Нетопырь! Выйдем оба – до обоих сможет дотянуться.

Женщина, заметив их нерешительность, недовольно топнула ножкой. Потом, будто догадавшись о чем-то, усмехнулась, вынула из рукава белый шелковый платочек и помахала им перед собой.

– Останьтесь! – повторил Ленька и решительно затопал из комнаты.

Выйдя через черный ход (пришлось перешагивать через храпящую краснолицую девку, упавшую в дверях с кадушкой моченых яблок), он направился к даме.

– Ночной Дозор Москвы, действительный сотрудник – Светлый Иной Епанчин Леонид Алексеевич! – скороговоркой выпалил он. – Кто вы и что вам угодно?

Молодая женщина улыбнулась с толикой кокетства и распевно проговорила:

– Арина Александровна, Иная, Темная. Думаю, при нынешних обстоятельствах фамилия моя вам ни к чему, не так ли, Леонид Алексеевич? Что, – вдруг капризно спросила она, – даже ручку даме не поцелуете?

Вместо того чтобы воспользоваться дозволением, Ленька взглянул на нее сквозь первый слой и едва удержал себя от того, чтобы отшатнуться. Нет, ведьма не превратилась в уродливую старуху, на первом слое она была так же сказочно хороша – сильна, чертовка, раз сумела такой морок навести, что даже в Сумраке обмануться можно! Зато Тьма тут ощутимым плотным коконом окутывала ее – Тьма страшная, первозданная, шевелящаяся.

Было похоже, что Арина Александровна проделала то же самое – посмотрела на Леньку сквозь Сумрак. Во всяком случае, она трогательно приложила ладошку козырьком ко лбу:

– Ах, светлячок, какой ты яркий! Ослепнуть можно! – она задорно рассмеялась.