Андрей Ливадный - Транспорт до Везелвула

Штурмовик постоянно кренился, стремясь завалиться на перебитую плоскость и сорваться в штопор.

Саша знала, что ей уже не выкарабкаться, и только далекие голоса ребят из ее штурмового звена заставляли лейтенанта Эйзиз почти бессознательно бороться за жизнь.

Сквозь забрызганное кровью забрало гермошлема она видела, как разрастаются впереди ослепительные вспышки, перепахивающие кору планеты в том месте, откуда по ней била ракетная установка. В небо летел камень и рваные куски обугленной брони.

Потом Саша потеряла сознание, и ее машина рванулась навстречу изуродованной земле.

Лейтенант Эйзиз сидела в простреленном кресле, бессильно уронив на грудь голову в забрызганном кровью гермошлеме, а ее штурмовик, вопреки всем законам физики, продолжал лететь. Снизу его поддерживала своим силовым полем машина Сереги Вахмистрова, справа и слева то же самое делали два его ведомых, Джон Говард и Лина Семенова.

Штурмовики Иволгина и Лайзы Бетрецци в трех километрах южнее шли на перехват очередного роя ракет, и броня их машин озарялась частыми отрывистыми вспышками стартующих кассетных боеголовок…

…

Саша застонала и рывком села на постели.

Еще не проснувшись, она уже чувствовала, как струится по телу липкий, противный пот. Она широко открыла глаза, обводя мутным взглядом убогую обстановку каюты, и с силой сжала виски, гоня прочь наваждение того рокового боя…

Хотелось плакать. Просто по-человечески зарыться лицом в подушку и дать волю своему горю…

Она не смогла. Что-то внутри противилось проявлению человеческих чувств. Встав со скомканной постели, она подошла к зеркалу. Взглянув на кибернетические протезы, покрытые дешевой пеноплотью, она побледнела, упрямо поджав губы.

«Сколько раз клялась себе не спать голой, чтобы, проснувшись, не видеть этого дерьма, а, подруга?..» – бессильно подумала она.

Боль внутри отступала. Она приходила в себя, как обычно, после очередного кошмара, на борту старого межзвездного грузовика.

Это называлось «периодом реабилитации»… По мнению психологов компании, она должна чувствовать моральное удовлетворение оттого, что не сидит на паперти среди калек, а продолжает работать…

Порой ей казалось, что для всех было бы во сто крат лучше, если бы ее штурмовик тогда просто врезался в холодные скалы планетоида…

Она не знала, куда бежать от собственных мыслей. «Калека… – нашептывало сознание, – калека в двадцать семь лет. Дура… Никому не нужная чокнутая дура…»

От этих мыслей ее начал колотить озноб. О сне нечего было и мечтать, и она, натянув одежду, выскочила из каюты в пустой межпалубный коридор космического корабля.

Ноги сами привели ее в рубку управления.

За пультом, водрузив ноги на скошенную приборную панель, сидел Линкс. Потухший взгляд его голубых глаз был устремлен поверх приборов в звездную бездну. В руке командир транспортного корабля «Геракл» держал полупустой стакан с сомнительным пойлом.

Саша, взглянув на его худощавый орлиный профиль, внезапно подумала, что этот человек – последний, кого она хотела бы увидеть. И тем не менее она бессознательно пришла именно сюда, в рубку управления.

Странная эта штука – судьба… Ведь Линкс был ее подчиненным. Теперь он командует, а она исполняет его приказы…

– Привет, Саша… – не поворачивая головы, произнес Линкс. – Хочешь выпить? – он протянул руку, предлагая ей бокал.

Она молча взяла его и залпом выпила.

Спиртное подействовало на нее весьма неприятным образом. Вместо того чтобы просто поговорить, она вдруг с хрустом сжала бокал…

– Проблемы, Ледышка? – Линкс повернул голову, с любопытством посмотрев на осколки пластика. – Пытаешься разжевать судьбу и выплюнуть себе под ноги?

Саша повернулась, яростно взглянув на него.

– Кому есть дело до наших судеб, а, Линкс? – не выдержав скопившегося напряжения, взорвалась она. – Мы шлак, накипь, отработанный материал…

– Тебя это задевает? – Линкс удивленно вскинул брови. – Милая, тебя мучают кошмары, и ты приходишь сорвать зло на мне?

– Да, представь! – Кибернетическая рука Саши Эйзиз непроизвольно сжалась в кулак.

– Девочка, ты работала за деньги. За деньги, сечешь? – Линкс откинулся в кресле. – Корпоративные войны – это грязная, кровавая и денежная работа. Не то что борьба за идею на нищих планетах, – с назидательным цинизмом заключил он. – Тебе и мне просто не повезло – мы получили свой куш, но не сумели выбраться невредимыми. Что ж… – он философски пожал плечами, допивая остаток мутной жидкости прямо из горлышка пластиковой бутылки. – Лично я знал, на что шел, когда подписывал контракт. И корпорация поступила достаточно благородно, предоставив мне шанс работать дальше…

– Ха!.. – Смех Саши больше походил на хриплый клекот. – Хорошее благородство, фрайг их всех подери! Собрали команду калек и вышвырнули в дальний космос. Работайте, ребята. С паршивой овцы хоть шерсти клок! А не загнетесь, так мы вас пошлем еще дальше…

– Ну хватит! – не выдержал Линкс. Их разговор был беспредметен, оба знали об истинном положении дел, и нечего было бередить раны… Ледышка была права – они шлак, отработанный материал, который используется корпорацией по своему усмотрению, но думать об этом было неприятно. И Линкс не думал. А она думала, потому что лишилась своей руки гораздо позже, когда он уже успел адаптироваться к своим кибернетическим протезам. Меньше всего ему хотелось пройти сызнова весь мучительный путь, пусть даже с ней.

И все же что-то шевельнулось в его очерствевшей, покрытой шрамами и отравленной алкоголем душе. Когда-то они сражались бок о бок…

Тяжело вздохнув, он встал и подошел к Саше, которая, отвернувшись, смотрела в чернильную бездну Вселенной, расплескавшейся на экранах обзора.

Его рука едва коснулась ее плеча.

– Саша…

– Иди ко всем Шиистам космоса, Линкс! – Она резко повела плечом, скинув его руку, и вышла.

Свое прозвище – Ледышка – лейтенант военно-космических сил корпорации «Генезис» Александра Эйзиз получила еще на офицерских курсах.

Сейчас, шагая по грязному, плохо освещенному коридору транспортного корабля, она невольно вспомнила те, ставшие уже далекими и нереальными, времена, когда, юный кадет, едва поступивший на службу в корпорацию, еще могла и хотела мечтать.

Корпорация. Это слово скрипело у нее на зубах. Огромная машина по производству денег и перемалыванию человеческих ресурсов. Она была виновна во всем, но понимание этого, увы, пришло слишком поздно, одновременно с тем страшным открытием, что война – это не парад, не карьера, не красивый симулятор, а грязь, кровь, пот, ужас, боль и страдания. Уничтожение сначала душ, а потом и тел. Повезло тем, кто умер, не распрощавшись со своим рассудком, но чаще всего происходило иначе – люди сначала сходили с ума, а уж потом умирали.