Алеш Обровски - Черепа

Вентиляционные решетки оказались слишком узкими, чтобы в них можно было протиснуться, а едва пропускающее свет окно выглядело достаточно крепким, чтобы выдержать напор почти беспомощного и к тому же раненого человека. Вообще, все сооружения на Геминаре строились с учетом местных погодных условий и отличались устойчивостью к всякого рода штурмам.

Аспер старался не смотреть на небрежно сложенные тела, боясь узнать кого-нибудь из своих боевых товарищей. Это, конечно, было не очень красиво с его стороны, но он больше не желал никаких потрясений. В конце концов, мертвым уже ничем не помочь.

Итак, единственным способом покинуть помещение, оставалась дверь, которая к радости Аспера оказалась незапертой.

«От кого запирать дверь, если вокруг одни покойники?»

Снова появилось головокружение.

Думать было некогда. Аспер решил выбираться, пока ноги еще держат. Он вышел из морга и оказался в лабораторном помещении, заставленном каким-то оборудованием и завешанном полками со склянками и папками.

Куда идти и что делать дальше, он не представлял, но подумать над этим вопросом ему не дал женский визг, резанувший слух с такой силой, что неудержимо захотелось зажать уши ладонями.

– Тихо, тихо, подождите, – Аспер заметил женщину и направился к ней, прикладывая указательный палец к собственным губам, но та не унималась.

Ей было под сорок. Темные волосы, худое, можно сказать даже тощее тело, тонкие пальцы и удивительно противный голос. В общем, типичный работник морга.

Аспер так и не успел приблизиться.

На крики женщины примчался охранник, шагов которого Аспер, естественно, не услышал, а потому не успел среагировать. Солдат, недолго думая, приложил несчастному прикладом оружия, аккурат между лопаток. Аспер повалился, едва не угодив женщине в объятия, однако, зацепив во время падения полку, с которой со звоном посыпалась медицинская утварь.

– Кто это, – спросил охранник, держа Аспера на прицеле, пока тот лежал, распластавшись на полу, лицом вниз.

– Не знаю, – ответила женщина срывающимся голосом. – Принесли пару часов назад, сказали: «Не выживет».

– «Не выживет», значит…

– Сцелио, этот твой «нежилец» походу оклемался, – сообщил охранник куда-то в воздух, хотя было понятно, что где-то в районе отворота его формы скрывается передатчик.

– «Какое счастье…» – донеслось с мощной дозой сарказма из-под одежды солдата.

– Что прикажешь делать?

– Пристрелить!.. Хотя, нет. Отправь его Босвигу в четвертый забой. Скажи, чтоб не напрягал сильно в первое время. Пусть парнишка попривыкнет да поработает как следует перед смертью.

«Тринадцать человек, – думал в это время Аспер, лежа на полу под дулом автоматической винтовки. – Почти все погибли. Кто из них выжил? Где они теперь, и как снова всех собрать в один отряд?»

Он пытался вспомнить их имена: Праеф, Виз, Ребано, Тарпис…

…Вилайн и Весен были на челноке, теперь их нет и можно пока не вспоминать. Бенк застрелен, а вместе с ним и еще двое (лишь бы Праеф не был в их числе). Четверо пропали во время штурма. Итого на комплексе остаются пятеро, включая Аспера, плюс двое из систем безопасности, которых необходимо было спасти или уничтожить.

Осознание происходящего вновь подключилось, когда его вели по коридору, обвешанному металлической сеткой, вернее сказать, состоящему из сетки, скрученной в несколько слоев. Коридор продувался, но не пропускал крупные фракции грунта, поднимаемые в воздух ураганными ветрами. Все вокруг было в пыли, лампы едва светили, но светлое пятно, указывающее на выход, безошибочно угадывалось в конце этого полутемного тоннеля.

Под ногами кое-где встречались лужи, валялись куски сетки и тянулись куда-то толстые змеи кабелей. Аспер то и дело спотыкался. Он не был связан, его движения ничто не сковывало и, в принципе, оказать сопротивление и попытаться сбежать оставалось в его силах.

Но он не рискнул, потому как считал это глупой идеей: охранников двое, оба вооружены, а жизнь, несмотря на столь скверный поворот, все же оставалась дороже. Да и направление побега казалось неясным. Поэтому Аспер просто шел, почти бежал, подталкиваемый стволами автоматических винтовок, стараясь при этом не падать и не оглядываться.

– Босвиг, тебе пополнение, – произнес один из конвоиров, когда у самого выхода из тоннеля им повстречалась пара замызганных рабочих.

– Отлично, – произнес с иронией тот, что покрупнее. – Мне как раз не хватало лишнего рта.

Эта фраза скорее означала «лишней головной боли», потому как к распределению пищи Босвиг не имел никакого отношения. Хотя, в принципе, означало одно и то же: лишний работник, лишние проблемы, лишний повод остаться без пайка.

Рабочие выглядели плачевно: чумазые лица, драная одежда, руки в ссадинах, кое-как остриженные бороды и частичное отсутствие зубов. Несмотря на это, их душевное состояние казалось вполне сносным, если судить по бодрым голосам, но Аспер мог и ошибаться в своих выводах.

Впрочем, сами охранники, как успел заметить Аспер, смотрелись лишь немногим лучше.

– Местная атмосфера, похоже, ему не по вкусу, – произнес солдат, имея в виду пленного. – Так что смотри, чтоб не издох раньше времени, а то будешь вкалывать за двоих.

С этими словами у Аспера проверили неведомо откуда взявшийся широкий браслет на запястье и толкнули вперед. Он едва удержался на ногах, чтобы не упасть при этом.

– А я и так вкалываю за двоих, – ответил Босвиг, оглядывая критическим взглядом внезапное пополнение, – а то и за четверых…

– За это ты лопаешь бригадирский паек, – отрезал охранник. – Кстати, этому жратву пропишешь с завтрашнего дня, и то, если будет хорошо работать. Усек?

– Ладно, я все понял, – махнул рукой здоровяк, понимая, что дальнейший разговор ни к чему хорошему не приведет.

Аспер все еще был удивлен появлению браслета на руке и пытался понять его назначение, хотя подсознание в это время намеревалось разобраться с конструкцией запорного механизма и прокручивало в голове возможные способы снятия данной штуковины. Скорее всего, браслет служил для идентификации пленного и, как следствие, средством удержания последнего от попыток побега, а успели надеть его пока Аспер валялся без сознания.

«Ладно, потом разберусь», – решил он и взглянул на своего нового начальника.

Босвигу, если верить внешности, было далеко за сорок. На нем лохматились останки какой-то военной формы, не сохранившей знаков отличия. (Похоже, спецодеждой здесь особо не баловали.) На лице красовалась пара свежих ссадин, рабочий шлем был расколот и кое-как перевязан изоляционной лентой. Больше он ничем не отличался от своего напарника, разве что в плечах был пошире.