Виктор Серов - Патриарх

Истошный вой сирены в очередной раз прорезал свист падающей авиационной бомбы. Фридрихштрассе вздыбилась одним из своих нетронутых зданий, которое в новом качестве гармонично дополнило берлинский пейзаж конца апреля 1945 года. Когда дым рассеялся, на клумбе осталось лежать свернутое стеганое одеяло. Спустя мгновение, из него показалась белокурая голова трехлетнего мальчугана. Полными ужаса глазами он смотрел на останки родного дома. «Живи, мой мальчик!» – эти последние мамины слова, которые он услышал сквозь грохот и треск, прочно врезались ему в память. Попытавшись взобраться на руины, малыш очень быстро понял, что под этими завалами не может быть живой мамы. Всхлипывая и растирая слезы по пыльным щекам, он побрел в направлении центра города. Никто из малочисленных прохожих не обращал внимания на одинокого ребенка, поскольку подобное явление было нередким для агонизирующего города. Впереди показались очертания огромного здания. Малыш вспомнил, что во время последнего приезда отца они здесь гуляли всей семьей. С другой стороны этого грандиозного сооружения находилась лужайка с забавными фигурками. Он хорошо помнил сильные руки отца, его красивую форму с желтыми блестящими пуговицами и запах… этот запах потом, уже в совершенно другой жизни, не раз преследовал его. Обладали им только очень сильные люди. В последние дни большой портрет отца с черной ленточкой и горящей свечой стоял в гостиной.

У подъезда красивого здания стоял грузовик, а рядом с ним – целая гора вещей и несколько больших деревянных ящиков. Два солдата, появившихся из соседнего дома, положили в один из них огромную люстру и удалились. Вдруг из-под машины выскочил полосатый котенок, мяукнул и скрылся в том же самом ящике. Малыш взобрался на чемоданы, заглянул в него и… неожиданно упал. Скатившись по упругому каркасу люстры, он оказался на мягком ватном полу и тут же обнаружил беглеца. Его глаза не очень дружелюбно сверкали из-под светильника. Мальчик тоже попытался туда влезть и потрогать живую игрушку. В этот момент сверху посыпалось множество маленьких подушек, после чего крышка захлопнулась, и внутри стало темно. Темноту слегка разбавляли тонкие полоски между досками и светящиеся глаза котенка. Присутствие живого существа сдержало малыша от плача и зова на помощь. Напротив, ему стало интересно, что же теперь будет дальше. А дальше ящик со всем содержимым и остальными вещами был поставлен в кузов и автомобиль тут же отправился в путь, петляя по улицам разрушенного города.

Проснулся он от толчков и шума, в котором преобладали какие-то всплески. В узкую щель почти ничего не было видно. Часть стены сменилась полоской темной воды. Последним различимым предметом оказалась длинная металлическая конструкция. Вскоре шорохи и звуки шагов стихли, и после громкого лязга наступила полная тишина. Теперь он испугался по-настоящему. Теплый пушистый комочек, который мирно мурлыкал у него под боком, уже не успокаивал его. Стало прохладно, да и голод уже напоминал о себе. Малыш громко заплакал и принялся шлепать по деревянным стенкам. Котенок тоже встрепенулся и поддержал его жалобным мяуканьем. Но, увы. На эту какофонию никто не откликнулся. Она продолжалась до тех пор, пока необычную парочку опять сморил сон.

Яркая полоска света коснулась глаз ребенка. Он не стал выяснять его источник, а сразу, что есть силы, закричал:

– Помогите!

– Мяу, – присоединился к нему полосатый друг.

– Кто здесь? – откликнулся удивленный мужской голос.

– Это мы! – радостно сообщил малыш.

Крышка ящика откинулась, и над ним склонился офицер в такой же, как и у отца, красивой форме. Только на голове у него была не фуражка, а пилотка.

– Как ты попал в этот ящик?! – спросил тот.

– Мы попали сюда случайно, – ответил мальчик и протянул ему котенка.

– Идите-ка оба ко мне, – сильные руки подхватили друзей по несчастью и вынесли их из этой странной комнаты через такую же странную круглую дверь.

Таким образом, они прошли еще через две такие же двери, которые «спаситель» за собой плотно закрывал и завинчивал, и, в конце концов, оказались в относительно просторной комнате. За столом сидели несколько мужчин в штатском, и среди них – одна дама, очень похожая на маму. У нее были такие же длинные светлые волосы, спадающие ниже плеч. Она изумленно смотрела на вошедшую троицу своими огромными глазами.

– Вот, поймал «зайца» с котенком, – торжественно доложил офицер.

– Мальчик, как ты оказался на нашем корабле?!

– Простите фрау, на каком корабле? Разве мы не в Берлине?

– Нет, мы плывем на корабле, малыш. На подводном корабле. А где твои папа и мама?

– Папа на войне, а маму убила бомба.

– Генрих, – обратилась женщина к сидящему рядом с ней спутнику, – отныне я буду мамой этого чуда. Малыш, меня зовут Ирма. А как твое имя?

– Меня зовут Эрик. Куда мы плывем, фрау Ирма?

– Мы плывем в прекрасную волшебную страну, мой мальчик. Называется она – Арийя.

Получив шокирующие материалы для очередного патриаршего суда, Эрик созвал всех своих советников. Их было шестеро. Каждый из них по отдельности являлся признанным специалистом в своей области, а все вместе составляли мозговой центр патриарха. Сейчас они понадобились ему в полном составе, поскольку случай являлся беспрецедентным. Но главное заключалось не в этом. Основной обвиняемый, которому гарантированно грозила смертная казнь и, который по иронии судьбы носил его имя, вызывал у патриарха не жалость, не сочувствие, а давно забытые и чуждые современной Арийи отцовские чувства. В этом он боялся признаться даже себе и надеялся, что коллективное мнение умнейших арийцев поможет ему, патриарху Эрику Первому, руководителю лунной Арийи, совладать со своими чувствами и вернуться в правовое русло.

В назначенный час все советники прибыли в резиденцию. Оставив свои гравилеты с внешней стороны водяного рва, они проследовали в замок и поднялись в верхнюю совещательную комнату.

– Суд состоится через два дня, – начал совет Эрик. – Всю информацию по этому делу я переслал на ваши цитроны и вы уже должны быть в курсе, что впервые за всю историю Арийи землянин проник в нашу страну. До сих пор это был исключительно удел рабов. Этот землянин – русский. Его имя – Игорь Родионов. Способствовал ему, как вы знаете, молодой ариец Эрик Двадцать Второй. Я хочу, чтобы каждый из вас высказался по этому поводу и дал принципиальную оценку этому деянию.

Советники отличались не только высочайшим уровнем интеллекта, но и далеко не ортодоксальными взглядами. По первому критерию патриарх каждого из них в свое время отбирал, а второй воспитал в процессе длительного и плодотворного сотрудничества. Кроме того, практически при каждой встрече Эрик призывал своих помощников быть максимально откровенными с ним самим и между собой. Каждый из них понимал, что тон, взятый патриархом в самом начале, выражает его надежду на то, чтобы дискуссия проходила в рамках установленных норм Арийи. Однако первый же выступающий – советник патриарха по техническим вопросам Ральф Двенадцатый своим сенсационным сообщением оставил эти надежды тщетными.