Ким Робинсон - Зеленый Марс

С этим он вышел из комнаты, предоставив их самим себе. Они вернулись в свои спальни, а когда времени до ужина оставалось совсем немного, прошли в обеденный зал. Форта там не было, но их встретили несколько его коллег, которых они помнили по прошлому дню. Этим вечером к ним присоединилась толпа парней и девушек, все стройные, румяные и пышущие здоровьем. Они казались членами туристического клуба или командой пловцов, и девушек среди них было больше. Брови Сэма и Макса взлетали вверх и опускались вниз в простейшей азбуке Морзе, передающей: «Ага-ага!» Молодые люди, не обращая на это внимания, накрыли стол и вернулись на кухню. Арт ел быстро, спрашивая себя, правы ли Сэм и Макс в своих предположениях. Затем он отнес свою тарелку на кухню и принялся помогать у посудомоечной машины, попутно спросив у одной из девушек:

– Как вы сюда попали?

– Это что-то вроде студенческой программы, – ответила она. Ее звали Джойс. – Мы все новички, присоединившиеся к «Праксису» в прошлом году, и нас выбрали для поездки сюда на занятия.

– Вы сегодня случайно не работали над моделью экономики полного мира?

– Нет, мы играли в волейбол.

Арт вышел из здания, жалея, что его не отобрали для студенческой программы. Ему стало интересно, есть ли здесь джакузи с видом на океан. Что ж, это вполне реально. Вода в океане оказалась холодной, а если все крутилось вокруг экономики, то и роскошь можно было бы расценивать как инвестицию для поддержания кадровой инфраструктуры.

Вернувшись в дом, его товарищи проговорили весь оставшийся вечер.

– Ненавижу такие вещи, – заявил Сэм.

– Мы попались, – мрачно добавил Макс, – ты или присоединяешься к культу, или теряешь работу.

Остальные не были настроены столь пессимистично.

– Может быть, ему просто одиноко, – предположила Эми.

Макс и Сэм закатили глаза, а потом бросили взгляд в сторону кухни.

– Может, он всегда хотел быть учителем, – поддержала Салли.

– Может, он хочет, чтобы «Праксис» рос на десять процентов в год, – сказал Джордж, – полный этот мир или пустой.

Сэм и Макс кивнули, но Элизабет выглядела раздраженной.

– Может быть, он хочет спасти мир! – воскликнула она.

– Верно, – сказал Сэм, и Макс с Джорджем хохотнули.

– Может быть, эта комната прослушивается, – заметил Арт, и разговоры отсекло как гильотиной.

Последующие дни были очень похожи на первый. Они сидели в конференц-зале, Форт кружил вокруг них и рассуждал целое утро, иногда логично, иногда нет. Однажды они три часа провели, разговаривая о феодализме – этом политическом выражении стремления приматов к доминированию; о том, что на самом деле феодализм никогда не заканчивался и что транснациональный капитализм стал его расширенной версией, после чего мировая аристократия вынуждена была искать способы сдерживать рост капитала в пределах установившейся феодальной системы. В другой раз они говорили о теории калорийной ценности, называемой эко-экономикой, очевидно, впервые разработанной первопоселенцами Марса. Услышав об этом, Сэм и Макс закатили глаза, тогда как Форт все бубнил про уравнения Танеева и Токаревой, черкая неразборчиво на установленной в углу доске.

Но через несколько дней после их приезда с юга пришли большие волны, Форт отменил собрания и проводил все время, занимаясь серфингом или паря над водой в костюме, состоящем из обтягивающего трико и широких крыльев, вроде подвижного аналога дельтаплана, – повинуясь малейшему движению мускулов, крылья принимали различные конфигурации, необходимые для полета. Большинство юных стипендиатов присоединилось к нему в небе, они парили вокруг, словно Икары, а потом пикировали и мягко скользили на воздушной подушке, пока новая вздымающаяся волна не подбрасывала их выше. Они рассекали воздух совсем как пеликаны, которые, можно сказать, и изобрели этот спорт.

Арт вышел и с наслаждением покатался на бодиборде, вода была холодной, хотя и не настолько, чтобы ему потребовался гидрокостюм. Он держался там, где серфила Джойс, болтая с ней между заплывами, и выяснил, что пожилые повара были хорошими друзьями Форта, ветеранами первых лет восхождения «Праксиса» к славе. Юные стипендиаты прозвали их «восемнадцать бессмертных». Некоторые из этих восемнадцати постоянно жили в лагере, другие то и дело заезжали, поддерживая отношения. Они обсуждали текущие проблемы, советовались насчет руководящей политики «Праксиса», проводили занятия и семинары, а также играли на волнах. Те же, кто не испытывал восторгов от воды, работали в саду.

Арт тщательно осмотрел сад, когда они взбирались обратно к поселению. Работавшие там люди двигались, будто в замедленной съемке, постоянно переговариваясь друг с другом. На тот момент главной для них задачей было обобрать обрезанные яблони.

Когда южное волнение стихло, Форт возобновил работу с группой Арта. Однажды темой для обсуждения стали бизнес-возможности полного мира, и Арт начал понимать, почему выбрали именно его и шестерых его коллег: Эми и Джордж занимались контрацепцией, Сэм и Макс – индустриальным дизайном, Салли и Элизабет – сельхозтехнологиями, а он сам – переработкой ресурсов. Все они уже сталкивались с предпринимательством полного мира, и в своих дневных играх неплохо демонстрировали способность придумывать новые его типы.

В другой день Форт предложил игру, в которой они должны были решать проблему полного мира через возвращение к пустому. По условиям задачи, им требовалось выпустить разносчика чумы, который убил бы всех, кто не получал геронтологического лечения. Каковы были бы «за» и «против» такого решения?

Ошеломленная группа взялась за свои планшеты. Элизабет заявила, что не станет играть в игру, основанную на такой монструозной идее.

– Это ужасная идея, – согласился Форт. – Но это не делает ее невозможной. Видите ли, я знаю кое-что. Слышу разговоры определенного уровня. Между лидерами крупных транснационалов, например, ведутся споры. Приводятся аргументы. Можно услышать самые разные идеи, выдвигаемые вполне серьезно, включая и такие, как эта. Все сожалеют о таком сценарии и меняют тему разговора. Но никто не заявляет, что это технически невозможно. А некоторые, похоже, думают, что такой сценарий способен решить определенные неразрешимые проблемы.

Группа печально обдумала эту мысль. Арт предположил, что при таком развитии событий рабочих рук в сельском хозяйстве станет не хватать.

Форт смотрел из окна на океан.

– Вот фундаментальная проблема любой катастрофы, – задумчиво проговорил он. – Едва она возникает, уже никто не может с уверенностью сказать, когда это прекратится. Давайте продолжим.

И, подавленные, они продолжили. Разыгрывая сокращение населения, они, в виду только что предложенной им альтернативы, подошли к проблеме со всем тщанием. Каждый из них побывал в роли Императора мира, как выразился Форт, и подробно изложил свой план.