Алекс Лэмб - Роботер

Раздумья о «звёздном ключе» напомнили о том, что пророк не позволит медлить. Придётся передать Тангу резерв готовых «ключей», чьё существование Густав так упорно отрицал. И Королевству придётся воевать, полагаясь на оружие с непонятными и непредсказуемыми свойствами. А если «ключи» отключатся в середине кампании? Никто же не представляет, как их ремонтировать.

Виновен в этой глупости Танг. Тут сомнений нет. Ему наплевать на исследование, на развитие технологии. Он просто хочет корабли. Как хорошо было бы работать с кем-нибудь разумным и осторожным! Но в жизни и политике, чаще всего, выбирать не приходится. У реконсидеристов мало потенциальных адмиралов. А передача флота другой секте крайне ослабила бы реконсидеризм. В своё время Танг показался лучшим. Теперь Густав задумывался над тем, не лучше ли было бы отдать флот проклятым медельинам.

Несомненно, добродетельный адмирал обрадуется тому, что глава его проекта получил от Высокой церкви шпиона. Густав выругался сквозь зубы. Надо что-то делать с этим Родригесом, и поскорее. А о нём даже думать мерзко. Но приступать следует прямо сейчас, пока святоша ещё не вошёл в курс дела. Застонав от отчаяния, Густав нажал кнопку для внутренней связи на планшете.

– Да, сэр, – ответил капитан.

– Пожалуйста, пришлите Родригеса ко мне в каюту. Немедленно.

– Да, сэр.

Густав опустился в кресло и, кривясь, принялся глазеть на стену, до тех пор пока не постучали в дверь. Он глубоко вдохнул и попытался вогнать себя в дипломатический настрой.

– Входите.

Родригес шагнул за порог. Святой отец оделся во флотскую униформу, но полностью белую. Перепады гравитации по пути от Земли, похоже, ничуть не повлияли на гладкую, аккуратно зачёсанную шевелюру.

Густав поздоровался. Родригес ответил – благочестиво и вымученно.

– Вы хотели меня видеть? – спросил он с лёгким удивлением.

– Да, я хотел бы поговорить, – сообщил Густав и указал на кресло напротив.

Послушник опустился в него, словно огромный хищный кот.

– Да, пожалуйста. А о чём?

– Большей частью о вас. Если вы хотите работать моим ассистентом, необходимо лучше узнать друг друга.

– Конечно, – согласился Родригес с отчётливой враждебностью. – И что бы вы хотели узнать?

Густав собрался с духом. Да, бессмысленно терять время.

– Начнём с того, что я хотел бы узнать ваше мнение о Реликвии.

– В контексте чего? – уже не скрывая раздражения, спросил Родригес.

Густав замялся.

– Хм, в общем, насчёт происхождения Реликвии нет полной уверенности. Нет ничего такого в её структуре либо действии, что указывало бы на нелюдское происхождение.

Эту идею Освальд упомянул в присланной перед самым отлётом инструкции в качестве средства подействовать на послушника. Густав ощутил лёгкие угрызения совести – он в человечность Реликвии не верил. Но лучше начать работу, понудив святошу к откровенности.

– Мне интересно знать, считаете ли вы Реликвию продуктом инопланетной цивилизации или, как утверждают некоторые, божьим даром и посланием нам?

– И тем и другим, – заверил Родригес, фальшиво улыбнувшись.

Густав рассчитывал на другой ответ.

– И как у вас совмещается одно с другим?

– Генерал, наука – это познание божьего замысла, – с удовольствием пояснил Родригес. – Вы, как мне кажется, крайне редко посещаете службы, но хотя бы это вы наверняка слышали. Это же одно из Первейших наставлений.

– Не уверен, что понимаю вас, – сказал Густав, не поддаваясь на провокацию.

– Церковь Истинности – не отсталая секта, – с усмешкой ответил послушник. – Если есть доказательства в пользу того, что Реликвия – инопланетного происхождения, мы, Ведущие, должны руководствоваться ими.

– Но разве пророк не утвердил, что человечество уникально? – хмурясь, спросил Густав. – Что мы – величайшее творение Господа и нам нет равных во вселенной?

– Он утвердил. Но уникальность не подразумевает одиночества, – Родригес взмахнул для вящей убедительности рукой и добавил, ухмыляясь, – первенство и совершенство человечества не исключает существования инопланетной жизни. Было бы глупо отрицать существование собак на том основании, что никто не видел живой собаки.

Густав полагал, что послушник начисто откажется признавать инопланетность Реликвии из-за несовместимости с догматами. Судя по удовольствию на рыхлом лице святоши, он с откровенной радостью разбил вдребезги ожидания генерала.

– Хорошо, но, судя по Реликвии, её строители намного опередили людей в развитии. Не значит ли это, что, согласно учению пророка, что они лучше познали замысел Всевышнего, чем мы? – спросил Густав. – Как вы совмещаете идею человеческого превосходства с нашей технической отсталостью?

– Для величия мало научного знания, – без запинки ответил послушник. – Величие требует веры. Создатели Реликвии не знали о Церкви Истинности. Следовательно, истинное величие было им недоступно.

Иными словами, велико то, что пророк определил «великим». Чистой воды лицемерие, типичное для Высокой церкви. Но его-то и можно использовать.

– Как интересно! – восхитился генерал. – Очень тонкое наблюдение. Скажите, а как вы объясните его Последователям?

Улыбка Родригеса ощутимо потускнела.

– А никак, – ответил он. – Моя обязанность как одного из Ведущих в том, чтобы избавить Последователей от сомнений, какие вызывает необходимость постигать сложности. Как говорит пророк, покой – в простоте. То, что не хочешь и не можешь объяснить ребёнку, не объясняй и толпе.

Густав кивнул. Да, с таким не поспоришь, не выставляя себя еретиком. Верить в то, что простые люди должны знать столько же, сколько и их вожди, значит навлечь на себя обвинение в демократии, в приверженности капитализму. Величайший урок прошедшего века гласил: знание без ответственности – вот рецепт для катастрофы. Оно плодит терроризм.

Лучше зайти с другой стороны.

– Но как же вы сохраните в тайне от Последователей существование Реликвии? Она же не исчезнет. А если прятать знание о ней, разве не возникнут кривотолки, когда оно неизбежно просочится к Последователям? И что будет, если они уверятся в обмане со стороны Высокой церкви?

Родригес пожал плечами.

– В господнем мире ничего не даётся даром. Тайна – цена «звёздного ключа». Ведущие должны оставаться начеку и блюсти дисциплину.

Он внимательно посмотрел на генерала. Глазки послушника недобро блеснули.

– Генерал, не будем играть в слова. Я уверен, что лорд Хан проинформировал вас об истинной цели моей миссии. Я лечу с вами, чтобы узнать, как именно лучше всего сохранить тайну Реликвии.

– Святой отец, ваша честность похвальна. Позволю себе ответную откровенность: здесь нечего узнавать. Реликвия – артефакт размером в планету. Её нельзя спрятать лучше, чем она уже спрятана. И улучшить её охрану тоже нельзя.