Сергей Лукьяненко - Порог

Она несколько раз сплюнула и решила, что из всех чувств вкус – самое информативное, но при этом самое омерзительное. Можно было бы обойтись без него. Но она – Третья-вовне и вторая в прямом ходе времени, кто будет напрямую контактировать с людьми. Ей нужно соответствовать стандартам Человечества.

Она справится.

Некоторое время она прислушивалась к разности температур – теплый гель почти весь стек, а воздух был прохладен. Можно ли считать температурную чувствительность пятым чувством? Нет, наверное, это все-таки элемент осязания.

Осязание действительно было самым приятным из человеческих чувств.

Она вновь провела рукой по стенкам камеры. Сняла с кожи каплю геля и растерла между пальцами. Ощупала волосы – очень необычно! Коснулась лица, но прикосновение к глазам было болезненным, и она отдернула руку. Обследовала тело, задержавшись на сосках – они имели другую фактуру, и прикосновение к ним было… было тревожно и непонятно. Она ощупала вульву, ягодицы, пальцем исследовала сфинктер. Прикосновения к ним отозвались новыми всплесками ощущений. Эта была область сексуальных контактов, она знала, что может получить первый опыт и самостоятельно, но решила не спешить. Надо было разобраться с чувствами до конца. Оставалось пятое…

Свет!

Мягкое свечение перед глазами показалось ей ослепительной вспышкой. Она зажмурилась, закрыла лицо ладонями, потом осторожно развела пальцы и приподняла веки. Круглый экран перед глазами казался отверстием в борту корабля. Она прижала ладони к экрану и огорчилась преграде. Маленький диск местной звезды – Солнца, два маленьких диска – Земля и ее спутник Луна.

Она огорчилась тому, что зрение на таком расстоянии не способно передать объем. Воспринимать пространство гораздо лучше комплексно.

Но она должна была пользоваться тем, что имеют люди.

С этого расстояния Земля казалась очень маленькой и очень одинокой. Серая точка естественного спутника лишь подчеркивала это одиночество, как обручальное кольцо на левой руке подчеркивает одиночество вдовца.

Она поймала себя на этой странной мысли и некоторое время разбиралась с ней. Это начали работать те части мозга, что отвечают за ассоциации, аллюзии и аллегории. За тропы и фигуры. За поэтическое восприятие действительности. За общение.

За слова.

Огромные, будто горы, гиперболы и крошечная, как песчинка, литота.

Парцелляция! Ерунда! Интонационное расчленение. Но как работает!

Плеоназм. Повторное дублирование. Излишнее, избыточное.

Инверсия. Слов порядка переставление…

Знание оживало в ней, слова и фразы выстраивались в ряды и колонны, цеплялись друг за друга, выворачивались наизнанку и взрывались в мозге новыми смыслами.

– Я могу говорить… – прошептала она и впервые услышала собственный голос.

– ты ощущаешь себя правильно

Голос, который она услышала, был лишен интонаций. Это был и вопрос, и утверждение. Или не вопрос, и не утверждение.

– Да… – она запнулась. – Да, мать.

– мать это неожиданный термин

– Я не нашла другого.

– ты можешь использовать этот

Пауза.

– чего ты хочешь

– Коснуться этой планеты, – прошептала она, глядя на экран.

– это невозможно ни в каком смысле

– Я знаю.

– то где будет ракс станет ракс

– Я знаю. Это только желание, не намерение.

– интересная дихотомия

– Человеческое сознание крайне запутанно, – признала она.

– это будет хороший опыт третья-вовне

– Я готова. Но меня тревожит ситуация.

– что вызывает тревогу третья-вовне

– То, что я – Третья. Мы редко позволяем трем Ракс находиться вовне. Это… это опасно как… как…

– как четвертый на ракс

– Да.

– это происходило ранее

– Я не знала.

– информация закрыта но это происходило

– Были ли опасные последствия?

– нет только потенциал опасности

– Хорошо. Я… я стала спокойнее.

– приступай к миссии наблюдай изучай сотрудничай

– Могу ли я спросить?

– это странный вопрос разумеется ты можешь

– Насколько обоснованна тревога людей?

Пауза. Тишина. Пространство рвется и восстанавливается, пульсирует в ожидании сигнала, но сигнала все нет.

– Мать?

– решение принято два против одного значит есть вероятность опасности

– Но цивилизации почти всегда гибнут, не достигая пятого уровня!

– последовательность внушает тревогу

– Я поняла, мать. – Она кивнула.

– для человечества характерны сомнения и это то что мы считаем достоинством

– Я выполню свою миссию с достоинством и старанием.

– мы будем ждать твоего возвращения

Пауза.

– корабль подвергнется деструкции после твоей высадки в орбитальном порте людей

– Хорошо.

– мы рассчитываем на успешную работу и ожидаем тебя с любовью

Сеанс связи заканчивался. Но у нее еще оставались вопросы.

Вопрос.

– Мать, мне нужно имя среди людей!

– они могут называть тебя любым именем

– Это право и обязанность матери, дать имя.

Пауза.

Она задумалась, вправе ли была так говорить. И понятен ли смысл ее слов Второй-на-Ракс.

– твое имя для людей чужая.

– Спасибо, мать. Я – Чужая…

Слова замерцали в ней, складываясь, перетекая одно в другое.

– Я Алина или Ксения?

– что это значит

– Оба имени значат «чужая» на древних языках Земли. Имена людей не переводятся. Я могу быть Алиной или Ксенией, все это значит «чужая».

– решать тебе ракс всегда ракс

– Ракс всегда Ракс, мать.

Вот теперь связь окончательно прервалась.

Чужая смотрела на экран. Крошечный диск Земли, на которую ей не суждено никогда ступить, приближался.

Воздух в камере стал теплее и чуть более затхлым. Система жизнеобеспечения на прыжковом корабле присутствовала чисто номинально. Но женщину это не беспокоило. Ее организм должен выдержать перелет.

Она справится.

Она Ракс. И она – Третья-вовне.

Лючия бросила чемоданчик и пакет на койку, огляделась.

Каюта была просто потрясающая! Три на четыре метра, есть где разгуляться. При таких размерах и койку не обязательно убирать в стену. Есть и стол, и два кресла, и маленький диванчик. За сдвижной дверью – индивидуальная душевая кабина и гальюн.

Даже на «Техасе», куда они не успели, курсанты должны были жить по двое. А здесь, на куда более мелком «Твене», в силу малочисленности команды почти все члены экипажа имели собственные каюты. Конечно, с апартаментами командира лучше не сравнивать, но собственная каюта! Роскошь.

Лючия присела на койку. Вздохнула, глядя на коробку с туфлями.

Будет ли глупостью надеть их сегодня к традиционному «ужину знакомств» на корабле?

– Даже не вздумай, – будто прочитав ее мысли, сказала Мегер, входя в каюту. – Лучше спрячь подальше.