Фрэнк Харди - Легенды Бенсонс-Вэлли

К столу мрачно шагнул Том Роджерс.

Похоже было, что болельщики «Королевского дуба» потеряли всякую надежду, — Арти Макинтош даже пересел на подоконник, словно уже не считал нужным сторожить свои ставки.

В бильярдной игре существует одна аксиома: если игрок тащится за превосходящим его противником, он начинает играть ниже своих возможностей. Однако Том Роджерс сделал семнадцать уверенных ударов подряд, медленно и с трудом набирая очки. Тай ответил тремя ударами, и счет стал семьдесят к тридцати пяти.

Затем Тай начал грозную атаку двумя чистыми карамболями.

— Ну, теперь недолго и до конца, — сказал Лори Дигдич, и ни у кого не хватало духу возразить ему.

В это время Рыжий Пиктон — он был готов на любую проделку, лишь бы восстановить свой попранный авторитет, — подполз на четвереньках к окну и украдкой заглянул в комнату как раз в тот момент, когда Тай приготовился к очередному удару. С выражением отчаянной смелости на лице, которая была достойна лучшего применения, Рыжая Макушка, изловчившись, передвинул за спиной маркера цифры на табло, увеличив счет Тома Роджерса сразу на двадцать очков — лучшее достижение Тома за этот вечер. Игроки и зрители были поглощены борьбой на столе, у маркера глаз на затылке не было — никто ничего не заметил.

Том Роджерс выиграл три очка. В полном неведении о выходке Рыжего Фред Симингтон начал считать с пятидесяти пяти — на табло получилось пятьдесят восемь.

— Слушай, приятель, это неверно! — взглянув на табло, сказал Тай. — Ты ошибся.

— Не думаю, — без особой уверенности ответил Фред.

— Но ведь не пятьдесят же восемь у Роджерса, — упорствовал Тай. — Это-то уж наверняка.

— Я думал, у меня тридцать пять, — удивленно сказал Том Роджерс. — С последним красным будет тридцать восемь.

— Да и тридцати восьми-то нет, — упорствовал Тай. Его ничто не могло убедить.

Разгорелся яростный спор, а Рыжая Макушка сидел под окном и слушал.

— Да я только подправил чуток, — объявил он наконец, опасаясь, что он больше навредил, чем помог. — Прибавил ему двадцатку.

— Выигрываешь ведь, а все плачешь! — не удержался Дарки и ткнул Тая в грудь.

— Ну разве это соревнование? — твердил Тай. — Вы нарочно натравливаете эту шпану.

— Ничего подобного! — все больше распалялся Дарки. — А Фред? Ведь Рыжий тоже толкнул его под руку, нет, что ли?

— Не горячись, Дарки, — предостерег Том Роджерс. — Как-нибудь переживем, даже если проиграем.

Фред Симингтон выхватил из стойки кий и, вскарабкавшись на подоконник, бросился за Рыжей Макушкой, словно взбесившийся фокстерьер.

А в комнате был кромешный ад. Дарки и Тай орали друг на друга; Полковник Макдугал ополчился против сквоттера Флеминга; Спарко доказывал Данкену, что АНА — это растакой сброд нытиков; Фред Мэннерс утверждал, что, уж если говорить честно, кабы не Рыжая Макушка, он бы победил, и Как-Ни-Верти Аткинс согласился с ним. Все спорили, а Том Роджерс, Лори Дигдич и Эрни Лайл бегали взад-вперед, пытаясь утихомирить людей, а сержант Флаэрти встал между Дарки и Таем. Из-за окна доносился шум драки, констебль Лоутон бросился туда.

— Промежду прочим, никаких тут драк! Никаких драк, промежду прочим! — кричал он, разнимая дерущихся.

Наконец в окне показался Фред Симингтон и, задыхаясь, сообщил:

— Поймал его. Клянется, что подправил только один раз. Значит, у Тая семьдесят, у Роджерса тридцать восемь. И покончим с этим.

Он швырнул на пол обломок кия.

— Внимание! Я официальный маркер, мое слово — закон.

Наступила тишина, но то было затишье перед бурей.

Тай подошел к столу, однако счета на сей раз не увеличил. Том Роджерс набрал тринадцать очков, но это не устрашило его противников и не обрадовало сторонников.

— Ставлю на Роджерса, шесть против четырех! — крикнул Арти Макинтош, будто эта деланная уверенность могла сотворить чудо. — Кто против? Ставлю на Тома, как прежде. На сколько угодно, шесть против четырех! — Он помахал двумя пятифунтовыми банкнотами.

— Десять к десяти, — выкрикнул сквоттер Флеминг, никогда не упускавший возможности выгодно поместить деньги.

— У Тая на девятнадцать больше, — пожаловался Арти. — Шесть к четырем — это справедливо.

— Так на так, — настаивал сквоттер.

— Только уж тогда не жалуйтесь, что в этом городе процветают азартные игры, — попрекнул его сержант.

Не успел Арти принять пари, как Тай набрал подряд двадцать четыре очка.

К столу подошел Том Роджерс. Он изучил позицию: красный шар стоял на точке, белый в трех дюймах от него. Отличное положение!

— Он их прямо как приклеил друг к другу! — сказал Арти.

Не только он с тридцатью фунтами на кону, многие загорелись надеждой, что Том сейчас сделает скачок с пятидесяти одного очка на девяносто четыре.

Том Роджерс тщательно провел карамболь; он не хотел нарушать выгодное положение шаров, и это ему удалось. Он делал мягкие удары, и шары оставались близко друг от друга. Таким мягким ударом Том сделал пять карамболей. Можно было только поражаться, как это он так изящно действует своими грубыми рабочими руками. Он уложил в лузу красный и приготовил позицию для следующей серии карамболей. Он сыграл еще три карамболя, прежде чем усложнил позицию. Том должен был попасть по красному и дать сильного винта, чтобы вернуть белый шар обратно, но промазал. Два белых стояли теперь у короткого борта в труднейшей позиции. Взгляды всех присутствующих следовали за красным, болельщики «Королевского дуба» возносили немые молитвы господу богу. Шар обошел вокруг стола, медленно покатился к угловой лузе и на последнем обороте застрял в щечках.

— Ну давай, давай, черт тебя побери! — в отчаянии крикнул Арти Макинтош.

Но красный шар замер на самом краю лузы. Казалось, все кончено. Таю нужно было всего шесть очков — и вот они, прямо как подарок: красный шар вместе со своим. И вдруг — то ли потянуло сквозняком, то ли шар проняли молитвы болельщиков «Королевского дуба» — он покачнулся и упал в лузу!

Обычно Том Роджерс не возражал против таких счастливых случаев, даже прощал их противникам, но сейчас он не поднял глаз от стола.

— Вот счастье привалило, — с кривым смешком сказал Тай. — Ну и ловкачи!

— Ты его доконал, Том! — завопил Арти Макинтош. — От него мокрое место осталось!

— Заткнись! — прошипел Дарки. — Не отвлекай его!

— Двадцать очков! — объявил маркер, достав красный и положив его рядом с другими шарами.

— Ставлю еще квид, что он его разделает, — подзадоривал Арти Макинтош.

— Давай на пятерку! — подхватил сквоттер Флеминг, размахивая банкнотой.

Смущенный Арти, пошарив по карманам, обнаружил всего лишь фунтовую бумажку да немного мелочи.

— А можно и на десятку, если желаете, — не отставал сквоттер Флеминг, заметив замешательство Арти и полагаясь на притягательную силу денег.