Александр Колупаев - Солнечное эхо

– На поражение говоришь, – пожилой старый мужчина, вся грудь в орденах и медалях, резко толкая людей, вышел вперед и остановился перед полковником Ветлугиным. – Меня фашист в Отечественную войну на поражение стрелял! И не раз! А ну отойди! Не рассказывай нам тут сказки про заразу, знаем мы и про то, как все старики в Клюевке стали молодыми, у моего фронтового товарища младший сынок там колхозным кузнецом был, так он сам мне по рации рассказал про все! Айда ребята, напирай, сами все откроем и возьмем!

Толпа зароптала, задние ряды стали напирать на передних, и вся эта живая масса пошла на редкую цепочку автоматчиков.

– Стойте, – заорал истошно полковник, – Там напряжение 6000 вольт, противопехотные мины, стойте! Погибните!

Но кто его слушал? Толпа разрасталась, задние ряды, надавили на передних, смяли и растворили внутри себя автоматчиков и вплотную прижали несколько человек к первой шеренге столбов с колючей проволокой. Ужаленные острой колючкой люди завопили, моля о помощи, но кто их слышал в шуме и гомоне толпы?

Спрессованная людская масса колыхнулась вперед, тела несчастных в лохмотья растерзанные колючей проволокой, послужили защитой и мостом для других, и колючая изгородь рухнула. Люди устремились вперед, не подозревая, что гладкая и легкая проволока, в пять рядов перекрывающая им путь к вожделенной молодости, таит ещё большую опасность и поджидает своих жертв. Первой, прикоснувшейся к молчаливой смерти, стала старушка со звонким голосом. Её рука, мертвой хваткой зажавшая покрытый медью провод, словно плавилась в мощной электрической дуге, распространяя тошнотворный запах горелого мяса. Тонкое верещание, словно плач смертельно раненого зайца, резануло по ушам толпы и заставило на секунду застыть в ужасе передние ряды прорывающихся в зону людей. Напрасно они, извиваясь, вбуравливались всем телом в напиравших сзади, почти одновременно к смертоносной проволоке прижали еще шестерых. Электрическая дуга вспыхнув, забрала жизни и этих несчастных, но умерла и сама: система не была настроена на столь большие нагрузки и колебания тока. Словно разлив реки в половодье, людская масса выплеснулась на просторную просеку, устланную пожухлой прошлогодней травой. Фронтовик, позванивая медалями, бодро шагал впереди. Его нога, обутая в начищенные до блеска сапоги, но изрядно замазанные и заляпанные весенней таежной грязью, коснулась усиков противопехотной мины. Щелкнул взрыватель, заставив сработать пиропатрон. Цилиндрик мины выскочил из футляра и, лопнув белым облачком, выбросил из себя сотни шариков. Легкое тело человека подбросило и разорвало почти пополам. Старый воин даже не успел почувствовать боли и тем более не услышал еще пять взрывов кромсающих, рвущих в куски человеческую плоть. Словно кровавая пена, ошалевшая от взрывов толпа, легко снесла последний ряд колючей проволоки и устремилась в деревню. Последними, кто прошел в проломленную защиту зоны, была инвалидная коляска. Хрупкая женщина, почти девочка катила еще молодого безного мужчину. «Кто он ей – муж или брат?» – отрешенно подумал полковник и зачем-то понюхал ствол пистолета. Не стрелял …

Почти девочка катила коляску, объезжая изломанные и затоптанные трупы людей, и словно причитая, приговаривала:

– Ты только не смотри, Валечка, ты только не смотри…

«Вот и мне, сейчас бы закрыть глаза, а когда открыть, пусть все было бы как прежде…» – подумал Ветлугин. Закрыл, открыл – разломанная охранная зона, повсюду валяются окровавленными тряпками трупы, запах крови витает в прохладном воздухе.

– Капитан, собрать личный состав, всех собрать! – он зачем-то вынул обойму из пистолета и засунул его в кобуру.

Одна неделя, семь дней, срок немалый для военного человека, тем более для целой военной части.

После рапорта наверх о ЧП в зоне, началась такая суматоха! На ближайший аэродром, словно пузатые лягушки, приземлялись один за другим тяжелые транспортные самолеты. Специальные машины едва снимались с платформ и сразу приступали к работе. Вокруг всей зоны, за исключением горного кряжа с северной стороны, был выкопан ров глубиной три метра и шириной почти четыре. В первую же ночь в эту ловушку угодил лось. Бедное животное, пытаясь выбраться, содрало всю кожу на коленках, и только дойдя до края рва, выскочило на горную гряду.

На единственной дороге, ведущей в поселок, установили специальные «ежи» и спирали Бруно, оставив только один проход, который мгновенно мог быть загорожен ножом мощного бульдозера. Внутри самой охранной части также были сделаны значительные изменения.

Конечно, «стрелочником» как всегда назначили наиболее виновного, им оказался полковник Ветлугин. Ему в вину вменялось многое, но в основном то, что он не смог рассеять толпу этих полупомешанных стариков. Убитых и затоптанных в неимоверной давке тихонько похоронили, объявив, что они пробрались в зону и заразились. Родственников утешили тем, что специальная команда похоронила их внутри зоны и в связи с чрезвычайной опасностью и возможностью заражения, доступ к захоронениям может быть открыт через сто лет.

В прессе и по телевидению распространили фотографии зараженных людей лепрозория. Изуродованные руки, ноги, отгнившие пальцы, обезображенные лица, которые санитары в защитных противочумных костюмах обильно мазали всех зеленкой. Это произвело впечатление, и страсти улеглись, словно степной пожар, в слепой ярости, пожирающий все на своем пути, замирает и угасает, наткнувшись на реку.

Военная часть, охранявшая зону, была доукомплектована. Взамен троих погибших и десятерых ушедших в зону солдат, прислали сотню. Замполит постарался расписать в красках и мельчайших подробностях опасность, которую таили люди внутри зоны, и вновь прибывшие, ни на секунду не сомневаясь, пустили бы в ход оружие, вздумай, кто прорываться из неё.

В пяти километрах севернее был оборудован небольшой аэродром, с которого взлетали беспилотные самолеты и, кружась над зоной, в подробностях снимали все происходящее там.

А происходила там настоящая катастрофа. Несмотря на потери, что толпа понесла, прорываясь через защиту, в Клюевку добралось более полутора тысяч человек. В основном это были пожилые и больные люди. Для деревеньки в сто десять жилых домов да пары десятков пустовавших, с заколоченными окнами, такой наплыв был слишком велик.

По рации была запрошена помощь. Нужно было срочно оперировать раненых, которые в горячке прорыва зоны и не заметили своих ранений. А теперь страдали без медицинской помощи. Было решено: ни одного человека больше не допустят в зону, помощь будет оказана только медикаментами, продуктами, теплыми армейскими палатками и другими нужными в таких случаях вещами. Тут как на зло, зарядили традиционные припоздавшие октябрьские дожди, да туманы и видеонаблюдение за зоной пришлось прекратить. Оставалась только тоненькая ниточка радиосвязи.