Александр Колупаев - Солнечное эхо

В полдень заверещал зуммер рации.

Дежурный лейтенант ответил на вызов, краем глаза зафиксировав огонек записи разговоров.

– Лейтенант Арчилов у аппарата. Слушаю вас.

– А, это ты Сереженька, будь добрый, позови ко мне Генриха Филипповича, моего зама, да если вас не затруднит, и полковника Ветлугина…

– Ой, это вы, Игнатий Васильевич, – обрадовался лейтенант, узнав дребезжащий голос профессора. – Не поверите как я рад, что вы живы! Сейчас приглашу вашего зама… – лейтенант немного замялся, – А вот полковника Ветлугина у нас больше нет, вместо него Абрамцев!

– Абрамцев, Абрамцев…. Это не Георгий Фёдорович из седьмого отдела?

– Да это он, Георгий Фёдорович, а вы его знали?

– Почему знал? Ты Сергей, обо мне ему скажи, он быстренько прибежит! – голос профессора чуточку потеплел.

– Уже бегу докладывать, сейчас приглашу! Будьте на связи, – оставив включенным запись информации лейтенант, распахнув дверь в смежную комнату, окликнул солдатика:

– Дневальный! Захаров! Одна нога здесь, другая там, быстро к ученым, спроси Генриха Филипповича, профессор объявился! – и, вынув из нагрудного кармана портативную рацию, щелкнув тумблером, доложил о новости из зоны, командованию.

Через пять минут, в радиорубку набилось с десяток человек. Дежурный включил громкую связь, и полковник взял микрофон:

– У аппарата полковник Абрамцев.

– Рад тебя слышать, Георгий Федорович! С прибытием в нашу таежную глушь.

– Игнатий Васильевич! Как вы там?! Очень нужна ваша оценка обстановки внутри зоны, чем можем помочь?

– Обстановка очень напряженная, люди умирают от холода, недостатка пищи и медицинской помощи! Местное население помогает, чем может, в домах теснота неимоверная! Вновь пришедшие живут в банях, в пустующих хлевах для скотины. Воды в колодцах почти не осталось, пьем из речки.

– Профессор, скажите, перенос спор через воду в реке возможен?

– Вы помешались там все на опасности заражения фотоцитами! В холодное время года споры не выживают и минуты, опасность – только в прямом контакте. Достаточно обыкновенной противочумной защиты и специалисты могут спокойно работать внутри зоны. Срочно нужны хирурги! У нас осталось семьдесят четыре раненых из них пятнадцать тяжелых, к утру не выживет и половина. Нужна кровь для переливания, антибиотики. Впрочем, список прочитает медсестра, она со мной.

– Все, что вам необходимо будет предоставлено максимум через три часа! Но ни один человек в зону больше не войдет, впрочем, как и не выйдет. Надеюсь, вы понимаете, о чем идет речь? Насколько велика вероятность заражения людей проникших в зону? Лично вы заражены?

– Вероятность заражения – сто процентная! Я, не исключение и признаюсь очень рад этому! Записывайте наши потребности и предоставьте мне время для общения с моим замом!

– Давайте список медикаментов, у нас включен диктофон.

Едва медсестра монотонным голосом, успела зачитать весь список, как микрофон схватил Генрих Филиппович.

– Игнатий Васильевич, у нас прямо гора с плеч упала, когда узнали, что вы живы! Как же вы могли так оплошать и оказаться внутри зоны?

– А я и не оплошал – коротко хохотнул профессор. – Я сам кинулся в толпу, и она меня буквально втащила в зону! Давай Генрих, к делу! Все это время я не сидел сложа руки, и ты знаешь, тут материала не на одну нобелевскую премию! Мы имеем дело не с гормональной перестройкой внутри организма, вероятнее всего, это изменения в генетическом коде! Представь себе, фотоциты меняют информацию генома и создается новый вид человека, более совершенный и приспособленный к жизни! Мне кажется, наши опасения, что будет уничтожен репродуктивный аппарат человека, абсолютно беспочвенны. Я лично обследовал Надежду Баркову, ну ты должен помнить – это та особа, что писала письма своей подруге. Так вот ни она, ни её дочь не имеют и признаков отклонения от нормы! Скажу тебе ещё одну новость, только держись за что ни будь покрепче: тетя её, местная знахарка и целительница, беременна и это в семьдесят лет! Генрих, мне срочно нужен нормальный микроскоп, аппараты УЗИ и ЭКГ, мой ноутбук, парочку флэшек, но срочнее всего нужны хирургические инструменты для операций! Проследи там…

– Сделаю, все передам, только, кто будет делать операции? Вы же цитолог, а не хирург!

– Вот именно! Ты там подготовь нужные книги, да пусть дежурят парочка хирургов – практиков по военной хирургии. По рации, если что подскажут!

– Вы сами хотите делать операции?!

– А у вас есть варианты? Как я понял – военные не пропустят в зону ни одного человека, они предпочитают, чтобы мы тут все умерли!

– Зачем вы так о военных! Они заботятся о безопасности остальных жителей страны. Конечно, людей внутри зоны жаль, но остальные: они – то в чем виноваты? И что будет с ними, прорвись инфекция из зоны!

– Генрих Филиппович, эх Генрих Филиппович – задребезжал голосок профессора, – это нам впору вас всех жалеть! Ты что ещё не понял? При фотоцидозе происходит не инфекционное заражение, а полная генная трансмутация! Получается новая, более совершенная раса людей! Людей, которым почти не нужна пища, деньги, правительство и армия! Эти люди не агрессивны, склонны к философии, культуре и созидательной жизни! Все о чем мечтало человечество, воплотилось в этих «кузнечиках»! Кстати, поздравь меня, я один из них. Весь анамнез заражения и трансмутации описываю в подробностях!

– Игнатий Васильевич! Товарищ профессор! Так ведь это значит, что вы ни когда не сможете вернуться обратно! Все ваши научные труды будут напрасными! Все ученые сошлись во мнении: механизм фотоцидоза смертельно опасен для человечества. Люди зоны никогда не смогут быть в обществе себе подобных. Все в зоне умрут, так и не увидев других людей.

– Какие страхи ты рассказываешь! Вот что, Генрих, у меня мало времени, проследи за доставкой мединструментов, а мы с медсестрой идем готовить операционную…. Да! И книги, книги срочно! Мне необходимо знать детали предстоящих операций.

– Игнатий Васильевич! Вы не можете рисковать человеческими жизнями! И ваша репутация, в конце-то концов, тоже не маловажно….

– Не болтай чепухи, Генрих! Человеческие жизни, говоришь? А кто понаставил мин? Да, да! Тех самых мин, на которых и подорвались эти несчастные! Все, кончаем эту бессмысленную дискуссию! Я, как ученый, не прощу себе, что не смог помочь этим несчастным, понимаешь, завтра уже будет поздно, а сегодня у них еще есть реальный шанс на спасение! Прошу тебя, проследи за всем в мельчайших деталях! Жду!

Щелчок выключившейся рации вывел из молчания присутствующих в радиорубке.

– Так он что, сам собрался делать операцию?! И не одну?! Без анестезиолога, аппаратов помощников? Авантюра! Чистой воды авантюра! – полковник нервно заходил по комнате.