Наталья Духина - Я не зомби!

Побоку лишние мысли, вперед, к Лехе!

Леха чуть не упал, когда меня увидал, – так обрадовался. Бросился ко мне, обниматься полез, тормошил со всех сторон, обстукивал, оглаживал…

– Наташенька, солнце мое! – бормотал он, всхлипывая. – Я знал – ты придешь… в общаге, помнишь, смотрю – ты… с тех пор жду… до ужаса надоело тут, достало играть идиота!

Чего с мужиком сделали, а! Довели! Самоуверенный, жесткий – слезинки от него не видала – и разводит слякотное болото. Стойкий невозмутимый молчун – и столько эмоций наружу вывалил. Ох, гады… Припомню.

– С Таней чего, не знаешь? – задала жгущий душу вопрос.

– В безопасности. С Ниной Васильевной. Железно спрятаны, не боись! – расцвел он до ушей.

– Как это? – не поняла. – Ведь шеф – предатель!

– И что? При чем тут шеф!

– Ну… он же на кладбище знак оставил.

– Он? Окстись! Баба Маша!

Словно гора с плеч. И выросли крылья.

– Пойдем, пора выбираться! – воодушевленная, взяла его за руку и повлекла за собой.

В коридоре валялась обесточенная охрана. Он бочком протиснулся мимо тел.

– Это все ты? – спросил.

– А кто ж еще! – усмехнулась.

– Обалдеть… У тебя план есть?

– Какой, на фиг, план… – Меня аж перекосило при слове «план», вспомнился шефский. – Пру танком, ты за мной. Знаешь, Леш, силы во мне – ужас.

– Ужас… – эхом откликнулся он. – Ужас – это хорошо… Погоди. Напролом, наверное, не стоит. Может, захватим машину, хорошо бы с хозяином, спрячемся на заднем сиденье и выедем потихоньку?

– Точно! Лех, ну ты голова, гением быть не перестал! – похвалила. Хвалить самое время – что-то он как-то стремается, на мой вкус. – Давай за мной, не отставай!

Но тут впереди по коридору откуда-то из прохода вынырнули трое и встали, расставив ноги, преграждая пространство. Шкет-маломерка в окружении двух бравых ребят.

– Мамочки! – совсем уж как-то неприлично всхлипнул Леха, телепавший сзади. – Стой!

Я тормознула. Чтобы Леха – да «мамочки»? Не ослышалась, случаем?

Обернулась, глянула на него внимательно. Он сомнабулически продолжал таращиться вперед. И прятаться за меня.

– Кто такие? – процедила вполголоса.

– Ботаник с качками, – прохрипел, – очень опасные, Натик, будь внимательна, прошу… тело не повреди!

– Ка-акое тело? – продолжала буравить его взглядом. Как-то не взволновала меня эта троица, больше обеспокоило Лехино странное поведение. Я ж его как облупленного выучила, вместе столько лет…

Зрачки у Лехи расширились, челюсть отвисла – парень явно испугался. Посмотрела, куда он уставился – чего еще?

Ребята наставили на меня пушки.

Я чуть не заржала в голос: пули мне не страшны, я же зо… Зря фанфаронствую: стволы едва заметно переместились и в голову целят. А голова-то у меня – не совсем зо…

Медленно поднимаю вверх руки.

– Сдаюсь, вяжите! – тяну тоненько, на лице испуганная девичья смиренность.

Тщедушный очкарик удовлетворенно хрюкает. Ну-ну…

Дождалась момента, когда дула пушек приспустились – и метнула кулаки в ударе, такой в боксе вроде хуком зовется. В челюсть. Одному справа, другому слева. Мгновение – и оба лежат.

А хлипкий стоит вопросительным знаком, таращится очками, что твоя кобра перед броском.

– Зачем, Наталья? – спрашивает. – Мы ж одна команда, работаем вместе!

– Ничего не вместе! Ведем его к джипу, у него джип отличный, на нем поедем! – заверещал воспрянувший духом Леша.

Я пожала плечами.

– Пошел, куда сказано! – приказала хлипкому. – Да не вздумай шалить, а то…

– Я у-уже ше-е-елковый! – проблеял пленник.

Он что, еще и выделывается? Шутник, однако.

Ладно, разберемся. Но сначала покинем институт с наименьшими рисками. Легонько подтолкнула его вперед, и мы потрусили по коридору к лестнице.

Но опоздали. Сквозь громадное, во всю стену затененное окно холла увидели колонну военной техники, двигающуюся по направлению к нам. Освещенная восходящим рассветным солнцем, гляделась она нереально, будто из параллельного мира.

– Бэтээры! – определил очкарик. – Парковку блокируют, нет смысла туда идти.

– И что теперь? – растерянно вопросил Леха.

– В другой конец здания?! – предложил тщедушный.

– Точно, в той стороне бараки – длинные щупальца, выходов до фига! – оживился Леха. – Но проводника бы, там черт ногу сломит…

– Проводник не проблема, по дороге будет камера с вашим биологом…

– Женя? Он что, арестован?

– Не то чтобы арестован… Изолирован как особо ценный кадр, на работу под конвоем выводят. Идем?

И наша группа рысцой двинула в обратную сторону. Снова протиснулись мимо тел, ребята уже ворочаться стали. Хотела очкарика вырубить до кучи – зачем он нам, коли джип отменяется? Но мужчина, уловив мое намерение, завопил:

– Я с вами! Перехожу на вашу сторону! – А на мой саркастический смешок присовокупил: – Обеспечу передвижение за территорией, могу и вертолет, или вы пешком собрались?

А что, верно глаголет: транспорт и правда нужен.

– Ладно, живи. Гоним, ребята, гоним!

Камера, где держали Евгения, оказалась неплохим гостиничным номером. Разметавшись по широченной кровати, «заключенный» спал. А когда проснулся – обрадовался, словно любовнице после долгого воздержания – конкретно мне обрадовался! Приятно, однако… уж не случилось ли чего между нами за последние полгода, столь бурная реакция так просто не рождается… А Леха смотрел и язвительно кривился… ревнует?

Жаль, но пришлось оборвать поток сладких комплиментов. Вытянули Женька в коридор, он едва брюки успел натянуть и белый халат накинуть.

Вот ведь, молодец я, смолчала у шефа на даче про копию, в меня закачанную, исполнителя подставлять не стала – и получила ответную благодарность. Пусть и словесную, тоже греет.

Чем дальше, тем коридоры извилистее. Спутники тащатся, словно задохлики, красные, потные… А у меня – сил невпроворот, аж невмоготу. Я дернулась и описала круг: по стене на потолок и по другой стене на пол, словно мотоциклист в цирке по вертикальной петле. Прокрутилась таким макаром несколько раз. Ощущения классные: впечатление, будто гравитация надо мной не властна! А ведь неделю назад хромала, а теперь – хоть бы что!

Попутчики остановились, пораженные. Обернулась к ним.

– Чего встали, вперед! – призывно кликнула. – Контора пишет!

К чему пристегнула бессмертную цитату, откуда ассоциация – понятия не имею. Само вырвалось, на энтузиазме от испуганного восхищения, плескавшегося в их глазах.

Занимался день. На землю опускалась жара, но нам она не страшна: спрятались в подземном стылом коллекторе, отстоящем от здания биологов метров на двести. Едва успели: здание окружила цепь военных. Микрофоны орали, чтобы мы выходили. Но штурм не начинался.