Ли Чайлд - Манхэттенское безумие (сборник)

– Он был самый ненавистный тип для всех на Бродвее, – заметил Дэнни.

– По крайней мере, во всем, что относилось к постановке и режиссуре, – сказал Роузи. – Тот, кто обманывает моего клиента, обманывает меня. А он обманывал не только актеров. Он еще и спонсоров, драматургов и директоров театров надувал. И всегда ухитрялся улизнуть, вовремя смыться. А теперь захотел еще и художника-оформителя прибавить к коллекции своих трофеев…

– Я с ним много раз встречался на поле для гольфа, – сказал Элмер Беласко, – но, слава богу, ни разу с ним не играл.

– Он был слишком хорош для тебя? – насмешливо осведомился Артур. – Папочка может одним ударом забросить мяч аж на целую милю, но вы бы видели, с какого расстояния он загоняет мяч в лунку!

– Эй, а не лучше ли тебе отправиться учить текст своей роли, а не выступать тут, нападая на старших?

– Ты на что это намекаешь? Я уже всю пьесу наизусть вызубрил!

– Это правда, – сказал нам Элмер. – У парня фотографическая память. Он мог бы всего «Гамлета» вам тут зачитать, если б наконец научился играть. Ансельм был таким же скверным игроком в гольф, каким скверным актером является мой сынок. Совсем не умел играть, но почему-то продолжал махать клюшкой. Думаю, высматривал такого противника, который играет еще хуже. Или же просто делал вид, что такие могут появиться.

– Очень жаль, что его угробил какой-то неизвестный грабитель, – задумчиво произнес Дэнни. – На Бродвее нашлось бы немало людей, кто захотел бы с ним разделаться.

– Я уже предвкушаю, как завтра в газетах появится целая куча некрологов, – сказал Роузи. – Типа «Огни Бродвея погасли при известии о трагической гибели этого выдающегося театрального деятеля». И в добавление к ним еще и множество высказываний от скорбящих и оплакивающих его, которые на самом деле жутко радуются.

Элмер покивал:

– Негодяи дохнут, а вот честные люди еще живут.

У Роузи появился в глазах хитрый блеск.

– У меня есть идея. Давайте представим, что это я был тем грабителем, который укокошил Ансельма, в виде мести за моих клиентов и всех других жертв этого ублюдка. Меня никто не видел, я замел все следы и вообще принял меры, чтоб это выглядело как обычный уличный грабеж.

– Мои поздравления! – сказал Джерри, наигрывая отрывок из песенки «Он добрый и славный малый».

– Ага, здорово, только мне кажется, что тут кое-чего не хватает.

– Чего именно? – спросил я. – Роузи очень любил, чтобы ему подыгрывали, как партнер комика подает тому нужные реплики.

– Одного того, что этот малый подох, недостаточно. Я бы хотел, чтобы это ставили в заслугу именно мне.

– Ага, и потом поджариться на милом и комфортабельном электрическом стуле, который имеется у них в тюрьме «Синг-Синг»?

– Ну нет, я бы проделал это как-нибудь иначе, незаметно, соблюдая анонимность. Совсем необязательно ставить под этим собственное имя, но я все же хотел бы, чтоб мир знал, что его казнили от имени театрального мира Бродвея и всех тех людей, чьи карьеры и жизни он растоптал и загубил.

– И покончив с этим замечательным начинанием, ты разве смог бы остановиться всего на одном? – спросил Артур Беласко.

– Да уж, – подхватил эту мысль Дэнни. – Могу предложить вам еще и других паразитов и мерзавцев, обретающихся в нашем замечательном театральном мире, которые заслуживают этого ничуть не меньше.

Я до того момента не вносил особого вклада в разговор, поскольку не принадлежал к театральному миру Бродвея, как эти ребята, но тут решил включиться в эту забавную игру.

– Роузи, твоя идея очень привлекательна, но нужно все тщательно продумать. Ошибка, которую обычно совершают все эти умные убийцы в детективных романах, заключается в том, что они слишком умничают, и это вовсе не идет им на пользу. Перегибают палку. И дают сыщику шанс сцапать их в последней главе романа. Зачем нарочно оставлять след, который может привести прямо к тебе?

Роузи пожал плечами:

– Ну, можно послать анонимное письмо копам или в прессу. Или подписаться псевдонимом. Например, «Закулисный Мститель», а?

– Ну, думаю, газетчики сами за тебя это сделают и придумают что-нибудь получше, – заметил Дэнни.

– Джек Потрошитель сам придумал для себя прозвище, – возразил я.

– Давайте ближе к делу, к самому важному моменту, – сказал Дэнни. – Роузи, кого бы ты выбрал в качестве следующей жертвы?

Милдред все это время сидела молча. Но тут подняла руки, словно сдаваясь.

– Ребята, не люблю я подобные разговоры! Может, сменим тему? Или, может быть, Джерри нам еще что-нибудь сыграет…

Джерри заиграл мелодию из «Плавучего театра» [38], и разговор на этом иссяк.

На следующий день в колонках личных объявлений вечерних газет появилось загадочное послание, набранное сплошь заглавными буквами, а таких тогда в Нью-Йорке печаталось множество. ТЫ ДАЖЕ НЕ СПОСОБЕН ОТЛИЧИТЬ «ХАЗАРД» ОТ «ГРИНА». В то время никто не понял, что оно означает, и ни у кого не возникло оснований как-то связать его со смертью Клода Ансельма. А к тому времени, когда кто-то такую связь заподозрил, еще трое бродвейских мерзавцев погибли насильственной смертью.

Как я и предполагал, Эван появилась у меня на следующий день с готовыми ответами. Когда я стал подшучивать, что она заявляется ко мне второй день подряд, и заметил, что здешнему начальству придется зачислить ее в штат и платить зарплату, как всем прочим санитаркам, медсестрам, социальным работникам и этим собакам-терапевтам, она лишь нетерпеливо закатила глаза.

– Я разобралась с ними в том порядке, в котором ты их записал. Порядок имеет какое-либо значение?

– Не то чтобы имеет… Ну, давай показывай в этом самом порядке.

Таблица, составленная Эван

– О’кей. Массачусетс далеко от Нью-Йорка . С этим пришлось повозиться. Я все время зацикливалась на измерении расстояний между разными городами Массачусетса и Нью-Йорком, но потом вспомнила, что можно воспользоваться известным трюком, включив поиск. Чтобы получить ответ, нужно просто заключить все эти слова в кавычки. И тогда все легко получится. Это строка из песенки «Лиззи Борден», ее написал Майкл Браун. Кажется, эта Лиззи Борден была знаменитая убийца, а, дедуль?

– Многие так считают, если только убийца может быть знаменитой.

– Тут я решила, что остальные предложения тоже могут иметь отношение к убийцам, но это было не так. И скоро я поняла, что́ между ними общего. Это все строки песен из старых бродвейских постановок. Вот я и вытащила кое-какую информацию о каждой, еще не зная, что там важное, а что нет. И в итоге приготовила для тебя вот такую таблицу, – и она протянула мне лист бумаги.