Ли Чайлд - Манхэттенское безумие (сборник)

У меня была назначена встреча с одной приятельницей – за ланчем, в ресторане «Фелидия». И после этой встречи я отправилась на Саттон-плейс. Пока я туда добиралась, небо потемнело, и начался дождик.

Остановившись на другой стороне улицы, я стала рассматривать этот таунхаус. В одном из наружных ящиков для цветов мордой вниз валялся плюшевый медведь. Возле перил крыльца стояла двойная детская коляска, для близнецов. К этому времени дождь усилился, но я этого почти не замечала. И подошла поближе к дому, перейдя через улицу.

Когда я подошла к тротуару, из дома выскочила молодая женщина, настоящая фея с волосами имбирного цвета и бросилась мимо меня спасать медведя и убирать коляску. Заметив меня, она удивленно обернулась, посмотрела еще раз.

– Ох, бог ты мой! Это ж просто невероятно! Вы ведь Колин О’Дэй, верно?

– Да, это я. Прошу меня простить за вторжение, – я признала, что это было неверно с моей стороны – приходить сюда после того, как она не ответила на мои сообщения. Это ведь ее дом, и она имеет полное право отказаться принимать всяких чужаков.

Она в ответ нахмурилась:

– Вы посылали мне сообщения? Но я ничего не получала. Впрочем, все равно, добро пожаловать. Заходите, пожалуйста.

Она усадила плюшевого медведя в детскую качалку и поставила коляску к стене.

– Меня зовут Кэролайн Мэтьюз, мисс О’Дэй. Очень рада с вами познакомиться, это так неожиданно! Вы – моя любимая писательница на все времена! Вы хотите осмотреть наш дом для своего нового романа? Как интересно!

То, что я ей рассказала, было почти правдой, хотя и замаскированной. Да, я пишу роман на основе одного «глухого» дела семидесятых годов. И его действие, как я предполагаю, должно будет отчасти разворачиваться в таунхаусе вроде этого. Но его конкретные детали и точное месторасположение будут скрыты. Кэролайн ответила, что будет счастлива мне помочь.

Она все время очень извинялась.

– Вы меня простите, у нас тут такой беспорядок! Наша обычная няня заболела – у нее воспаление легких, – так что нам пришлось позвать нашу прежнюю няньку, и она нас сейчас выручает. Должно быть, это она принимала ваши голосовые сообщения. Она все время убирает и прячет вещи в самые неподходящие места: под мойкой в кухне, за туалетным столиком… Няня Бет всегда была немного растеряха в подобных вещах, как будто витает в эмпиреях. Но она прекрасно обращается с детьми. Прямо Мэри Поппинс, только американка и старенькая. Плюс к тому, она еще и член семьи. Поверите ли, она была нянькой моего мужа!.. Она сейчас наверху, купает Сэмми. Он у нас такой грязнуля! Настоящий Джексон Поллок [74], только разбрызгивает йогурт и кашу. Вот, кстати, отнесу-ка я ему наверх медведя, а то они никогда не спустятся сюда, а ему уже пора спать… Пожалуйста, мисс О’Дэй, располагайтесь поудобнее, чувствуйте себя как дома. Осмотритесь, если вам хочется.

В доме все здорово изменилось. Мебель теперь была современная: синие французские яйцевидные кресла, красная софа, имитирующая форму губ Мэй Уэст [75]. Повсюду валялись всякие вещи, образуя веселый беспорядок – игрушки, одежда и прочее. У них было трое маленьких сыновей. Старшие двое уже посещали детский садик. Я слышала, как младший плещется в ванне и фыркает. Няня Бет что-то тихонько напевала; мелодия была знакомая, но я никак не могла вспомнить, что это. Как счастлива была бы Битси, если бы у нее был такой вот дом, полный жизни, богатства и радости! Мне нетрудно было представить себе, как она воскликнула бы сейчас: «Райское наслаждение, верно?»

Но это было практически все, чего я там добилась. Таунхаус не вызвал у меня никаких всплесков вдохновения. Я поднялась наверх, поблагодарила Кэролайн Мэтьюз и поехала домой.

Пока я ждала на тротуаре такси, у меня возникла новая идея. Я прошла дальше по улице, мимо дома, который когда-то принадлежал Броутонам, где я в последний раз виделась с Битси. Через год после ее исчезновения они подарили этот дом Организации Объединенных Наций, и с тех пор в нем проживал Генеральный секретарь ООН.

Перед домом стояла полицейская будка с затемненными окнами. Я свернула за угол, чтобы избавиться от этого невидимого наблюдения. И тут остановилась. Сквозь ветви японской бирючины мне был виден сад.

Этот вид перенес меня обратно в тот вечер, на ту вечеринку. Я вновь услышала призрачные аккорды «Канона» Пашельбеля, перекрывающие рокот идущей по реке баржи, звон хрусталя с шампанским и смех. И ощутила аромат лилий в налетавшем легком ветерке. Мягкий свет луны и освещенные им элегантно одетые гости. Я увидела Битси, стоявшую в тени под дубом и смотревшую на реку. Потом она обернулась и уставилась на меня своими зачаровывающими глазами. Тебе так повезло, что ты стала писательницей, Колин. Потом она обняла меня.

И тут вдруг все встало на свои места. Ответ все время был у меня перед глазами, только я его не видела.

Джефферс сердито нахмурился:

– Да? Ничего не понимаю!

– Тут, на мое счастье, подъехало такси. По дороге я позвонила своему зятю. Моя сестра Морин год назад проиграла свою битву с лейкемией, и бедняга Фрэнк пребывал в жуткой депрессии. Он почти ничего не ел и редко выходил из дому.

Я едва сдерживалась, но не хотела ничего открывать даже Фрэнку, пока сама не удостоверюсь, что моя теория верна. Я сказала ему, что мне нужно кое-что проверить в вещах Морин – это, дескать, необходимо мне для новой книги. И он махнул рукой, приглашая меня войти.

Фрэнк не захотел расставаться с вещами Морин. У них там все по-прежнему так же, как было при ней. И я тут же нашла то, что мне было нужно. Там оно и было, написанное черным по белому.

Джефферс почесал себя за ухом:

– Я все еще ничего не понимаю.

– Когда Битси обняла меня в тот вечер, она сунула записку в карман вечернего платья Морин. Там эта бумажка и лежала, пожелтевшая от времени. Никогда не забуду эти ее слова: «Я больше не могу выносить этот обман, эту ложь. Я не принадлежу этому миру, никогда не стану в нем своей. Всему теперь пришел конец. Я хорошо изучила течение реки – оно унесет меня туда, куда мне нужно. Пожалуйста, скажи Гарольду, что мне очень жаль. Скажи ему, что у меня нет другого выбора».

Л.С. громко перевел дыхание.

– Она покончила жизнь самоубийством? Ух ты! Я и предположить не мог, что так случится.

Джефферс выпучил глаза:

– Битси Грейнджер покончила с собой? Вы уверены?

– По крайней мере, мы в конце концов узнали, что тогда произошло, – Колин подняла свой бокал с вином. – За Битси Грейнджер! Она нашла единственный возможный способ покончить со своими страданиями. Пусть она покоится с миром!

Все собравшиеся хором торжественно повторили ее слова.

– За Битси Грейнджер!

Тут Джефферс вдруг вскочил с места: