Катя Капович - Вдвоём веселее (сборник)

– Вряд ли она наркоманка, – говорит Лука, вспомнив что-то. – Нет, она сто процентов не наркоманка!

– Откуда ты знаешь? – спрашиваем мы.

Действительно, откуда у него вдруг появились такие сведения?

– Потому что ее бы уволили с работы!

– А где она работает? – спрашивает Диана.

Она наконец-то поборола свой эмоциональный мир, и глаза ее горят местью за Галилео.

– Она работает в компании, которая продает изометрическую технику.

– Ну? – спрашивает Мальколм.

Он, как я уже сказал, не Эйнштейн. До нас, впрочем, тоже еще не дошло, при чем здесь техника.

– Ее, когда она ездит за границу, проверяют на наркотики. И еще ее просто проверяют каждые два месяца! Галилео мне сам рассказывал!

– У них нет никакого права! – говорит Лука не слушая. – Все было в порядке, пока этот отец не стал жаловаться, что она настроила Галилео против него. Я точно знаю, почему он это делает.

– Почему? – спрашиваем мы.

– Потому что он хочет отомстить Галилео за то, что тот хакнул его компьютер!

Мы все задумываемся над этим новым байтом информации. Тут надо сказать, что мы все знаем главную гениальность Галилео, а именно, что Галилео – великий хакер. Он знал все про компьютеры задолго до нас. В третьем классе на уроке программирования он спросил учителя, когда мы будем проходить «джаву», и, когда мистер Хэнкс ответил, что мы не будем изучать ничего такого, Галилео сказал, что он тогда сам выучит. Потом Галилео научился строить веб-сайты, и в четвертом благодаря ему мы все имели веб-сайт, где могли делать очень мощные вещи.

– Так что можно сделать, чтобы связаться с ним? – спрашивает Лука.

Обращается он ко всем, а в основном к Мальколму. Но даже Мальколм, который дольше всех знает Галилео, не уверен, что это можно устроить. Он жует свою трубочку передними зубами, которые у него, в отличие от Мирского, останутся кривыми, потому что у его родителей нет денег. Диана начинает бить ногой в дерево у калитки. Она это делает не хуже Брюса Ли. Дерево уже немного качается, и тень от его веток пробегает по нашим лицам. И без Галилео это воскресенье – уже не воскресенье, а черт знает что… И Диана, хотя она и настоящий tom-boy и всегда первая придумывает что-нибудь по-настоящему смелое, тоже ведет себя странно, как обычная девчонка из класса – какая-нибудь Эмили или Лиса. С этими мы вообще не водимся.

Но я знаю, почему она сегодня такая эмоциональная и почему, вместо того чтобы думать о том, как убить отца Галилео, она бьет ногой по дереву. Это потому, что у нее самой дурацкий отец, который однажды, когда уже не жил с ними, залез в окно и угрожал матери ножом. Из-за него Диана и стала заниматься тейквондо, чтобы, когда он еще раз захочет залезть в окно, дать ему ногой в голову.

– Я знаю, кажется, как найти его адрес, – внезапно говорит Диана, когда мы меньше всего чего-то от нее ожидаем.

– Как?

Она объясняет нам, и мы поражаемся, что сами не додумались. А ведь всё тривиально: в компьютере, на школьном портале, где имеются все адреса и имейлы, есть и адрес отца Галилео.

Лука тут же бежит к компьютеру, а мы меж тем начинаем искать наши телефоны, чтобы звонить родителям, что задержимся.

– Что мне сказать? – спрашивает Мирский, у которого меньше всего получается врать спонтанно.

– Что мы идем в кино, – говорю я. – Это самое логичное. Надо, чтобы это был длинный фильм, как минимум на три часа. За это время мы успеем связаться с Галилео.

– А ты что не звонишь? – спрашивает Мальколм Диану.

– Я не могу сегодня, – говорит она.

Потом приходит Лука, и по его похоронному виду мы понимаем, что он ничего не нашел.

– Там только адрес матери, – вздыхает Лука, снова садясь на крыльцо и беря в руку палку.

Потом Мирский прячет телефон в карман и сообщает нам, что и он не может. Это нас изрядно удручает. Мирский, хоть и без воображения, но он – наш аналитик. И к тому же он физически очень силен. По воскресеньям соседи обычно отсутствуют, и мы у них берем бревна и доски для строительства нашего дома. Дом мы строим в лесу, неподалеку от озера.

Потом Мирский уходит, и Диана тоже, а мы залазим на кучу бревен. Сохранять равновесие на куче бревен трудно. Без Галилео это все не так интересно. И без Мирского тоже. Я не говорю уже про Диану, которая вообще может стоять на одной ноге.

Мы – я, Мальколм и Лука – возвращаемся на крыльцо, и к нам выходит младший брат Луки Зеен. Он уже поел и может гулять. В руке у него пакет с новым воздушным змеем, которого он хочет запустить прямо здесь, во дворе. Это глупо, потому что вокруг дома полно деревьев, и любому из нас понятно: первое, что змей сделает, это полетит прямо на дерево, где и останется.

– Подожди, – говорит Лука, – давай пойдем в другое место.

– В какое? – спрашивает Зеен, расчесывая пальцами бахрому змея, которого, сразу видно, ему не терпится запустить.

– Давай пойдем на холм в лесу!

Зеен, надо отдать ему должное, понимает, что Лука прав. Он хоть и младше нас, но имеет на редкость высокий умственный коэффициент. Почти такой же, как у брата Галилео, мы все его знаем. По дороге в парк я думаю об этих младших братьях, и мне становится жалко брата Галилео, у которого такая сложная теперь жизнь. Еще чуть-чуть, и я тоже расплачусь, как Диана. Но мне нельзя. Я против того, чтобы наши эмоции пробивались наружу. К тому же жизнь меня научила, что когда кого-то жалеешь, делаешь человеку только хуже, он может даже заболеть от твоей жалости. Поэтому я начинаю думать так бешено, что у меня начинает потеть голова. И вдруг меня осеняет.

– Стоп! Зеен учится с братом Галилео! – говорю я Луке.

Он смотрит на меня, и в глазах его начинают мигать лампочки. Не знаю, как он это делает. Он очень интересный, этот Лука.

– Эй, Зеен, – говорит он.

– Что? – спрашивает тот, не оборачиваясь.

– Подожди! Ты знаешь, где живет отец Рафы?

Продолжая идти впереди нас, Зеен говорит, что знает.

– Эй, Зеен, а ты не хочешь, чтобы мы встретились с Рафой и вместе запустили этого змея?

Это, надо отдать ему должное, Лука здорово придумал. У нас с Лукой всегда так, вместе мы находим выход из любого положения.

– Хочу, – говорит Зеен и наконец-то останавливается.

– Тогда скажи его адрес.

– Я не знаю, – говорит Зеен.

– Тьфу ты! Ты же сказал, что знаешь? – говорит Лука и смотрит на нас.

– Я знаю только зрительно, – говорит Зеен.

Мы подходим к нему и в три голоса начинаем его убеждать, чтобы он показал туда дорогу.

В ответ он говорит, что знает только, как туда проехать на машине.

– На машине! – кричим мы. – При чем здесь машина?

В этот момент нам, по правде говоря, хочется его убить.

– Ну ладно. А если на машине, то как? – спрашивает Лука, подмигивая нам.

– Надо выехать на хайвей, – говорит Зеен, размахивая змеем, как мечом, – доехать до развилки на аптеку, потом повернуть направо, потом будет мост, за ним еще Данкин Донате, и там надо снова направо. – Он продолжает говорить и говорит, пока мы не перестаем понимать.