Игорь Вереснев - Живые пространства

В каждом ее слове была ересь. Страшная ересь, за какую сжечь живьем на костре – самое легкое наказание. На заре мира Великий Ятвер создал четыре стихии – Поверхность, Океан, Атмосферу и Пространства – и заселил их живыми существами, чтобы плодились и размножались, чтоб охотились и поедали друг друга, чтоб славили создателя рождениями и смертью. И каждому творению своему дал Ятвер форму, годящуюся для стихии, в какой оно обитало. Неизменную, твердую форму. И для каждой стихии установил он законы, неизменные, твердые. И все были счастливы, и тысячи лет длилась Благословенная Эра.

Но одно существо восстало против воли создателя. Астеры не желали оставаться твердыми и неизменными. Они взяли форму человека, чтобы ходить по Поверхности, форму дельфина, чтоб плавать в Океане, лебедя, чтобы летать в Атмосфере, и солнечного луча, чтоб нестись сквозь Пространства. Они отказались подчиняться законам. Они уверовали, что весь мир принадлежит им.

Разгневался Вседержитель на подобное самовольство, и гнев его был ужасен. Проклял он оборотней, лишил их бессмертной души и возвысил другое свое создание – людей. Дал людям в подчинение твердые вещи и твердые законы, чтобы они, а не астеры, правили миром. Началась новая эра – Эра Пути. Люди подчинили себе сначала Поверхность, затем – Атмосферу, затем – Океан, изгнали астеров из этих стихий. И когда они подчинят Пространства, изничтожат проклятых оборотней, воля Ятвера будет выполнена, история мира закончится, все стихии сольются в одну. И наступит последняя эра – Эра Благоденствия.

Священные писания Лайдр знал наизусть, как положено добропорядочному человеку. Потому от речей Саэ ему сделалось нехорошо. Он оглянулся украдкой – нет ли кого рядом, не подслушивают ли? А не то – жариться им обоим на адском огне. Впрочем, у астера души нет, ее жарить не станут. Зато его – запросто! Схватят, свяжут по рукам и ногам, отвезут на Землю – и на костер. В Гландире жечь нельзя, много драгоценного кесня на это потратится.

– Ты чего головой вертишь? – перебила его мрачные размышления Саэ. – Ждешь кого-то? Ой, смотри, у тебя фазарик клюет! Помочь вытащить или сам справишься?

Вконец растерявшийся, не знающий, что ему делать и что говорить, Лайдр вскочил, схватился за лебедку тросика, который и в самом деле подергивался, точь-в-точь как леска удочки, заброшенной где-нибудь на пруду. Буркнул:

– Справлюсь…

– Хорошо, занимайся своей охотой, а я поболтаю. Скучно все время одной.

– А почему ты одна? Ты разведчица, да? За фортом следишь?

– Больно надо за вашей железкой следить. Здесь неподалеку пастбища барчиков, за ними я и приглядываю. А то твои сородичи привычку взяли – барчей стрелять! Фазарей вам мало. Так что, будешь слушать? О нас, мягких людях?

– Ну, рассказывай. Только никакие вы не люди. Вы оборотни!

Лайдра больше не интересовало, о чем говорят в Гландире. Главное – никакой войны не будет. Патриарх слишком умен и благоразумен, чтобы отправлять своих людей в Каменный Пояс на верную гибель. И значит, нет нужды волноваться о том, что с Саэ случится беда. Можно встречаться с ней, слушать рассказы о мягких людях, любоваться ее лицом, золотыми прядями волос, фиалковыми глазами. Хоть каждый день! И здорово, что рыбаки больше не рискуют забираться до самых пастбищ и вообще редко выходят из форта – Саэ не нужно будет исчезать из его лодки, превращаясь в солнечный луч. А на самого Лайдра в Гландире давно рукой махнули – после рассказов и споров с преподобным его все здесь считали чокнутым. И когда он объявил капитану «Иноходца», что в обратное плавание не пойдет и останется жить на Окраине, тот только вздохнул с облегчением. Декадрион пролетел незаметно, начался следующий.

– Эй, парень, ты куда собрался?

В шлюзе опять дежурил рыжебородый. Лайдр приветственно помахал ему рукой, улыбнулся.

– А, это ты, – охранник хмыкнул. – Хорошие деньги небось берешь за фазарей? Нынче это редкий товар, мало кто рыбачить осмеливается.

– Неплохие, – согласился Лайдр.

– Да уж… Хорошие деньги легкими не бывают, парень. Сегодня лучше не ходи к камням.

– Почему?

– Оборотня там который день видят.

– Ааа… Ну и я видел. Что с того? Я же объяснял – астеры на людей не нападают.

Охранник почесал бороду.

– Дак я ж разве спорю? Мож, и не нападают. Преподобный Дрдек изловить его хочет. Чтоб ты из-за этого в передрягу какую не попал.

Лайдр как стоял, так и сел.

– Зачем ему астер?

– Известно, зачем. Чтоб секреты их выпытать. Ни одного ведь оборотня покамест живьем словить не удавалось. Если преподобный поймает да к Патриарху в адскую юдоль доставить сумеет, то его не то что от епитимьи освободят – сан митрополичий за такое пожаловать могут!

– А там… сильно пытают? В адской юдоли? – пролепетал Лайдр.

– Хм… сильно. Слыхал, еретики на костре смеются от радости, что наконец-то их в огонь бросили. Облегчение это для них после пыток.

Он помолчал, разглядывая сидящего на дне лодки Лайдра.

– Так что, парень, остаешься?

Лайдр встрепенулся.

– Нет! Открывай шлюз!

Саэ появилась, как всегда, неожиданно. Золотая вспышка – и она сидит на дне лодки, поджав ноги, с улыбкой смотрит на Лайдра.

– Саэ, тебя хотят…

– Постой! – она вскинула руку. – Дай я сначала скажу, а то вдруг передумаю. Хочешь увидеть, как живут мягкие люди?

Лайдр замер от неожиданности.

– Но… это же очень далеко, в самом сердце Каменного Пояса? Мне не хватит воздуха, чтобы доплыть туда.

– Я же не предлагаю тебе плыть на этой железке.

– А как?

– Я тебя отнесу. Хочешь?

У Лайдра волосы на затылке зашевелились от такого предложения. Всем известно, что астеры не подчиняются силе Творца. Но и защита Ятвера им недоступна!

– Я задохнусь. И заледенею, и смертоносные лучи сожгут…

Саэ засмеялась.

– Так и случится – если будешь всего этого бояться! – Она мягко ткнула его пальцем в грудь: – Это – всего лишь оболочка, настоящий ты – внутри. Прикажи своей оболочке не дышать, не мерзнуть и не гореть. Разве это так сложно?

Лайдр только моргнул растерянно. Девушка снова рассмеялась.

– Ладно, не трусь. Я прихвачу твой воздух, если ты так в нем нуждаешься. Так что, полетели?