Сергей Тютюнник - Как мы с дедом умирали

Я быстро забыл деда. А вспомнил о нем только в Афганистане, когда однажды увидел бледного солдата-сапера с короткими обрубками вместо ног. Его перевязывали в грязной палатке, и кровь стекала в ржавый таз. Такие тазы обычно используют в общественных банях. Приехав в Афганистан по собственному рапорту, с жаждой геройства, я вдруг понял, что не хочу умирать, заливая шайки своей молодой кровью. Я расстался с мыслями о смерти, о прекрасной смерти в хорошую погоду, чисто одетым и с красивым выражением бледнеющего лица.

Да, в Афгане я вспомнил деда. А когда мне вручили медаль «За отвагу», я вспомнил и саблю. Вечером после награждения я пил с другом водку и, напившись, говорил, штампуя слова:

– У всех без исключения детей должно быть очень красивое оружие, чтобы никто не менял на него дедовых медалей!

Друг возражал борьбой за мир и тонкостью детской психологии, а я жалел, что нельзя еще раз освободить Варшаву и победить Германию и, значит, нельзя получить за это медалей и вернуть деду украденные у него когда-то награды.

…И мне захотелось положить свою единственную медаль в пустую коробку на высоком дедовом шкафу. В пьяном бреду я лез на шкаф, скользил и срывался, ломал ногти и разбивал колени. А прыщавый мальчик Женя смеялся надо мной. Потом вдруг я заметил, что ползу по огромной навозной куче, покрытой льдом. А на вершине ее под красным знаменем с деревянной саблей в руке умирает мальчик. Умирает без притворства и надежды на воскресение, умирает навсегда. И холодная медаль жгла мою потную ладонь. И глаза мои были сухи. И голова полна слез.