Джи Майк - Вам сюда

Сегодня вечером Марику хотелось почитать что-нибудь особенное. Он провёл в книжном с полчаса, но так и не решил, на что истратить те триста рублей, которые заначил на книги. Купить книгу Марик позволял себе раз в неделю, и каждый раз готовился к этому событию загодя. Ведь чтения ему должно хватить на семь дней, вплоть до следующей покупки. На эти дни книга станет его другом, деликатным и заботливым, потому что будет безропотно его терпеть, и единственным, потому что других попросту нет. Книга не станет обращать внимания на то, что рост Марика метр шестьдесят, что телефон в его квартире последний раз звонил с месяц назад, и что грошовая работа экскурсоводом в убогом краеведческом музее недостойна мужчины. А также на то, что в свои двадцать восемь лет Марик ни разу не целовался с девушкой и мысленно давно поставил на этом деле крест.

Книга деликатно введёт Марика в свой особенный, мастерски сделанный автором мир. Она подарит ему приключения и переживания, которыми обделила совершенно не сложившаяся жизнь. Позволит забыть о нелепой внешности, о том, что одежду приходится покупать в магазине "Детский мир", о том, что год назад умерла бабушка, и теперь Марик остался на этом свете абсолютно один. А также забыть об идиотской девственности никому не нужного и не интересного закомплексованного перестарка.

За десять минут до закрытия Марик решился. На следующую неделю его другом станет "Под сенью девушек в цвету" Марселя Пруста. Марик давно хотел Пруста, но название его слегка отпугивало.

— Да чёрт с ним, в конце концов, — подумал Марик. — Ну и пусть под сенью девушек. — По крайней мере, не абсурдная нелепица дурацкого "Кода да Винчи", на который Марик недавно польстился и потом неделю страдал от жуткой, доходящей до крайности безвкусицы.

Марик бережно снял Пруста с полки и пошёл к кассе. Сейчас он заплатит и сегодня же прочтёт первые пятьдесят страниц, а то и все семьдесят. Прочтёт быстро, влёт, а потом попьёт цейлонского чаю с печеньем и перечитает эти страницы уже не спеша, смакуя слова и представляя, как скрупулёзно и заботливо их подбирал переводчик.

Магазин был пуст, и кроме стоящей за кассой девушки в нём никого не было. Марик вынул из бумажника тысячную купюру, положил её на прилавок рядом с кассой и протянул книгу.

— Ой, Пруст, — сказала кассирша, — надо же. Я здесь почти год работаю, и, знаете, вы первый, кто его покупает. — Девушка сделала паузу и посмотрела на Марика. — Ой, а я вас помню, — вдруг призналась она, — вы у нас часто бываете. Вы любите читать?

Марик мучительно покраснел. Девушка по другую сторону прилавка оказалась одного с ним роста и страшно напоминала Ирку Ловушкину, в которую Марик был влюблён в школе и которую старательно избегал, боясь себя выдать. Сейчас Ирка была замужем за Серёгой Авериным, единственным одноклассником, иногда звонящим Марику узнать, как дела. Раньше Марик ходил к Серёге на дни рождения, но с тех пор, как тот женился на Ирке, перестал, год за годом придумывая предлоги для отказа, один другого нелепее.

У кассирши были такие же, как у Ирки, огромные карие глаза, вздёрнутый носик и детские пухлые губы на слегка удлинённом, тронутом веснушками задорном лице. Сходство усиливали каштановые волосы, короткая стрижка и наполовину прикрывающая высокий лоб чёлочка.

— Да я, собственно, — Марик почувствовал себя полным идиотом, — не то чтобы, но вообще-то, да, — сказал он, поражаясь тому, какую ересь несёт. — Очень люблю, — закончил он, мысленно обозвав себя напоследок развесистым олухом.

— И я тоже, иначе зачем бы я здесь работала, — сказала девушка. — Но Пруста я не читала — пробовала один раз, но он оказался для меня слишком сложным. Ой, а у меня сдачи нет — только что кассу сдала, посмотрите, пожалуйста, у вас нет денег помельче?

Марик раскрыл кошелёк и, пряча глаза, не понимая, что делает, принялся в нём рыться. Как и следовало ожидать, кошелёк подлейшим образом выскользнул из рук и упал на пол. Марик нагнулся за ним, пребольно стукнулся локтем о прилавок и подумал, что дорого бы дал за то, чтобы оказаться от магазина километров за двести.

— Нет у меня помельче, — зло сказал Марик. — "Такая вот я проклятая образина", — подумал он и вдруг понял, что произнёс последние слова вслух. Осознав, что сейчас заплачет, он пожалел, что не может прямо здесь на месте умереть. "Не отходя от кассы, — пришло ему в голову, — надо же, какой удачный каламбур".

Умереть Марик хотел множество раз. Он решительно не понимал, что держит его в жизни и ради чего он двигается, думает, дышит. Мешала, как он считал, трусость, Марик боялся боли, которая неминуемо придёт в последний момент. "И трус к тому же, — горько думал он, искренне себя ненавидя. — Мало того, что урод, бездарь и неудачник, так ещё для полноты счастья трус".

Кассирша вдруг оказалась рядом. Марик даже не заметил, как она обогнула прилавок.

— Не беда, — сказала девушка и пристально посмотрела Марику в глаза. — Пойдёмте, я всё равно закрываю. А по пути разменяем.

Марику очень хотелось сказать, что менять не надо, что он придёт в другой раз, что ничего за это время с Прустом не случится, коль не случилось до сих пор. Сказать и бежать отсюда без оглядки. Однако он почему-то промолчал, механически передвигаясь, вышел вместе с девушкой из магазина и подождал, пока та запрёт на ключ тяжёлую железную дверь.

Снаружи моросил мелкий противный дождь, было темно, слякотно и пустынно. Лишь группа похожих на нахохлившихся воробьёв подростков зябко жалась под крышу навеса автобусной остановки.

— Вот кафе, — давайте там разменяем, тем более, что я ужасно хочу кофе. Пойдёмте? — спросила девушка и вдруг взяла Марика под руку. От неожиданности он едва не выронил Пруста, которого, оказывается, держал в руках, сделал шаг вперёд, споткнулся и чуть не упал.

— Ой, какой же вы неуклюжий, — засмеялась девушка. — Прямо как я, у меня вечно всё из рук валится. Вас как зовут? Меня, кстати — Юля. Ну, пойдёмте же, наконец.

В кафе Марик умудрился сесть за столик, заказать Юле кофе с мороженым, а себе чай, при этом ни разу не споткнувшись и не сморозив какую-нибудь глупость. Пока официантка принимала заказ, Марик мучительно думал, о чём говорить, когда она отойдёт, придумать не мог и от этого чувствовал себя всё хуже и хуже.

— Марк, — перестаньте глядеть таким букой, — сказала Юля, видимо, поняв его состояние. Я вовсе не страшная и совсем не кусаюсь.

— Да я, я, — начал было Марик, и вдруг, поймав спасительную мысль выпалил. — А что вы читали у Пруста?

— Я пробовала "По направлению к Свану", — ответила девушка, но знаете, это слишком непростой для меня автор. — Наверное, у меня плебейский вкус, мне нравится литература попроще. Ну, не то, чтобы совсем для дебилов, но и без особых изысков. Я, например, Ремарка люблю, Маркеса, Мураками.