Агагельды Алланазаров - Жаркое лето Хазара (сборник)

Несколько лет назад, когда ее внук пошел учиться на военного летчика, бабушка испугалась за него, ведь его профессия и опасна, и трудна… Она даже думала с недовольством: "Неужели моему внуку на земле не нашлось занятия, что он отправился за ним на небо?!"

Каждый раз, бросая взгляд в сторону операционной, женщина беспокойно думала: "Как там мой братишка?".

Она видела перед собой толпы людей, которые, как и она, с нетерпением ожидали окончания операции, крутившихся перед дверью операционной женщин в белых халатах, на все вопросы родственников отвечавших коротко: "Операция еще не закончилась!".

Через час стало известно, что там одна операция уже сделана, а следом за ней завершилась и другая. Санитарки одного за другим провезли на каталках оперированных больных в сторону реанимационного отделения.

Собравшиеся родственники получили возможность хотя бы на короткий миг увидеть своих больных, по их лицам попытаться определить их состояние после операции.

А вот операция старика, похоже, затягивалась. Женщина опять подумала, что сын не может справиться с болезнью брата, и впала в уныние.

"… Твоя пуля похожа на пригревшуюся на твоей груди змею, которая привыкла в дремоте слышать стук твоего сердца. Вряд ли она согласится с легкостью покинуть насиженное место!" — женщина по-своему представляла то, что сейчас происходило там, за дверью операционной.

Но потом она переводила мысли в другую плоскость и начинала думать о том, что ее сын Хасар — опытный врач, и он обязательно спасет дядю, избавит его от этой проклятой напасти. Думая так, женщина успокаивалась и начинала молиться, прося у Бога удачи для сына.

Труднее всего было ждать, но больше всего мучила неизвестность — как там, что там происходит? Женщина не знала, сколько времени прошло с начала операции, но она чувствовала, что ожидание затянулось.

Чем больше она ждала, тем сильнее становилось ее беспокойство, и вот уже оно захватило всю ее без остатка.

Каждый раз, когда открывалась дверь операционной, ее голова невольно поворачивалась в ту сторону.

Когда же в дверях на конец-то появился в белом халате Хасар, держа в руках плоскую ванночку, и стал озираться по сторонам в поисках своих родственников, встревоженная мать и сама не заметила, с какой легкостью подняла со стула свое грузное тело.

Она переводила беспокойный взгляд с Хасара на эту непонятную чашу в его руках, догадываясь, что она каким-то образом связана с ее братом, а потом посмотрела на сына вопросительно. Не увидев на лице сына признаков беспокойства, она отогнала от себя все свои страхи и взяла себя в руки.

Хасар подошел к матери и предъявил ей емкость, в которой лежало что-то черное, затем подцепил это пинцетом и сдвинул с места, показал ей.

— Вот, нене, наконец-то мы расквитались с дядиным "немцем"!

— Как состояние дяди?

— Операция прошла неплохо, нене!

Переволновавшаяся женщина не заметила, как из глаз ее выкатились и побежали вниз бусинки слез. Не в силах что-либо вымолвить, молча положила голову на грудь сына, выражая ему свою благодарность, и беззвучно заплакала.

И лишь после этого все, кто стоял рядом с ними, облегченно вздохнули.

Отвозя бабушку на своей машине домой, Арслан видел, как с ее лица, словно тучи, рассеиваются тревоги и переживания, и радовался за нее.

Успокоившаяся бабушка уже думала о своих любимых правнуках и спешила как можно скорее добраться до них.

Она уже строила планы и представляла свое общение с ними.

Дунья жила в доме, который, как и многие другие, был построен после Ашхабадского землетрясения 1948 года. Спустя десять-пятнадцать лет после той катастрофы Айназар ага купил его у одного отъезжающего кавказца.

Фасад дома выходил на улицу, он состоял из трех небольших комнат и кухни.

В то время Айназару ага большего дома и не требовалось.

Впоследствии одну из комнат заняла подросшая Дунья, а самая большая комната стала гостиной.

Главный гость не заставил себя долго ждать. Дунья выросла, вышла замуж, и они приняли в дом Хасара. После рождения Арслана Айназар ага сделал к дому пристройку из четырех больших и светлых комнат. Вот так, с рождением первого внука, семейный фундамент, который и без того был достаточно крепким, укрепился еще больше, связав членов семьи прочными нитями родства.

Увидев, что Арслан вернулся с бабушкой, другая его бабушка, мать Дуньи, переживавшая, что их так долго нет и беспокоившаяся, не случилось ли чего, тут же успокоилась и, с трудом передвигая свои отечные ноги, пошла навстречу сватье.

— Ну, как, сватья, операция хорошо прошла?

— Слава Богу, закончилась. Правда, долго шла. Мы устали ждать ее конца.

— Ну, да, когда ждешь, и время тянется медленно! А кто оперировал — сам зять?

— Конечно, раз он там работает, разве позволит кому-то другому оперировать своего дядю?

В словах матери звучала гордость, замешанная на чувстве благодарности.

Вдруг взгляд бабушки упал на сынишку Арслана, который катался по двору на новеньком велосипеде, совсем недавно полученном в подарок от бабушки и дедушки по случаю его дня рождения. При виде правнука сердце прабабки дрогнуло и радостно забилось в груди. Когда сегодня утром женщина сошла с поезда, оба ее правнука еще спали.

— А ну, дитя, подойди, поздоровайся с бабушкой!

Эту бабушку мальчик видел редко, поэтому не сразу кинулся в ее объятья, стоял в нерешительности. Арслан, который уже садился в машину, увидел, что его сын чурается бабушки, и обратился к нему строгим голосом:

— Эй, молодой человек, ты что, уже бабушку свою не узнаешь? Иди, поздоровайся с ней!

Мальчишка оставил велосипед, осторожно подошел к бабушке и застенчиво обнял ее.

Оказавшись в объятьях прабабушки, мальчик тотчас же вспомнил, что она является еще и бабушкой его друга Сахата, с которым он играл, приезжая в Красноводск, вспомнил, как однажды она, усадив их на свои плечи, сфотографировалась с ними, и еще какие-то эпизоды, связанные с этой бабушкой, ожили в памяти ребенка. Чтобы ощутить эту близость, эту любовь, мальчику было достаточно оказаться в объятьях бабушки.

Старший сын Арслана сразу же узнал прабабку, увидев ее, подбежал к ней и радостно обнял ее.

Он радовался ее приезду.

— Эне, ты приезжала к нам утром, когда мы спали?

— Да, дитя, поезд прибывает на рассвете.

— А я и не почувствовал. — В его словах можно было услышать другое: "Если бы я почувствовал, тогда бы поздоровался с тобой и обнял тебя".

Слова ребенка вызвали у старой женщины прилив нежности, она загордилась своими правнуками.

Как только бабушка с правнуками и сватьей, мило беседуя, прошли в дом, в комнату вошла жена Арслана.

Прикусив зубами яшмак, она всем своим видом выказывала радость от встречи со старшей свекровью. Ее большие красивые глаза лучились счастьем, волнуясь, она почтительно поклонилась женщине и поздоровалась с ней.