Курбандурды Курбансахатов - Сто монет (роман и повести)

— Только что вдоволь напился верблюжьего чала, — не слишком-то деликатно отказался Ханов и совсем уже бесцеремонно развалился в кресле.

— Вчера никак не мог вас застать, — продолжал Карлыев, наливая чай Тойли Мергену и себе. — Ездили куда-нибудь?

— Уже два дня воюю с работниками канала! — гордо произнёс председатель райисполкома, искоса поглядев на примолкшего Тойли Мергена и со смаком закуривая.

— А я уж решил, что вы в пустыню подались, — пояснил секретарь райкома.

— Я охочусь только по выходным, — с достоинством отверг такое предположение Ханов. — Вот завтра, если что-нибудь срочное не задержит, правда, махну в пустыню. Говорят, возле Серахса дроф и куликов видимо-невидимо. Может, соблазнитесь? Заодно и скот посмотрим…

— Спасибо… Что-то я, по правде сказать, утомился за последние дни. Думаю завтра и послезавтра никуда не выходить. К тому же вчера из Ашхабада приехал к Марал научный руководитель. Хотелось бы и мне с ним потолковать. Да ещё две диссертации уже неделю у меня лежат, на отзыв присланные, — тоже ведь прочесть надо… Одним словом, много всего накопилось. Кстати, а что там, на канале? Что, опять воду зажали?

— Лучше не спрашивайте, про это! — зло сверкнул глазами Ханов. — Если бы я вчера к ним не нагрянул, так бы и загубили весь южный участок. Я уж не говорю про дыни и арбузы, кукурузу с полмесяца не поливали! Земля как камень стала — хоть абрикосовые косточки об неё коли… Есть там у них один техник, может знаете, лысый такой. Так я ему чуть по лысине не двинул…

— Нашему брату приходится порой сдерживать себя, — заметил Карлыев.

— Лично я не собираюсь! — возразил председатель райисполкома. — Не зря говорится, что, если камыш сразу крепко не ухватишь, он тебе только руку порежет.

— Так то — камыш. Его и скосить можно, и огнём свести… А человек…

— Я вашу позицию знаю! — нетерпеливо прервал его Ханов. — Но уж раз государство с нас спрашивает, то и мы обязаны требовать. Ведь если посевы выгорят, спросят с нас, а не с лысого техника.

Согласен! И всё же дать человеку по голове — не значит отнестись к нему требовательно.

— Каждый устроен на свой манер, товарищ Карлыев. Я, к примеру, — гордо выпрямился в кресле Ханов, — привык приказывать, а не упрашивать.

— Одно дело с толком приказать подчинённым, другое — запугать их. Они — люди. А из-под палки и скотина долго работать не станет.

Так ничем не примечательный разговор, начавшийся с охоты, неумолимо обернулся горячим спором о стиле руководства.

— Поучать всегда легко, — уже не стесняясь Тойли Мергена, огрызнулся председатель райисполкома.

— Я ведь только советую, а не учу… — По лицу Карлыева было видно, что он вовсе не хочет обострения разговора. — Просто мне кажется, — мягко продолжил ой свою мысль после некоторой паузы, — что чем труднее обстоятельства, тем спокойнее следует действовать… Кстати, о воде и об этом технике мы ещё поговорим. А сейчас я о другом — Тойли Мерген у нас без дела ходит. Надо бы дать ему достойную работу.

— У меня должностей нет, — решительно отрезал Ханов, всем своим видом показывая, что говорить с ним на эту тему не имеет никакого смысла.

— Помнится, вы на днях упомянули, что в управлении сельского хозяйства до сих пор не занято место специалиста по хлопководству.

— Да, только это место для человека с высшим образованием.

— А что, богатый опыт не может в данном случае заменить образование? Хотя бы временно?

— Ни в коем случае! У других не знаю как, а под моим началом не может, даже временно! — Председатель райисполкома поднялся, раздавил в пепельнице недокуренную сигарету, словно закончив тем самым пустой разговор, и уже другим тоном сказал: — Мы, если помните, собирались съездить в колхоз «Социализм». Там у них с уборкой что-то не ладится. Я потому и заглянул.

— Пожалуй, я не поеду.

— Как же так?

— Поезжайте без меня. Сегодня никак не получится. Прежде всего нужно с Тойли-ага решить — и без того неприлично затянули… И ещё набежали некоторые неотложные дела. Так что, придётся, видно, вам одному…

— Ну что ж, решайте свои срочные вопросы, а я поехал!» — подвёл черту Ханов и, поскрипывая сапогами, вышел из кабинета.

После его ухода Карлыев некоторое время задумчиво смотрел в одну точку.

— Да, тяжёлый человек… — неожиданно произнёс он, покачав головой и предлагая сигарету Тойли Мергену. — Очень тяжёлый.

Они снова закурили.

— Этот человек либо недостаточно умён, либо чересчур честолюбив, — не сразу отозвался Тойли Мерген, который при Ханове начисто исключил себя из разговора. — Я его не слишком-то знаю, но сдаётся мне, что он до нынешней своей должности добирался из последних сил. Я бы рядом с таким и дня не вытерпел. А вы вот, смотрю, как-то ладите.

— Да, пытаемся сработаться, несмотря ни на что, — признался Карлыев. — Человек он и впрямь тяжёлый, я бы даже сказал — грубый, но всё же не без достоинств. Главное, что Ханов совершенно неутомим, А ведь это немало!..

— Сердце вам подсказывает одно, а язык говорит другое, дорогой Мухаммед. Не всё-то в жизни можно сгладить. Гохерты тоже выносливы, но уж зато злее и упрямее верблюдов не сыщешь.

— Не судите по внешнему виду, Тойли-ага. Бон ежевика — до чего же колючая ягода. А варенье из неё — пальчики оближешь!

— Так ведь к ежевике сколько сахару добавляют! Потому и вкусно.

— Вот и мы постараемся к нему добавить чего-нибудь этакого, — улыбнулся Карлыев.

— Уж очень он спесив. Аллах его знает, на чём его спесь замешана и куда он гнёт? Что-то у него своё на уме…

— А у вас, Тойли-ага, оказывается, глаз приметливый, — признал секретарь райкома. — Скажу вам, как старому коммунисту, что тут вы попали в самую точку. Хоть Ханов и не может пока действовать в открытую, но заветная его мечта нет-нет да и проскользнёт. Кому быть главным в районе — вот что его гложет. Такому бы безраздельно командовать народом, да вот беда — райком иной раз его осаживает. Если он поймёт, что партийное руководство не для того существует, чтобы ограничивать власть исполкома, а для того, чтобы направлять её по верному руслу, то и сам успокоится, и с людьми поладит. Ну, а если нет… Словом, время покажет… Вот так-то, дорогой Тойли-ага! — Карлыев достал из ящика письменного стола какой-то список и, пробегая его глазами, продолжал: — Значит, в вашем деле нам от Ханова помощи не будет. Что ж, подумаем сами. Вот на мясозаготовки нужны люди, по сёлам, ездить, но это вам никак не подходит… Ещё есть работа, только здесь, в городе, не знаю, придётся ли она вам по вкусу. Вообще-то хоть и далеко от дома, но дело реальное, тем более, что машина у вас своя, да и квартира здесь имеется. Пожалуй, неплохо было бы вам на какое-то время совсем уйти от колхозных дел… Так сказать, отдохнуть от них, стать горожанином… С другой стороны…