Ольга Аль Каттан - Записки иностранки

Чуть дальше — вход во второй большой зал, где разместилась группа туристов. Садимся в дальний угол, и начинается борьба желудка с разумом. Всевозможная выпечка просто проглатывается с первого надкуса. Восхитительно! Нет! божественно. Ливанская баалева, прости… я изменила тебе. И еще… и опять…

За столиком рядом с нами сидят двое мужчин и спорят о политике. В другом углу – женщина–хиппи неопределенного возраста иногда включается в их разговор. Они говорят, молчат, разглядывают входящих туристов. Они местные. Это видно по неторопливости движений, они никуда не спешат с блеском в глазах, а просто живут, изредка улыбаясь своим мыслям.

Сколько времени мы провели в этом волшебном кафе? я стала невидимкой. Словно из зазеркалья наблюдала за плавным ходом утра. Туристы забегали, скупали круасаны и пирожные, садились дружной компанией завтракать или наоборот, кто–то в одиночестве читал книгу под апельсиновым деревом или разглядывал картины на стенах. И вдруг появился он.

Еще минуту назад угловой столик в соседнем зале (как раз наискосок от двери) был пуст. Официантка заслонила его спиной, а когда отошла, там уже сидел человек. Он появился из воздуха. Худой, высокий, лет 45–ти, а может больше. Не марокканец, но одетый в джелябу, не хиппи, но с вязаной шапочкой на голове. Он не спеша курил, пил кофе с молоком, о чем–то думал, изредка заглядывая в газету. Что–то было в нем такое… что притягивало взгляд, цепляло — абсолютная органичность его существования в этом кафе, в этом городе, в эту минуту. Все смолкло вокруг.

… Одинокий художник, который приехал из Франции, и остался в Эссуэйре навсегда. Он никуда не торопится. Он нашел свою истину здесь, или истина отыскала его сама…

Изучив вдоль и поперек медину, посидев в каждом втором кафе за стаканчиком мятного чая, мы отправились бродить по длинному пляжу, где местные играют в футбол, в ожидание захода солнца, а всевозможных мастей туристы наслаждаются морем и ветром. В Эссуэйру хорошо приехать жить на месяц или два. Все болячки, проблемы покинут вас в одночасье. Воздух, романтика и завораживающая атмосфера излечат любые раны души.

В каждом месте, где мне понравилось, я забывала свои вещи. Что бы вернуться…

В отеле рядом с пустыней забыла носки (один раз одевала!) , в Легзире – полотенце, в Маракеше – шлепки. В Эссуэйре я забыла свою душу… И не жалею об этом…

Маракеш. Утро. Медина. Пробка. На узкой дороге не могут разойтись повозка и трактор.

Ослик нервно озирается по сторонам, сзади и впереди, слева и справа выстроилась длинная очередь. Люди, машины, лошади, дети, туристы – все спокойно ждут и смеются.

Я смотрю на девушку в коротких шортах, которой что–то объясняет пожилая марокканка, и плавно начинаю просачиваться сквозь щель между мерседесом и стеной. Получилось!

Сегодня последний день в Маракеше. Сегодня, застряв в людском и животно–машинном потоке, я наконец–то расслабилась и "почувствовала"этот город…

А все началось в Фесе, в первые дни по приезду. Мы отправились в банк менять деньги. Секьюрити, заперев за нами стеклянную дверь на ключ, стал расспрашивать, кто мы и откуда.

— В Маракеш поедете? — уверенно спросил охранник.

— Конечно! – ответили мы.

— Тогда будьте осторожны, очень осторожны, там много воров и плохих людей.

А! Махнули рукой беспечные туристы. Рассказывает…

Но словно сговорившись, наши разные случайные попутчики на протяжении всего долгого пути по стране (даже бедуины в пустыне!) , услышав про Маракеш, давали наказ: "Будьте осторожны".

Эссуэйру покидали с грустью. Рано утром еще раз прогулялись по медине. Посидели в любимом кафе, объелись на последок, попрощались с "каменным солнцем", и отправились на вокзал. В замечательный автобус компании СТМ погрузились десяток туристов и две марокканки. Не смотря на то, что пустых мест было предостаточно, водитель не сделал ни одной попытки подобрать голосующих на дороге.

Домчали в Маракеш "стрелой"и не успели водрузить рюкзаки на спины, как были атакованы таксистами.

Наш забронированный по интернету риад с красивым названием "Дар Ноэль"терялся где–то в закоулках города, и как туда ехать мы не знали. Но отдавать 200 дирхамов таксисту — "жаба давила". (Билеты из Эссуэйры в Маракеш вышли в 160 на двоих!) .

90 "монет"запросил второй таксист, отказавшись включать счетчик. Мы уже смирились с ролью ходоков в поисках крыши над головой, как подскочил третий – 50 дирхамов. Поехали. Я включила камеру и обомлела: среди огромного потока машин неслись на мопедах "каскадерки"в хиджабах и бабушах. Старые, молодые, мамы с дочками, подружки, спешащие в университет, в шлемах и без – женщины–мотоциклистки заполонили улицы Маракеша. Зрелище потрясающее.

18 минут в пути, дальше — плутания по узким улочкам – и вот она, долгожданная дверь.

Что такое риад? Это отель в марокканском стиле, очень аутентичный, с большим внутренним двором–садиком под открытым небом, с террасами и тишиной. Мы наконец–то вошли, отдышались и посмотрели вокруг – покоряет. Абсолютно все. И старина, и стиль, и красота огромных плафонов под потолком, и покой, которым веет из каждого уголка отеля.

Главная здесь — Сигам – наш ангел–хранитель на эти три дня. Скромная, тихая девушка в джелябе, приезжающая сюда каждое утро на мопеде. Раз – и на столе поднос со сладким чаем. Два – наши вещи поднимаются вверх по узкой лестнице. Три – отворяется старая деревянная дверь в комнату… мы в райских угодьях…

Риад находится в самой гуще медины, в 15–20 минутах хотьбы от площади Джема–эль–Фна. Мы искали именно такой отель. Но то, что плутать по улочкам придется долго, как–то не придали этому значения. Читая после поездки отзывы об отеле: главной проблемой практически для всех был поиск заветной двери по вечерам. Некоторых потерявшихся к месту обетованному вели детишки за гуманитарную помощь (от 20 до 100 дирхам) .

Сигам тем временем чертит подробный план, как идти к центру, куда сворачивать и где есть ориентиры. Решаем попрактиковаться с ее же помощью.

Только достаю фото–агригат, чтобы запечатлеть прекрасные улицы медины, как раздается истошный вопль: "Но фото!".

— Да что ты, родной, мы и не думали тебя фотографировать, — машет руками муж.

Мужчина заинтересованно подходит:

— А вы не американцы?

— Мы руссо–ливанцы.

Услышав ответ, мужчина улыбается, и говорит:

— Ну давай!

— Что? – спрашиваю я.

— Фотографируй меня.

— Эээ, я вообще–то улицу хотела..

— Улицу? А что здесь интересного? Ну давай, улицу, — благосклонно разрешает прохожий.