Константин Волков - Тайна безымённого острова

— Ну, а вы что скажете, Николай Васильевич? — обратился капитан к Петровскому.

Тот ответил не сразу.

— Ничего не могу объяснить, — негромко сказал он, подумав. — Ночной мрак действительно производит странное и гнетущее впечатление. Стыдно сознаться… но и мне было страшно этой ночью… Очень страшно… А почему, я просто не знаю… Нервы напряжены до предела…

— У людей странное психическое угнетение, — тихо прошептал Невелев на ухо капитану. — Сейчас мы от них ничего не добьёмся. Пусть вернутся на корабль, они же не спали всю ночь. Отдохнут, потом разберёмся…

Воронов кивнул головой.

— Адаменко, — скомандовал он, — ведите людей на корабль!

— Разрешите и мне удалиться, — попросил Петровский.

— Конечно, Николай Васильевич, конечно!

Медленно, словно нехотя, участники первого отряда побрели к катеру.

— Им бы на печку, — пустил кто-то вслед уходящим крепкое матросское словцо.

— Ты, друг, не ругайся, — тихо произнёс Адаменко, — а сперва разберись, в чём дело. Завтра я погляжу, каким ты сам героем вернёшься, — загадочно добавил он, ступая на борт катера.

— Да уж будьте покойны, не такой мокрой курицей, как ты, — огрызнулся моряк. — Советский матрос ни бога, ни чёрта бояться не должен.

— Так, так, ребята. Правильно. Завтра поговорим, — донеслось с уходящего катера.

Капитан Воронов, его первый помощник Васильев, корабельный врач Невелев и штурман Семёнов принялись осматривать остров. Унылая полярная природа, чахлые кустарники, мхи и камнеломки. Одни лишь голые скалы, заселённые птицами. Бесчисленные гнёзда держались на самых отвесных склонах. Изъеденные ветрами камни вершины окружали воронкообразное углубление, со дна которого поднимались лёгкие испарения.

— Так я и думал, — удовлетворённо сказал Невелев, когда путешественники достигли наивысшей точки, — Разумеется, это вулкан. Вполне возможно, что остров возник много времени спустя после появления здесь первых русских мореплавателей. Поэтому он и не указан на карте.

— Иначе и быть не может, — отозвался штурман, — если острова нет на многих картах…

Все рассмеялись.

— Ну, а что вы думаете насчёт страха, который бродит тут по ночам? — спросил Воронов.

— Давно ломаю голову. Быть может, чисто внешние впечатления… Пустынный океан. Холодные угрюмые скалы. Острое чувство одиночества. Ночной мрак и унылый вой ветра нагоняют тоску и страх.

— Да, — вздохнул капитан. — На людей было страшно смотреть.

— Поглядим, как поведёт себя второй отряд, — добавил Невелев. — Если повторится то же самое — дело серьёзное.

Отряд, которым командовал старший помощник Попов, внимательно осмотрел местность. Ничего подозрительного не оказалось. Среди голых камней явно не могли скрываться опасные чудовища. Пещер или расщелин между утёсами не было. И если сначала люди оказались под впечатлением странного вида и загадочных замечаний участников первой группы, то к полудню эти настроения рассеялись вместе с клочьями лёгкого утреннего тумана, поднявшимися к небу.

Ещё засветло, закончив съёмку, матросы натаскали морской травы, разожгли костёр и соорудили вокруг огня удобные постели. Было решено, что второй отряд переночует на берегу и выяснит причины беспокойства прошлой ночи.

— Мы не испугаемся, как вчерашние герои, — смеялись моряки. — Были бы голова да руки, а мы тут прямо дом отдыха соорудим. Светло, тепло, уютно. Лежи себе, полеживай, а караулить по очереди— вот и порядок будет. По двое на посту, остальным спать. Сам чёрт нам не брат!

Ещё долго в сумраке вечера слышались весёлые матросские шутки, песни и хохот.

А участники первого отряда, вернувшись на корабль, упорно отказывались что-либо рассказать о прошлой ночи.

Капитан Воронов в этот вечер долго не сходил с мостика, хотя Невелев уже принял вахту. До полуночи доносились с острова весёлые матросские шутки. Было необыкновенно тихо. Моряки разожгли огромную кучу плавника, и от костра к кораблю пролегла чёткая золотистая дорожка. В морской бинокль было хорошо видно, как люди удобно расположились на мягких водорослях; двое часовых разговаривали между собой.

— Как вы думаете, Павел Николаевич, — спросил капитан, — спокойно ли пройдёт эта ночь?

Невелев не спешил с ответом. Он подумал, опустил бинокль и негромко сказал:

— Нет, Иван Степанович. Не такой человек Адаменко и не таковы остальные матросы из первого отряда, чтобы нервничать без причины. Притом с ними был Петровский — образованный и, бесспорно, храбрый человек, но и он…

— Почему они ничего не говорят?

— Они, очевидно, сами не знают. Я тоже со страхом глядел на эти скалы.

— А что в них особенного?

— Что-то есть… И хочется раскрыть эту тайну. Смотрите, костёр гаснет!..

Действительно, яркое пламя стало заметно слабеть, шум и смех на берегу прекратились, теперь в бинокль было видно, что и люди, лежавшие вокруг костра, не только не заснули, но наоборот, сидели точь а точь, как матросы первого отряда.

Старший помощник, выделявшийся среди других своей массивной фигурой в длинной шинели, напряжённо вглядывался куда-то вправо.

— Что за история! Опять круговая оборона, — пробормотал капитан.

— Да, люди чем-то испуганы…

— Но ведь никакой опасности. Остров необитаем. Днём осматривали…

Капитан и врач не отрывали от глаз биноклей, пока не потухло пламя. Они долго стояли молча, о чём-то думали, всматриваясь в багрянец едва тлеющего костра на берегу острова.

Потом капитан сошёл с мостика, за ним спустился и врач. На место Невелева стал кто-то из офицеров — как будто бы знал, что перед рассветом Воронов с врачом отправятся на остров. Адаменко и несколько матросов стояли наготове, чтобы не было задержки с катером.

И когда они вышли на берег, люди второго отряда сидели дрожа, как от зимней стужи, и прижимаясь друг к другу. В их глазах — непонятный ужас, бескровные губы почти не выделялись на бледных, похудевших лицах. Моряки ни на кого не хотели глядеть и, ни слова не произнося, понуро потащились к катеру.

Старший помощник капитана Филипп Иванович Попов старался ничем не выдать своего состояния, но синие круги под глазами и странно пocepeвшее лицо говорили о многом.

Капитан отозвал его в сторону.

— Филипп Иванович, объясните, что тут происходит?

Глядя куда-то в сторону и медленно подбирая слова, старший помощник сказал, что он ничего не мог понять, ничего не мог объяснить. Ему действительно было страшно, а отчего — неизвестно. Тут нет никаких призраков, чудовищных образов, порождённых галлюцинациями… Ничего нет… Но вот, страшно…