Грейс Пейли - Мечты на мертвом языке (сборник)

Фейт поцеловала мать, и та шепнула ей в мокрое ухо:

– Возьми себя в руки, не будь размазней. Тебе двоих детей поднимать.

Она поцеловала и миссис Гегель-Штейн, потому что ее так воспитали – не обижать никого, особенно тех, кого терпеть не можешь и кто старше.

Фейт с отцом молча прошли светло-зелеными коридорами в холл, где бурлила жизнь: цветущие, хорошо одетые родственники продолжали прибывать – посидеть минут по двадцать со своими уже никчемными стариками. Рядом со справочной шли жаркие споры о судьбах евреев в России. Фейт не обращала ни на что внимания – она, часто дыша, шагала к двери. Старалась идти впереди отца – требовалось время, чтобы согнать с лица тоску.

– Не торопись так, радость моя, – попросил он. – Не беги. Я, конечно, не такой, как эти старые развалины, но я и не мальчик.

Он галантно взял ее под руку.

– Ну, что хорошего? – спросил он. – Впрочем, если новостей нет, это уже неплохо, так ведь?

Привет, Чак! – крикнул он, когда они выходили из ворот, на которых сварщик изобразил витую надпись «Дети Иудеи». – Чак-чак, – сказал отец, крепче сжав ее локоть, – разве это имя для взрослого мужчины?

Она обернулась к нему, широко улыбнулась. Он заслуживал широченной, но на такую она была неспособна.

– Фейт, знаешь, я сочинил стихи и очень хочу их тебе прочитать. Я написал их на идише, но тебе переведу.

Что скажешь, Фейт? У тебя такая прорва знакомых художников и писателей.

– Что я скажу? Папа… – Она остановилась. – Ты великолепен. Это как псалом Давида, но в японском стиле.

– Считаешь, неплохо получилось?

– Папа, я в восторге. Это великолепно.

– Знаешь… я ведь могу, если тебе правда понравилось, плюнуть на всю эту политику. Я сейчас никак не могу определиться. У меня сейчас переходный период. Фейти, ты только не смейся. Когда-нибудь и с тобой такое случится. Учись на опыте. На моем. Я вот собирался как-то помочь всяким охранникам, лифтерам, они же не хотят оставаться на дне. Да вот боюсь, выберутся оттуда они уже не при моей жизни. Думаю, все это из-за войны. Фейт, что скажешь? Из-за войны евреи стали американцами, а негры заняли место евреев. Ха-ха-ха. Как тебе такое название статьи: «Негры. Наконец наизнанку»?

– Кажется, у кого-то было нечто похожее.

– Точно? Да это просто витает в воздухе. Ты не представляешь, сколько у меня идей! А поделиться толком не с кем. Я очень привык к твоей матери, Фейти, только она стала такая странная. Мы раньше были так близки. Не пойми неправильно, у нас и сейчас отношения хорошие, только вот что странно: она в последнее время предпочитает общество женщин. Обожает общаться с этой психованной, с манией величия, параноидальной миссис Гегель-Штейн. Я ее терпеть не могу. Да ни один мужчина такую терпеть не станет. Однако замуж она каким-то образом вышла. Твоя мать говорит: Сид, ты с ней повежливее, и я с ней повежливее. Я всегда питал слабость к женщинам, но миссис Гегель-Штейн стучит к нам в дверь в девять утра, и до обеда я один как перст. Она просто какая-то колдунья. И нарочно смазывает колеса своего кресла, чтобы подглядывать да подслушивать. Да инвалидные кресла всегда за версту слышно, а ее – нет! Доченька, поверь, что твоя мать в ней нашла – загадка из загадок! Как бы поточнее выразиться? Эту женщину лучшим умам планеты не раскусить. И жизнь она отравить может тоже всей планете.

Они подошли ко входу в подземку.

– Пап, ну, мне пора. Я мальчиков оставила у приятельницы.

Он прикрыл рот рукой. И рассмеялся.

– Ах, совсем я тебя заболтал…

– Да что ты, папа! Я очень люблю с тобой разговаривать, просто мальчиков надо забрать.

– Я знаю, Фейт, каково это, когда дети маленькие и ты связан по рукам и ногам. Мы сколько лет никуда сходить не могли. Я только на собрания выбирался, больше никуда. Никогда не любил без твоей мамы в кино ходить, развлекаться в одиночку. А бебиситтеров в те времена не было. Гениальное изобретение, эти бебиситтеры. Как они появились – так теперь супруги могут оставаться любовниками хоть всю жизнь.

– Ой! – оборвал себя он. – Доченька моя любимая, прости…

Фейт эти его слова застали врасплох: боли она еще и почувствовать не успела, а слезы из глаз хлынули.

– Теперь я понимаю, как все обстоит. Понимаю, как тебе тяжело. Трудно в этом жестоком мире поднимать детей.

– Пап, мне пора.

– Да, конечно, иди.

Она поцеловала его и пошла вниз по лестнице.

– Фейт! – окликнул ее он. – Ты уж приезжай поскорее, если сможешь.

– Ой, папа… – Она, спустившись на четыре ступеньки, обернулась к нему. – Не могу я приехать, пока не стану хоть немного посчастливее.

– Посчастливее! – Он ухватился за перила, попробовал заглянуть ей в глаза. Это трудно – глаза увертливые, знают, как не смотреть туда, куда не хочется. – Фейт, не будь эгоисткой, бери мальчиков и приезжай.

– Пап, они такие беспокойные.

– Привози мальчиков, дочка. Обожаю их гойские мордашки.

– Хорошо, хорошо, привезу. – Ей хотелось одного – уйти поскорее. – Обязательно привезу, папа.

Мистер Дарвин протянул к ней руку через перила, дотронулся пальцами до ее мокрой щеки. А потом надрывно застонал: «А-аааа», словно его выворачивало наизнанку, словно крик вырвался из него помимо воли.

И прежде чем она успела отвести взгляд от его стариковского, огорченного лица, он отпустил ее влажную руку и отвернулся.

Молодой человек заявил, что хочет переспать с Александрой, потому что у нее интересно устроен ум. Он был водителем такси, и ей успел понравиться его курчавый затылок. И все же она была удивлена. Он сказал, что заедет за ней часа через полтора. Она, будучи человеком честным и ответственным, не стала скрывать от него правду. Сказала: Думаю, среди ваших знакомых немного женщин средних лет.

Вы мне женщиной средних лет не кажетесь. Речь про то, кому что нравится. Вот мне интересны ваши взгляды, ваш образ жизни. И вообще, добавил он, взглянув в зеркальце, лицо у вас приятное, а бровей мне не видно.

Давайте через два, сказала она. Я приехала навестить отца, я его люблю.

Я своего тоже люблю. А вот он меня нет. Вот в чем беда.

Ну все, на этом хватит, сказала она. Поскольку в начале беседы они уже обменялись некоторыми существенными фактами из собственной жизни.

Сколько вашим детям лет?

У меня нет детей.

Извините. А чем вы занимаетесь?

Детьми. Лет тринадцати-четырнадцати. Усыновлением, приемными семьями. Теми, кто получил условный срок. Всякими проблемами…