Евгений Туинов - Из-за девчонки (сборник)

Игорь вскочил.

– Костя, я… – растерянно пробормотал он. – Я идиот, я эгоист… Костя, тебе плохо!

– Молчи, – остановил его Костя, глядя ему в лицо сузившимися глазами. – Ты мне надоел, Гошка, не обижайся. Я только сегодня приехал, а ты мне уже надоел.

– Пойдем домой, пойдем скорее домой! – не слушая его, настойчиво повторял Игорь.

– Во-первых, сядь. – Костя сунул руки в карманы пальто и прикрыл глаза. – А во-вторых, кого мы обрадуем дома своим появлением… в таком виде? Об этом тоже надо подумать. Да сядь же, тебе говорят! – раздраженно прикрикнул он, не открывая глаз.

Игорь присел на край скамьи и растерянно огляделся, готовый в любую минуту сорваться с места и бежать, звать на помощь… Лицо у Кости было совсем неживым, и Игорю стало по-настоящему страшно.

– Давай договоримся, – ровным голосом продолжал Костя, – чтоб больше не было этих испытующих взглядов исподтишка. Мы должны поберечь маму. Да, я немного, скажем так, прихворнул, по собственной глупости…

Он открыл глаза и с усилием повернул голову. Минуту смотрел на Игоря, потом усмехнулся.

– Нет, это не то, что ты думаешь, – проговорил он, – а в общем-то славно, что ты так начитан. Т о – страшный бич, похуже проказы, в течение полугода человек превращается в трухлявый пень. Там это тоже есть, но – Бог миловал. У меня, Гошка, кое-какие нелады с составом крови. Недуг, как видишь, вполне приличный, даже изысканный, для окружающих я совершенно безвреден. Железы опухают… – Он вскинул голову и глотнул. – И слабость нападает иногда.

Игорь молчал. Человек обстоятельный, он давно, еще год назад, прочитал все, что можно было найти, о биологических прелестях Андамана… Выбор там был богатый.

– Ах, Костя, – с отчаянием сказал он, – ну как же ты так?!

Костя выпростал руки, резким движением вытряхнул из пачки еще одну сигарету, закурил, с жадностью затянулся и тут же бросил ее в урну, полную снега.

– С чистюлями как раз и случается, – проговорил он наконец. – Уж кипятил я там все, кипятил, веришь ли – чуть не руки ошпаривал… Ну да ладно. Ши Сейн возил меня к врачу-китайцу. Меня предупредили, чтобы я ни в коем случае не соглашался на переливание крови. Вся штука в том, что от новой крови процессы могут резко ускориться. А я в свою свекольную кровь верю. Еще китаец сказал, чтобы я не отвечал на вопрос, сколько мне лет, – это, видишь ли, тоже опасно. Я почему тебе рассказал? Возможно, мне придется лечь в госпиталь. Даже скорее всего… Так вот, я не хочу, чтобы у наших с тобой стариков это дело связывалось с Андаманом. Что от тебя требуется? Не демонстрировать свою грамотность. В конце концов, кровь можно испортить и здесь. Ты понимаешь, Гошка… – Он повернулся, морщась, поднял руку, вяло положил ее Игорю на плечо. – Я там провел год, возможно, лучший год в своей жизни. Нельзя, чтобы мама все это возненавидела. Нельзя. Тогда мне будет очень тяжело. И даже если… – Игорь посмотрел на него в упор. – Даже если что-то случится, – настойчиво продолжал Костя, – мы постараемся их убедить, что Шитанг ни при чем. Эта работа, ты понимаешь, она меня сделала. Десять таких проектов – и жизнь на земле станет другой. Это святое, Гошка, пусть они любят это так же, как я… Как любили до сих пор. Ты понимаешь меня, Гошка?

Игорь покачал головой.

– Не знаю… – сказал он тихо. – Мама все равно поймет.

– Не поймет! – Костя стиснул его плечо. – Мы с тобой не дадим. Не дадим в обиду Шитанг. Я сам виноват, я сам все испортил…

Он снова прикрыл глаза.

– Ну вот, – пробормотал он после паузы, – уже полегчало. Правда, идти домой еще рановато… Давай походим, разомнемся.

Он посмотрел на Игоря, улыбнулся:

– Ты, я вижу, совсем зажурился. Не бойся, Гошка, дома все пройдет. Видишь, воздух какой здоровый! Мы будем жить своим образом. А ну-ка, повторяй за мной: мы будем жить своим образом.

– Мы будем жить своим образом, – повторил Игорь и не выдержал, тоже заулыбался. – Мы знаешь что сейчас сделаем? – Он посмотрел на часы. – В школе у нас уроки кончились. Пойдем, я тебя с ней познакомлю.

– Да мы как будто уже знакомы, – проговорил Костя. – Виделись на лестнице, даже здоровались. Впрочем, пойдем.

Они поднялись. Увидев, что лицо Кости болезненно сморщилось, а губы стали фиолетовыми и тонкими, Игорь в нерешительности взялся за обе ручки авоськи. Сердце у него опять заныло.

– Ну вот что, последний раз тебе говорю, – прищурясь, сказал Костя. – Еще на меня так посмотришь – я расколю тебе череп, выбью оттуда твои немногочисленные мозги и напихаю банановых шкурок. Запомнил? А теперь веди.

Они подошли к школе как раз в тот момент, когда старшеклассники выходили. Первым братьев увидел Женька.

– Смотрите, ребята! – крикнул он. – Костя Игоряшкин приехал!

Их обступили. Многие знали Костю давно, а уж о его работе на Шитанге было известно всей школе: Игорь несколько раз рассказывал о Шитанге на собраниях, приглашали его и в десятые классы.

– Вы у нас стали общешкольной знаменитостью, – смущаясь, сказала Наташка Оганесян – та самая, которую Соня называла «канистрой». – Приходите к нам в гости, устроим вам встречу, как космонавту.

– И орден вручите? – смеясь, спросил Костя.

Игорь с удовольствием отметил, что он не разучился разговаривать с девчонками – что-что, а это Костя всегда умел.

– Дадим! Колокольчик выпускника.

– Тогда приду. Сто лет не бродил с колокольчиком.

– Мерзнете, наверно? – выскочил Женька.

– Когда-то, сэр, мы были с вами на «ты», – ответил Костя.

Женька смутился и отступил в задние ряды.

– А зачем вам столько картошки? – спросила бойкая Фоменко.

– Соскучился, целый год на бататах сидел. Знаете, что такое бататы?

– Знаем, конечно, – не теряясь, ответила Фоменко. – Мы и не то еще знаем. Скажите: женился Ши Сейн или нет?

– Ого! – Костя был удивлен. – Надо будет написать Ши Сейну, что его женитьба интересует всю нашу школьную молодежь.

Говоря это, Костя все время оглядывался: он искал Соню. Игорь тоже нервничал: его очень волновала эта встреча. Два самых близких ему человека должны были посмотреть друг на друга новыми глазами и, безусловно, понравиться друг другу, иначе все осложнится неимоверно. Кроме того, Игорю очень хотелось спросить, как у Сони обошлось с геометрией, но у ребят, даже у Женьки, спрашивать было неудобно.

– Четверку, четверку получила, – сказала наконец вполголоса и не без язвительности Наташка Оганесян. – Не бойся, никто ее не обидел. Мы ей устроили бы овацию, но без тебя побоялись.

Наташка намекала на случай, который произошел не так давно, в декабре. Муза учинила Соне прогон по всем темам, и Соня выкарабкалась, получила законный «трояк». Тогда еще весь класс за нее переживал: достижения аутсайдеров многие принимают близко к сердцу. И когда Муза торжественно сказала: «Ну вот, ставлю вам „три“, класс разразился аплодисментами. Реакция Сони была неожиданной: она вдруг побледнела и, сказав: „Вы меня что, за идиотку считаете?“ – выбежала из класса.