Светлана Вьюгина - Сибирский валенок

Вчера утром я увидела необыкновенную картину, можно даже сказать чýдную. Давайте расскажу об этом по порядку.

Всю зиму – и в декабре, и в январе, и в феврале – всё было белым. И двор нашего дома, и пруд за домом, и его берега, и даже небо часто было белым, потому что в нём летали то большие, то совсем маленькие снежинки. Потом, в марте, стало часто – и утром, и днём, и вечером – сиять тёплое солнце. И снег начал таять. И в нашем дворе, и на берегу пруда, и на его льду. А когда на пруду снег весь растаял, то лёд стал желтеть. Чуть-чуть. А вот вчера…

А вот вчера, когда я пришла к пруду, то тут-то я и увидела чудо: лёд стал зелёным! Да-да, он стал зелёным, а если точнее, тёмно-зелёным. Глазам своим не поверила сначала. Представляете, у берега – белый лёд узкой полосой тянется, а середина – зелёная! И я сразу вспомнила, на что это похоже.

У моей мамы был такой перстень с малахитом – кусочком чудесного тёмно-зелёного уральского камня. Кусочек этот был гладенький, отполированный руками умелого мастера, а вставлен он был в серебряную оправу. Такая светлая каёмочка оттеняла мягкий зелёный цвет малахита. Когда мама снимала перстень с пальца, я частенько любовалась им.

А тут вот – огромный малахит в белой каёмке прибрежного льда. Вот оно, первое весеннее чудо!

Не зря, совсем не зря по берегу пруда туда-сюда быстро ходила красивая серая трясогузка.

Она кивала своим длинным птичьим хвостиком, будто одобряла мою радость: весна – это очень хорошо, это красиво!

Наша речка от дома совсем недалеко. Вон за тем вот двухэтажным зданием детского садика.

Споёшь двенадцать раз эту песенку – и ты уже на берегу речки.

Хорошо тут и зимой – среди белых сугробов, и летом – под пышными зелёными зонтами деревьев, и золотой осенней порой, да и сейчас, апрельским днём.

Иду по мягкому, пока ещё не зелёному бережку и смотрю на скользящую мимо воду, придумываю новую весёлую песенку…

Глядь, с дерева слетела большая красивая ворона и – диво-дивное! – опустилась на небольшую белую льдину. Льдина плывёт, а ворона – на ней. Стоит поглядывает по сторонам, чёрный клюв блестит на свету, глаз – то один, то другой – хитро посматривает на меня. Вот, мол, я какая смелая!

Плыву по речке, ничего не боюсь, а ты попробуй-ка!..

Да куда уж мне в такое опасное плавание отправляться, я такой холодной воды боюсь!

А тут ребята из детского садика на прогулку вышли. Кто-то увидел ворону и закричал:

– Смотри, ворона на льдине плывёт!

– Ой-ой! Она же утонет!..

– Ворона!.. Ворона там!.. – кричат ребята своей воспитательнице.

– Утонет ворона! Утонет!..

Ворона покрутила-покрутила удивлённо головой и как каркнет:

– Вороны не тонут! Кар-р-р! Кар-р-р! Вороны!..

Взмахнула крыльями и полетела…

Я возвращалась домой и думала, что к завтрашнему утру надо непременно придумать песенку про смелую ворону на льдине.

А может быть, ребята, придумаем её вместе, а?…

Хорошая песенка получится!

Пригорок у нашего пруда стал зелёным – весело на него смотреть! У самой же воды, в траве, там и сям появились маленькие жёлтенькие солнышки – это цветы мать-и-мачехи.

Вот такие две прекрасные весенние новости!

А есть ещё и третья, скажу вам по секрету.

На воде я увидела двух плывущих уточек, не домашних, конечно, а диких. Присмотрелась. А уточки-то разные! Одна одета в серенькие с коричневыми пятнышками пёрышки, а другая… У неё тёмно-фиолетовые продольные полосы чередуются со светло-серыми, почти белыми. А какого же цвета головка с плоским жёлтым клювом? Вот она – чёрная. А повернулась к солнцу – и стала фиолетовой, с искорками. А ещё чуть повернулась – и фиолетовый цвет перемешался с зелёным. А жёлтое кольцо на горлышке – глаз не отведёшь!

Опять же – по секрету – скажу: вот эту яркую уточку называют селезнем. А уточку пятнистую – просто уточкой.

Если у вас есть рядом пруд или речка, приходите на берег и полюбуйтесь чудесами весны.

Анечка долго не могла уснуть. Ворочалась с боку на бок с молочной бутылочкой в руке (она называет её «баинькой»), садилась на кроватке, что-то тихонько себе рассказывала, наверное только что придуманную историю или сказку. Анечка – большая придумщица! Впрочем, как и все малыши.

Вдруг она окликнула меня:

– Бабочка Света! – так она называет меня, свою бабушку. – А что это такое на полке?

Я вгляделась в сумрак. На полке, рядом с кроваткой Анечки, что-то мерцало. А-а, догадалась я, да это же фигурка маленького золотистого ангела! Она стоит рядом с книгами давно. Так давно, что я уже перестала примечать фарфорового ангелочка.

– Это золотой ангел, – утолила я любопытство внучки.

– Золотой ангел! – Анечка обрадованно встала и протянула к нему ручку. – Золотой ангел! – повторила восторженно Анечка. – Я его видела во сне! Он прилетал ко мне, дал мне маленькие крылья, и мы вместе летали! Высоко-высоко!

Анечка бережно взяла мерцающую в темноте фигурку и села на постель.

– Бабочка Света, давай попросим у ангела крылья и полетим с ним над морем, над лесом, над цветочками… А люди будут смотреть на нас и говорить: «Посмотрите, они летают, как птички, – высоко-высоко! И видят далеко-далеко!» А мы будем летать долго-долго!

– А Дику можно попросить крылышки? – спросила я насчёт нашего домашнего питомца, скотчтерьера Дика.

– Нельзя… – вздохнула Анечка. – Он будет бегать на мягких лапках вокруг домика и охранять его. И смотреть на нас. А то вдруг придут из леса серые волки, а в домике – никого…

Ангел, мой золотой ангел! Пусть он прилетит, приснится тебе…

Анечка прилегла на свою мягкую постельку и тихонько уснула. А рядом с ней, на белой подушке, мерцал в нежном сумраке золотой ангел.

Да хранит тебя ангел-хранитель, моё маленькое сокровище!

Да будет всегда такой же приметливой и чистой твоя душа!