Дарья Березнева - Когда растает снег

И вот, когда Юлии Олеговне перевалило за пятьдесят, судьба приготовила ей серьёзное испытание. Погиб её муж, Михаил Петрович. А случилось это так. Обычно выходные Михаил Петрович проводил в кругу своих старых друзей. Они пили пиво, играли в нарды, рассказывали друг другу анекдоты. А когда муж звонил своей любимой супруге, не одобряющей этих встреч, и сообщал, что вернётся домой поздно, Юлия Олеговна каждый раз вздыхала и говорила, что добром это не кончится. Но он, не обращая внимания на слова жены, продолжал веселиться.

Однажды Михаил Петрович не пришёл ночевать, и Юлия забеспокоилась. Под утро позвонил один из его друзей. Как гром поразило её страшное известие о гибели мужа. Оказалось, что он переходил дорогу на красный свет в нетрезвом состоянии, попал под машину, и «скорая» его не спасла.

После похорон Юлия Олеговна совсем спала с лица, а здоровье заметно пошатнулось. Она потеряла смысл жизни, стала хандрить и чахнуть. Только поддержка со стороны детей и любимая работа, которой она так дорожила, помогли ей справиться с горем и не сломаться под ударами судьбы. А на днях к ней зашла Нюточка. Они выпили ароматный чай с травами, и дочь рассказала ей, что собралась замуж.

– А как вы познакомились? – спросила Юлия Олеговна.

– Мы вместе учились в университете, а недавно он сделал мне предложение, – ответила дочь. – Юра просто замечательный.

Юлия Олеговна молчала. Она вдруг вспомнила Николая, и любовь, которая, казалось бы, умерла вместе с мужем, вспыхнула с новой силой. После разговора с дочерью, Юлия словно помолодела. Даже соседи, заметив в ней резкую перемену, стали приставать с расспросами, не влюбилась ли она на старости лет. А Юлия Олеговна всё отнекивалась и говорила, что это от радости, ведь её Аннушка, как-никак, замуж выходит.

Незадолго перед свадьбой дочери, Юлии Олеговне приснился вещий сон. Во сне она долго смотрела на цветущий куст можжевельника, и на душе у неё было тепло и радостно. Проснувшись, Юлия Олеговна пошла к соседке Симочке. Та заглянула в сонник и сообщила, что в будущем Юлию ждёт счастливый поворот судьбы. И точно, счастливый поворот ждал её уже на следующий день. Она даже не представляла себе, какой приятный сюрприз готовит ей судьба.

Утром, возвращаясь из магазина, Юлия Олеговна решила вспомнить прошлое и пройтись по набережной. В это тёплое весеннее утро погода была чудесная, ярко светило солнце, а на волнующейся поверхности Дона перекатывались солнечные блики. И вдруг, она заметила одинокую фигуру человека, который неподвижно стоял, облокотившись на парапет, и задумчиво смотрел на реку.

От волнения сердце Юлии забилось сильнее. «Господи, неужели это Николай?» – мелькнуло в её голове. В надежде она подбежала к незнакомцу и тронула его за плечо. Он обернулся, посмотрел на Юлию Олеговну своими добрыми серыми глазами и вскрикнул:

– Слава Богу, Юля, это ты! Я так ждал тебя, так ждал!

Женщина, улыбаясь, смотрела на него, а её глаза застилали слёзы радости. Счастливый взор Юлии говорил: «Я знала, что мы с тобой обязательно встретимся. Я верила в это чудо». Они обнялись, взялись за руки, совсем как в то прощальное утро, и оба заплакали от счастья.

– Но почему ты здесь, Коля? – спросила Юлия Олеговна. – Ты ведь должен сейчас быть в Москве, со своей женой. Может, ты приехал навестить мать?

– Мамы давно нет в живых, а Верочка год тому назад умерла от пневмонии. Ты, наверное, замужем?

– Была, – сокрушённо вздохнула Юлия. – Но мой муж погиб, и я осталась одна.

Всё те же спокойные серые глаза Николая, казались сейчас равнодушными ко всему происходящему вокруг. Он думал о чём-то своём, не обращая внимания на однообразный звук шагов, на громкие разговоры прохожих. Некоторые прохожие в недоумении оглядывались на уже немолодых людей, которые по-прежнему стояли, держась за руки. Юлия и Николай чувствовали себя наедине на этой многолюдной набережной.

– Теперь, когда мы встретились после стольких лет разлуки, скажи, Коленька, – попросила Юлия Олеговна, – это ты писал мне в школе те записки?

– Да. Я знал, что ты догадываешься от кого они, поэтому и не подписывался. А как получилось, что именно сегодня ты пришла на набережную, и мы встретились?

– Сердце подсказало, – загадочно улыбнулась она. – Но ты так и не ответил, зачем приехал в Ростов?

– Не зачем, а за кем, – поправил её Николай. – Я приехал за тобой, ведь я по-прежнему люблю тебя, Юля. А ты? Ты любишь меня?

Он с надеждой посмотрел в её ничуть не изменившиеся удивительно голубые глаза. Женщина потупилась. Щёки её заалели, и она вдруг почувствовала себя школьницей Юлькой. Набравшись храбрости, Юлия Олеговна ответила:

– Я тоже люблю тебя, Коля!

Приходит после отпуска мужик на работу весь какой-то побледневший, растрёпанный, сразу видно, больной человек. Коллеги у него спрашивают: ну, как, дескать, отдохнул?

– Ничего, – говорит, – можно сказать, хорошо съездил. Вы не смотрите, что у меня вид не важный. Это оттого, что я всю ночь глаз не сомкнул. Чуть не помер. Автобус попался такой, что не дай Бог.

– Старый, наверно? – сочувственно интересуются коллеги.

– Куда там! – устало отмахивается мужик. – Как раз наоборот: новее не бывает. Через это и вся беда. Слушайте, как дело было.

Собрался я после двухнедельного отпуска домой ехать. Из Крыма в Ростов. На симферопольский автовокзал я добрался без приключений, даже, представьте, на автобус за целых пять минут до отбытия успел. Захожу в порядке очереди в салон, осматриваюсь, и прямо, братцы мои, душа радуется. Чистота кругом, блеск, сиденья новенькие, не ободранные, все бархатистыми чехлами обтянутые, любо-дорого смотреть. И народу не так чтобы много. Надо же, и в этом повезло, – думаю, – обычно у меня по жизни сплошная непруха, а тут и на автобус в кои-то веки не опоздал, и транспорт ещё такой чистенький попался, с кондиционерами, и, главное, пассажиров, как я люблю, не много.

Нашёл я по билету своё место. Оно оказалось рядом с дамочкой. Лет, я так думаю, за тридцать было этой дамочке. Сидит себе у окошка и журнальчик в модной глянцевой обложке почитывает, а на меня ноль внимания.

– Здрасьте, – говорю, – а я вот к Вам.

Дамочка только недовольно глянула на меня и снова в журнальчик уткнулась. Я плечами пожал, мол, не хочешь разговаривать, не надо, это для нас не Бог весть какая обида. Поставил я свою сумку на верхнюю полку и только сесть собрался, вдруг вижу, на сиденье её чемоданчик лежит. Красный такой, лакированный. Ну, думаю, надо помочь девушке, она, видно, сама не догадалась убрать наверх свой чемоданчик. Беру я в руки её багаж, хочу положить на верхнюю полку и тут слышу у себя за спиной сердитый голос водителя-грузина.