Елена Яворская - Заскоки Пегаса (сборник)

Я обалденно хороша собой –

пока что в сарафане и с помадой.

Ещё не тянет бремя дачных дум,

ещё свечусь улыбкой беззаботной.

Ещё не сбились волосы в колтун,

не свисли паклей под косынкой потной.

И не валюсь ещё я, как бревно,

и не грязна ещё, как поросёнок…

А мимо едет белое «Рено»,

буквально ослепляя весь посёлок…

И на ветру морковка лебезит,

и клонится покорно кукуруза…

И – рядом с нашей дачей тормозит

близнец кинокрасавца Тома Круза!

Заговорил приятным тенорком –

ох, комплименты с лестью вперемешку! –

и предложил заехать вечерком,

подкинуть в город, завернуть в кафешку!

Как жаль, что муж не слышал в тот момент!

Заревновал бы, взялся за работу!

Увы, последний мужнин комплимент –

и то не мне, а моему компоту!

Сам виноват, не ценит – ну и пусть!

Блесну я эрудицией и шляпкой –

не перед мужем. Вот я оторвусь!..

Хорош мечтать, пошла в сарай за тяпкой…

О гром небес, сильнее, громче грянь!

И срезонируй ярости и шоку!

Меня куснула редкостная дрянь!

Пролётом жало мне вонзила в щёку.

Я злобно перед зеркалом бурчу.

Щека лилова и шарообразна.

С такой щекой мне прямиком к врачу,

а не в кафешку источать соблазны…

Моей надежды призрачная даль,

Моей мечты невинной эфемерность…

Мораль?

Ну что ж, да здравствует мораль,

да здравствует супружеская верность!

Вечерняя луна блестит нежней опала.

Сгустилась «облаков летучая гряда».

До синих чертенят картошку я копала,

но где её хранить?! Волочь её куда?!

Кто врал и не краснел: «Сиди и нюхай розы!..»

Кто призывал: «Даёшь уик-энд и шашлыки!»

Спина моя скрипит от остеохондроза,

растянута нога, не чувствую руки…

Когда родной «звездец» уйдёт из лексикона,

когда из ржавых труб закапает вода,

я памятник себе воздвигну из дайкона.

К нему не зарастёт свекольная гряда.

Зачем грустить о том, чего не будет,

зачем скорбеть о том, чего уж нет!

Не подадут мне ягоды на блюде,

и не украсит тыква мой обед!

Звени, звени романсами, гитара,

звени, да не порви себе струну!

А я гляжу, гляжу на два гектара,

скорей загнусь, чем спину разогну.

В моём саду роняют хризантемы

неяркие, как грезы, лепестки,

а я, не просекая этой темы,

над кучкой свёклы вою от тоски.

Звени, звени романсами, гитара,

рождая трепет чувственных сердец!

Я, блин, не Скарлетт, даже не О’Хара,

и это, блин, не Тара, а звездец!

Мой нежный друг, скажу тебе стихами,

такими, чтоб ударило под дых:

на кой же чёрт полгода мы пахали,

как будто пара чокнутых гнедых?

Звени, звени, романсами, гитара!

Душа моя светла и лёгок шаг.

А муж, вздыхая, тащит снедь с базара…

Нет, вы, мон шер, не лошадь! вы – ишак.

Опустел огород,

улетели поганцы-дрозды.

Подбиваю итоги –

увы, это быстро и просто.

Вместо прудика –

старая ванна для ржавой воды.

Вместо горки альпийской –

пахучая куча компоста.

Помидоры погнили,

редис безнадёжно зарос,

на заборе фасоль заглушил симпатичный вьюночек.

Вместо сил и здоровья –

мигрени, мозоли, хондроз,

две растянутых связки, давленье,

больной позвоночник.

Вместо прибыли –

чистый убыток: рассада, навоз,

мастерам за ремонт

(ибо муж у меня не рукастый),

ну и деньги за собственно дачу

(за русский «авось»).

Плюс «доплаты» врачам

и четыре немецких лекарства!..

Вместо отдыха –

тяпки и тряпки висят над душой…

Ни подруг, ни кино:

то полю, то полы отскребаю.

Правда, муж – молодец!

Круг общенья за лето нашёл:

двух опухших от пива, здоровых

дружков-раздолбаев!

]

В коридоре соленья,

полкухни забито битком.

Спотыкаясь о банки, свекровь на меня же рычала…

Огурцов полкладовки.

Вареньем заставлен балкон.

За три года не съесть.

А весной – начинай всё сначала…

Мне намекнули деликатно, за прошлый год альбом смотря, что щёки – вылезли из кадра, а торс – мечта богатыря… Я знаю, пицца – мой наркотик, без булки на ночь я умру! Но сколь ни втягивай животик, вид сбоку – самка кенгуру!

Сижу над вязким геркулесом и ложкой шкрябаю по дну… Вот в это я уже не влезу и то уже не застегну, а как стройна была я в этом – не вспоминай, душа болит… Мне шортики надеть бы летом – куда?! на этот целлюлит?!

Но мой настрой – конечно, бодрый, я за рога беру быка. Слеплю я талию и бёдра из кучи рыхлого жирка!

Моё голодное сознанье определяет бытие… Прощай, индейка в пармезане, прощай, салатик оливье, картошка жареная с мяском, в сметане кроличий бочок… Прощайте, чипсики с колбаской, прощай, говяжий шашлычок! Порой сгущёночкой грешу я и майонез в салаты лью… Прощай, селёдочка под шубой, ты губишь талию мою! Прощайте, жареные куры, я обмираю, вас грызя…

Убийцы девичьей фигуры, я вас люблю. Мне вас – нельзя…

Законы физики престранны! – мне что-то крупно не свезло: съедаешь на ночь двести граммов – наутро в плюсе полкило…

Ну что за день такой проклятый… У нас открыт «Колбасный мир»!

Я вновь терзаю калькулятор: кефир… вода… опять кефир, калории плюсую ловко, спешу голодной в институт, как заяц, хрумкаю морковку, – о, так и уши отрастут…

Примером вдохновилась Катя, поклонница картошки фри, плакат прибила над кроватью с унылой надписью «Не жри…»

На тренажёрах вместе с Катей ударно мы качаем пресс, а муж, ревнивый злопыхатель, блюдёт корыстный интерес: «На прежние твои размеры, когда жирку совсем ни-ни, слетались мигом кавалеры, оно мне надо, объясни! Уж лучше будь моей пампулькой – и с голодовкой не дури!»

Злодей, он покупает булку…

И мажет маслом… Слоя в три…

О килограммы роковые… А Катька ткнула фэйсом в грязь, с таким трагическим подвывом она сказала, что сдалась, что жить не может без печенья, что хлопья мутные – долой! И что сейчас, в момент общенья, в «Колбасный мир» летит стрелой …

Терзаю тело, истязаю душу, но есть и поощренье за труды: мол, если очень хочется покушать – не мучь себя… Сходи попей воды!!

Шесть вечера. Капустой отварной мой рацион сегодняшний закончен. Молчу, голодной исходя слюной. Заклеиваю холодильник скотчем.

У Таньки свадьба – новые соблазны. Я вам скажу, ребята, это жесть… Невесту крала я четыре раза, а туфельку, наверно, целых шесть, чтоб не смотреть на всякие тарелки, судочки, блюда,полные еды. Была я в колесе той самой белкой и, натурально, замом тамады…