Вашингтон Ирвинг - Легенда об арабском астрологе

Давным-давно, много столетий назад, жил-был мавританский султан по имени Абен Абус, повелитель Гранады. Это был завоеватель в отставке, то есть, говоря по-иному, тот, кто когда-то, в дни своей молодости, проводил жизнь в беспрерывных набегах и грабежах, а теперь, состарившись и одряхлев, «жаждал покоя» и мечтал лишь о том, чтобы жить в ладу со всем миром, почивать на лаврах и безмятежно править владениями, некогда отнятыми им у соседей.

Случилось, однако, что этому в высшей степени благоразумному и миролюбивому старцу монарху пришлось столкнуться с молодыми соперниками юными принцами, исполненными его былой страсти к славе и битвам и склонными потребовать от него уплаты по счетам, завещанным их отцами. К тому же некоторые отдаленные области его государства, которыми он в дни своей мощи управлял надменно и гордо, ныне, когда он «жаждал покоя», обнаруживали готовность восстать, и существовала опасность, что они двинутся на столицу. Таким образом, враги грозили ему отовсюду, а так как Гранада окружена дикими и крутыми горами, скрывающими приближение неприятеля, бедный Абен Абус, не зная, с какой стороны ожидать нападения, пребывал в состоянии вечной тревоги и настороженности.

Понапрасну выстроил он в горах великое множество сторожевых башен, понапрасну расположил на перевалах дозоры с приказом в случае приближения неприятеля жечь по ночам костры, а днем курить дымом. Юркие, увертливые враги, несмотря на его бесчисленные меры предосторожности, пробирались через какое-нибудь неведомое ущелье, под самым его носом разоряли принадлежавшие ему земли, после чего уходили с пленными и добычею в горы. Бывал ли когда-нибудь миролюбивый и удалившийся в отставку завоеватель в более неприятном, более тягостном положении?

Как раз в то самое время, когда эти тревоги и неприятности особенно одолевали Абен Абуса, ко двору его прибыл старый-престарый арабский врач. Его седая борода ниспадала до пояса, и вообще вся его внешность свидетельствовала о крайне преклонном возрасте; впрочем, он проделал путь из Египта пешком, не пользуясь никакой иной помощью, кроме помощи посоха, исчерченного иероглифами. Молва предшествовала ему. Звали его Ибрагим ибн Абу Аюб; говорили, что он родился еще во времена Магомета и что отец его последний сподвижник пророка. Следуя за победоносным войском Амру [1]еще ребенком попал он в Египет, где и провел многие годы, изучая у египетских жрецов чернокнижие и особо усердно магию.

Утверждали, кроме того, будто он отыскал секрет продления жизни, благодаря чему и живет более двух столетий, но, так как это открытие было сделано им, когда он был уже в летах, ему удалось увековечить лишь седые волосы и морщины.

Этот необычайный старец был с почетом принят султаном, который, подобно большинству престарелых монархов, с некоторых пор стал питать к врачам особую благосклонность. Он хотел поместить его у себя во дворце, но астролог предпочел пещеру на том склоне холма, который подымается над Гранадой и на котором впоследствии была выстроена Альгамбра. Он велел расширить и отделать эту пещеру так, чтобы получилось нечто вроде просторного и высокого зала с круглым отверстием в потолке, сквозь которое, как со дна колодца, он мог бы рассматривать небо и даже в полдень наблюдать звезды. Стены зала были расписаны египетскими иероглифами, символами Каббалы и знаками Зодиака. Этот зал он уставил множеством всяких приборов, изготовленных под его наблюдением искуснейшими мастерами Гранады, приборов, таинственные свойства которых были известны однако, лишь ему одному.

Вскоре мудрец Ибрагим стал ближайшим советником своего государя, прибегавшего к его помощи при любом затруднении. Случилось, что как-то Абен Абус обличал несправедливость соседей и горько сетовал, что ему приходится быть постоянно настороже, дабы ограждать себя от вторжений. Выслушав эти жалобы, астролог, выждав немного, сказал:

– Да будет ведомо тебе, о государь, что, пребывая в Египте, я видел великое чудо, сотворенное некогда языческой жрицею. Над городом Борса, на горе, откуда открывается вид на долину великого Нила, стоит баран и на нем петушок – оба из литой меди, – и они свободно вращаются на своем стержне. Всякий раз, как стране угрожает нашествие, баран поворачивается в сторону неприятеля, а петушок кукарекает, благодаря чему жители города заранее знают о надвигающейся опасности и о том, откуда она приближается, так что могут своевременно принять необходимые меры.

– Великий боже! – воскликнул миролюбивый Абен Абус. – Каким бесценным сокровищем был бы для меня подобный баран, зорко стерегущий окрестные горы; каким сокровищем был бы петух, кукарекающий в час опасности! Алла акбар! [2]Как мирно почивал бы я у себя во дворце, имея на крыше таких часовых!

Астролог выждал, пока утихли восторги султана, и затем продолжал:

– После того как победоносный Амру (мир праху его!) завершил завоевание Египта, я поселился среди местных жрецов, изучая обряды и церемонии языческой веры и стремясь овладеть их тайными знаниями, благодаря которым они пользуются известностью во всем мире. Однажды, сидя на берегу Нила, я беседовал с одним дряхлым жрецом; вдруг он указал на могучие пирамиды, вздымающиеся среди пустыни подобно высоким горам. «Все, чему мы можем тебя научить, – сказал он, – ничто рядом со знанием, сокрытым в этих величественных строениях. Внутри той пирамиды, что находится посередине, замурован погребальный зал, в котором покоится мумия верховного жреца, содействовавшего постройке этого громадного здания, и вместе с ним погребена также священная книга, заключающая в себе всю нашу науку, все тайны магии и колдовства. Эта книга была дана Адаму после грехопадения и, переходя из поколения в поколение, попала в конце концов в руки премудрого царя Соломона, который, руководясь ее указаниями, воздвиг знаменитый иерусалимский храм. Каким образом она затем оказалась собственностью строителя пирамид, то ведомо лишь тому, для кого вообще не существует никаких тайн».

Едва я услышал слова египетского жреца, как сердце мое загорелось желанием овладеть этой книгой. Имея в своем распоряжении изрядное число воинов нашего победоносного войска, а также многих египтян, я, собрав этих людей, приступил к работе и начал пробивать глыбы твердого камня, пока не добрался после неимоверных трудов до одного из внутренних потайных ходов. Следуя по этому ходу и миновав опаснейший лабиринт, я проник в самое сердце пирамиды, в погребальный зал, где многие столетия покоилась мумия верховного жреца. Вскрыв саркофаг и сняв бесчисленные повязки, в которые была запеленута мумия, я отыскал наконец на груди покойника драгоценную книгу. Схватив ее дрожащей рукой, я ощупью выбрался из пирамиды, оставив мумию в темной и безмолвной гробнице дожидаться дня воскресения мертвых и Страшного суда.