Артур Дойл - Сквозь волшебную дверь. Мистические рассказы (сборник)

Какие из рассказов, написанных на английском языке, можно считать лучшими? Неплохая тема для беседы! Я уверен в одном: действительно хороших рассказов намного меньше, чем действительно хороших произведений больших форм. Чтобы вырезать камею {210}, требуется мастерство намного более тонкое, чем для того, чтобы высечь статую. Но самое удивительное в этом то, что два совершенства не только отделены друг от друга, но даже противоборствуют. Талант в одном вовсе не подразумевает таланта в другом. Великие мастера нашей литературы, такие как Филдинг {211}, Скотт, Диккенс, Теккерей, Рид {212}, не оставили ни одного выдающегося рассказа, возможно, с единственным исключением – «Рассказ слепого странника Вилли» из романа Скотта «Редгонтлет». С другой стороны, гениальные мастера малых форм (Стивенсон, По {213}, Брет Гарт {214}) великих романов не писали. Великий спринтер редко бывает хорошим стайером {215}.

Итак, если бы вам пришлось набирать свою команду, кого бы вы выбрали? Выбор не так уж велик. Давайте для начала определим критерии отбора. Нас интересует сила, новизна, краткость и захватывающий сюжет; произведение должно быть таким, чтобы после его прочтения, в голове остался четкий, ясный отпечаток. В рассказах Эдгара По есть все. К слову, это именно его томик в зеленой обложке, следующий по порядку на моей любимой полке, повернул мои мысли в данном направлении. По я считаю величайшим мастером рассказа в истории литературы. Его разум был чем-то вроде лопнувшего стручка, горошины из которого разлетелись во все стороны. Из них выросли почти все современные виды рассказов. Вспомните, чего он достиг, работая в своей обычной удивительной, непринужденной манере. Он редко когда возвращался к уже достигнутому, предпочитая покорять новые высоты. Это ему обязана своим существованием разросшаяся до ужасающих размеров братия сочинителей детективов. Quorum pars parva fui [10]. Каждый из них может найти в этом жанре собственную нишу, но все они появились из превосходных рассказов месье Дюпена {216}, поражающих своей силой, немногословностью, драматическим накалом. Ведь, в конце концов, острота ума – это то единственное качество, которым должен обладать идеальный сыщик. После того как он ею обзавелся, последующим поколениям писателей оставалось лишь следовать указанному направлению. Но По изобрел не только жанр детективного рассказа. Все поиски сокровищ и чтения криптограмм {217}берут начало в его «Золотом жуке», так же как все псевдонаучные романы в духе Верна и Уэллса имеют прообраз в виде романа «С Земли на Луну» и рассказа «Правда о том, что случилось с мистером Вальдемаром». Если бы каждый писатель, получающий гонорар за произведения, навеянные тем или иным рассказом По, отдавал бы десятую часть на строительство памятника своему вдохновителю, сей монумент вырос бы до размеров пирамиды Хеопса {218}.

И все же в своей команде я бы выделил ему всего два места. Одно – за «Золотого жука», второе – за «Убийство на улице Морг». Я не вижу, как можно было бы сделать эти рассказы еще лучше. Но больше из его рассказов «совершенно» идеальным я бы не назвал ни одного. Эти два имеют ту соразмерность и глубину, которых не хватает остальным. Ужас и необычность основной идеи усилены холодным спокойствием рассказчика и главного действующего лица (в первом случае Леграна, во втором – Дюпена). Все сказанное можно отнести и к Брету Гарту, еще одному из великих мастеров короткого рассказа, которому забег на длинную дистанцию оказался не по силам. Он напоминает одного из своих золотоискателей, который наткнулся на богатое месторождение, но золотой жилы так и не нашел. Как это ни печально, но месторождение оказалось не таким уж богатым, хотя золото в нем было чистейшим. «Счастье ревущего стана» и «Компаньон Теннесси», как мне кажется, по праву достойны занять свое место среди бессмертных шедевров. Правда, в них столько диккенсовского, что они могут даже показаться пародией на этого мастера, и тем не менее они имеют ту симметрию и законченность короткого рассказа, которых сам Диккенс так и не достиг. Тому человеку, который, взяв в руки книгу с этими двумя рассказами, не прочитает их на одном дыхании, я не завидую.

А как же Стивенсон, спросите вы. Разумеется, он тоже заслужил два места, ибо кто лучше него понимал, каким должен быть короткий рассказ? Я считаю, что он за свою жизнь написал два шедевра, и оба они – рассказы, хотя один из них и выходил отдельной книгой. Первый из них – это рассказ «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда». Вне зависимости от того, как вы воспринимаете его – как прекрасное повествовательное произведение или как удивительно глубокую и точную аллегорию, – это превосходное сочинение. Вторым я назову «Дом на дюнах» – драматическое повествование, которое можно назвать образцовым. Когда я читал это произведение в «Корнхилл мэгэзин» {219}, оно так глубоко отпечаталось в моей памяти, что спустя много лет, перечитывая его в виде отдельного издания, я тут же заметил два небольших изменения первоначального текста (оба не в лучшую сторону). Изменения были небольшими, но для меня достаточно выразительными, как сколы на идеальной статуе. Несомненно, только очень хорошее произведение искусства может так врезаться в память. Конечно же, у Стивенсона есть еще дюжина рассказов, по сравнению с которыми лучшие работы иных писателей покажутся литературной халтурой, и все они в той же степени наделены тем обаянием стиля Стивенсона, о котором мы поговорим позже. И все же только за этими двумя я признаю истинное совершенство, что и дает им право быть включенными в нашу команду.

Кто еще? Если не будет дерзостью назвать имя современника, я, конечно же, с радостью приму в свою команду Редьярда Киплинга. Энергия, лаконичность, драматизм, присущие его стилю, его необыкновенная способность заставлять трепетное пламя повествования неожиданно вспыхивать неистовым огнем – все это делает его достойным того, чтобы называться великим мастером. Но на чем же остановить выбор? Собрание его рассказов богато и разнообразно, и многие из них можно было бы назвать лучшими. Память подсказывает мне, что наибольшее впечатление на меня произвели «Барабанщики передового и тылового», «Человек, который хотел быть королем», «Человек, который был» и «Сновидец». Пожалуй, для своего списка я выберу первых два.

Эти рассказы заслуживают критики и в то же время представляют для нее определенную трудность. В крикете великим бэтсменом {220}считается тот, который играет не так, как все, который позволяет себе то, в чем отказано рядовым игрокам, но, несмотря на пренебрежение правилами, добивается блестящей победы. То же происходит и здесь. Мне вообще кажется, что модель этих произведений представляет собой огромную опасность для тех молодых писателей, которые захотят повторить ее. Здесь есть и отступление от темы (самое страшное из недостатков короткого рассказа), и определенная бессвязность, и разнокалиберность, которая выражается в том, что неторопливо развивающееся повествование вдруг уходит далеко вперед несколькими предложениями. Но гений перевешивает эти недостатки, примерно как великий крикетист, который может не отбить простейший удар, но справится с самым сложным. Здесь есть и напористость, и богатство красок, и полнокровное уверенное мастерство, которые оправдывают все. Да, ни одна команда бессмертных не будет полной, если в нее не будут включены хотя бы два произведения Киплинга.