Артур Дойл - Сквозь волшебную дверь. Мистические рассказы (сборник)

Кого еще назвать? Натаниела Готорна {221}я никогда не относил к числу лучших. И, я уверен, что дело тут не в нем, а во мне – я всегда ожидал больше, чем он мог дать. Чтобы произвести впечатление, его рассказы слишком утонченны, слишком изысканны. Могу даже сказать, что на меня большее впечатление произвели рассказы его сына Джулиана {222}, хотя я и понимаю, за что старший из писателей получил артистическую славу, и чувствую очарование его стиля. Еще один претендент – Эдвард Джордж Бульвер-Литтон {223}. Его «Лицом к лицу с призраками» – лучший рассказ о привидениях, который я читал. Поэтому и его стоит включить в мой список. В одном из старых номеров «Блэквуда» {224}мне попался рассказ «Метемпсихоз», который произвел на меня такое глубокое впечатление, что я бы и его хотел включить в список лучших, хотя и прочитал много лет назад. Еще один рассказ, который имеет все признаки великого произведения, – «Джон Криди» Гранта Аллена {225}. Рассказанная таким хорошим языком история с такой философской основой заслуживает места среди лучших. Несколько первоклассных рассказов, соответствующих высшим стандартам, есть среди последних работ Уэллса {226}и Квиллера-Коуча {227}. «Старый Оэсон», небольшой рассказ из «Нотс энд кроссес», тоже вполне заслуживает того, чтобы быть выделенным.

Все эти поучительные разговоры начались с того, что взгляд мой упал на зеленую обложку старого томика Эдгара По. Могу сказать точно: если бы меня попросили назвать несколько книг, которые оказали на мою жизнь самое большое влияние, эта уступила бы только «Очеркам» Маколея. Я прочитал ее в юности, когда ум мой был очень впечатлительным, и тогда она подстегнула мое воображение, показала, каким благородным и сильным может быть искусство повествования. Возможно, то влияние, которое оказывает По, нельзя назвать исключительно положительным. Он слишком сильно направляет мысли на путь странного и нездорового.

Сам По был человеком мрачным, невеселым и малообщительным, склонным к гротеску. Ему по душе были любые проявления ужасного. Его читатель должен быть наделен противоположными качествами, иначе По может оказаться опасным другом. Мы знаем, на какие опасные дороги и в какие коварные трясины заводил писателя его странный ум, пока это не закончилось тем, что однажды серым октябрьским утром его нашли умирающим на дороге в Балтиморе {228}. И был он тогда в том возрасте, который у мужчин считается расцветом сил.

Я уже говорил, что для меня По – величайший в мире автор коротких рассказов. Ближайшим его соперником я считаю Мопассана {229}. Великий нормандец {230}по силе и оригинальности уступал американцу, но от природы обладал талантом и имел врожденное чутье, которое позволяло ему добиваться нужного эффекта, что делает его великим мастером. Он писал рассказы, потому что не мог этого не делать. Для него это было так же естественно, как яблоне рождать яблоки. Сколько в его рассказах души, чувствительности, художественности! Насколько тонко и с каким вкусом все подано! Какой чистый и живой стиль, напрочь лишенный той избыточности, которая является камнем преткновения для многих англоязычных писателей!

Я не могу упомянуть Мопассана, не вспомнив о том, что можно назвать либо вмешательством высших сил, либо поразительным совпадением, которое произошло в моей жизни. Путешествуя по Швейцарии, посетив разные места, я побывал и на перевале Жемми, где огромная скала разделяет французский и немецкий кантоны {231}. На вершине этой скалы находится небольшая гостиница, где остановилась наша группа. Нам рассказали, что гостиница эта работает круглый год, но зимой примерно на три месяца она становится полностью отрезанной от мира, потому что добраться до нее можно только по крутым горным тропам, которые под снегом делаются непроходимыми и по ним нельзя ни подняться, ни спуститься. Из гостиницы видны огни в долине внизу, и все же те, кто в ней живут, ощущают такую оторванность, как если бы находились на Луне. Это настолько необычно, что не могло не разбудить мое воображение, и вскоре я уже стал придумывать сюжет для рассказа, в котором в подобном замкнутом месте должны были столкнуться люди совершенно противоположного склада, питающие друг к другу отвращение, но вынужденные оставаться рядом, что постепенно приводит к трагической развязке. Продолжая путешествовать, я примерно неделю обдумывал эту идею.

К концу этого времени я уже возвращался домой через Францию. Мне нечего было читать, поэтому я купил сборник рассказов Мопассана, который раньше мне никогда не попадался. Первый рассказ назывался «L’Auberge» («Гостиница»). Просмотрев первую страницу, я, к своему изумлению, заметил слова «Kendersteg» и «перевал Жемми». Разумеется, я тут же прочитал рассказ, и по мере приближения к концу удивление мое все возрастало. Действие его проходило в той самой гостинице, в которой побывал я. Сюжет разворачивался вокруг группы людей, оказавшихся замкнутыми в едином пространстве из-за снегопада. Все совпадало с тем, что придумал я, только Мопассан еще ввел в повествование злую собаку.

Разумеется, источник вдохновения в данном случае очевиден. Он тоже побывал в той гостинице, и под этим впечатлением мысли его направились в то же русло, что и мои. Все это вполне объяснимо. Но самое удивительное в данной этой истории то, что во время этой поездки из всех продававшихся во Франции книг я выбрал именно ту, которая не дала мне опозориться на весь свет. Кто бы поверил, что я для своего рассказа не украл сюжет у Мопассана? Я не думаю, что в данном случае можно говорить о простом совпадении. Этот случай – один из нескольких подобных, которые произошли в моей жизни и заставили меня поверить во вмешательство высших сил, добрых, существующих вне нас, которые стараются нам помогать. Старый католический догмат об ангеле-хранителе не только прекрасен, но и, как я считаю, заключает в себе зерно истины.

А может быть, дело в том, что, выражаясь языком современной психологии, наше подсознательное ego, или, выражаясь языком современной теологии, наше астральное «я» способно видеть и передавать в мозг то, чего мы не в состоянии заметить при помощи обычных чувств? Однако путь этот слишком долог, чтобы мы на него сворачивали.

Мопассан при желании мог соперничать с По в царстве странного и необычного, в котором американец считается непревзойденным. Вы читали рассказ Мопассана, который называется «Орля»? Это достойнейший пример diablerie [11]. Но круг тем француза, разумеется, намного богаче. Он наделен тонким чувством юмора, которое как будто помимо его желания пробивается в некоторых его рассказах, но дает им всем особый приятный привкус. Однако даже после всего сказанного разве кто-нибудь усомнится в том, что строгий и ужасный американец – фигура более великая и самобытная?