Артур Дойл - Сквозь волшебную дверь. Мистические рассказы (сборник)

Я остался в баре и видел, как все жали руку Тому Скотту. Странно как-то было видеть его улыбающимся и веселым, потому что все знали кровожадный нрав Джо. У англичанина не было шансов дожить до утра. Понимаете, жил он уединенно, вдали от всех, и, чтобы дойти до дома, ему нужно было пройти через Ущелье Мухоловок. Ущелье это было глухим болотистым местом. Туда и днем-то редко кто ходил, понимаете, жутковато видеть вокруг себя огромные восьми-и десятифутовые листья с шипами, которые захлопываются, как только их коснуться. А ночью так вообще не бывало ни души. Да и болото там в некоторых местах глубокое. Если туда тело бросить, до утра его уже и видно не будет. Я так и представлял себе, как в самом темном закутке ущелья этого под листьями огромной мухоловки сидит Алабама Джо с револьвером в руке и поджидает Скотта. Я представил себе это так ясно, сэры, будто видел все своими собственными глазами.

Симпсон закрывает свой бар в полночь, и мы стали расходиться. Том Скотт, которому до дома было три мили пути, быстро зашагал прочь. Когда он проходил мимо меня, я шепнул ему: «Держите свой дерринджер наготове, сэр, он может вам понадобиться». Он посмотрел на меня со своей спокойной улыбкой, но ничего не сказал и скоро скрылся в темноте. Я не думал, что когда-нибудь еще увижу его. Только он ушел, подходит ко мне Симпсон и говорит: «Будет сегодня шум в Ущелье Мухоловок, Джефф. Ребята говорят, Хокинс полчаса назад туда направился, собирается дождаться Скотта, чтобы пристрелить его прямо там. Сдается мне, завтра коронера {427}придется вызывать».

Что же произошло в ту ночь в Ущелье? Этот вопрос на следующее утро волновал в поселке всех. В лавку Фергюсона после обеда зашел один метис {428}, который рассказал, что около часу ночи проходил недалеко от Ущелья, да только выбить из него что-то внятное было нелегко – до того он был напуган. Потом все-таки он признался, что слышал там жуткие крики. Выстрелов не было, сказал он, но кричали долго, и вопли эти были какие-то приглушенные, словно у того, кто кричал, на голову пончо было натянуто и испытывал он адскую боль. Эбнер Брэндон, я и еще пара ребят были тогда в лавке. Послушав этого метиса, мы сели на лошадей и поскакали к дому Скотта через Ущелье Мухоловок. Ничего такого мы там не заметили, ни крови, ни следов драки, ничего, и когда добрались до его дома, выходит он нам навстречу, свежий, как солнышко утреннее, и говорит: «Привет, Джефф. Не понадобился мне пистолет. Заходите, ребята, пропустим по коктейлю».

«Ты, когда вчера домой шел, ничего не видел, не слышал?» – спрашиваю. «Нет, – говорит. – Все спокойно было. В Ущелье Мухоловок вроде бы сова ухала, но больше ничего. Выпрыгивайте из седел, выпьем по стаканчику». Эбнер ему: «Спасибо». В общем, зашли мы к нему, и обратно Том с нами поскакал.

Въехали мы в поселок, а там на Главной улице такое творится! Американцы все как с ума посходили. Алабама Джо пропал, будто в воду канул! Испарился! После того как он в Ущелье отправился, его не видела ни одна живая душа. Мы подъехали к заведению Симпсона, а там уже целая толпа собралась, и все на Тома Скотта смотрят, и совсем не добрыми глазами. Мы спешились, раздались щелчки затворов, вижу, и англичанин руку за пазуху сунул. Вокруг – ни одного английского лица. «Отойди-ка в сторонку, Джефф Адамс, – говорит тут Зебб Хамфри, один из самых страшных людей в округе. – Ты в этой игре не участвуешь. Скажите, ребята, мы что, позволим всяким грязным англичанам убивать нас, свободных американцев?» В следующий миг щелкнуло, бухнуло, и Зебб полетел на землю с пулей Скотта в башке. Никогда еще не видел я, чтобы кто-то так быстро стрелял. Ну тут уж на него навалились, прижали к земле. Бороться было бесполезно, поэтому он лежал смирно. Поначалу никто не знал, что с ним делать, тогда заговорил один из дружков Алабамы: «Джо убит, – сказал он. – Это ясно как божий день. И вот лежит человек, который убил его. Некоторые из вас знают, что за дело было у Джо вчера ночью в Ущелье Мухоловок, откуда он так и не вернулся. Этот англичанин пошел туда после Джо, там они встретились и начали выяснять отношения. В Больших Мухоловках слышали крики. Точно, этот Скотт какими-то своими штучками обхитрил бедного Джо и наверняка бросил его в болото, поэтому-то его тела так и не нашли. А мы что же? Так и будем стоять и смотреть, как англичане наших друзей убивают? Не бывать такому! Пусть судья Линч {429}его судит, верно я говорю, ребята?»

«Линчевать его! Линчевать!» – заорало тут глоток сто, потому что к тому времени вокруг уже весь сброд, какой был в поселке, собрался.

«Ребята, тащите веревку, вздернем его! Прямо тут, над дверью Симпсона!»

«Давайте лучше, – крикнул кто-то, – в Ущелье его сведем и там на большой мухоловке повесим. Пусть бедный Джо, раз уж он там похоронен, увидит, как мы за него отомстили».

Тут уж все загорланили, посадили Скотта на его мустанга, привязали к седлу и повезли к Ущелью с револьверами наготове: они знали, что в поселке есть десятка два англичан, которые судью Линча не признают и могут попытаться его отбить.

Я подался с ними, хотя сердце мое обливалось кровью из-за этого Скотта, который сам будто и не волновался даже. Ему вроде как наплевать было на то, что с ним сделают. Повесить человека на мухоловке – звучит странно, правда, сэры? Но наши мухоловки похожи на настоящие деревья, листья у них с лодку, да еще и шипы внутри.

Так вот, спустились мы в ущелье, к тому месту, где самая большая из них растет, и увидели ее. Некоторые листья были открыты, некоторые закрыты. Но еще мы увидели кое-что похуже. Вокруг дерева стояло с три десятка молодцов, все британцы, и все вооружены до зубов. Видно было, что они нас дожидаются, и вид у них был самый серьезный, шутить они явно не собирались. Жареным там запахло так, что хоть нос закрывай. Когда мы подъехали, рыжебородый здоровяк шотландец – Кэмерон его звали – вышел вперед со взведенным револьвером в руке.

«Вот что, ребята, – сказал он. – Вы этого человека и пальцем не тронете. Никто еще не доказал, что Джо умер, а если он умер, то, что его Скотт убил, тоже нужно еще доказать. Да и вообще это была самооборона – вы все знаете, что он устроил здесь засаду на Скотта, чтобы застрелить. Поэтому говорю еще раз: вы этого человека пальцем не тронете, и у меня есть тридцать шестизарядных доводов, которые смогут вас в этом убедить». «Интересная точка зрения. Ее стоит обсудить», – сказал приятель Алабамы. Ну тут все выхватили пистолеты, ножи, и обе стороны начали сближаться. Похоже было на то, что в Монтане ожидается резкое повышение смертности. Скотта оставили сзади с пистолетом у виска, чтоб не дергался, но он сидел совершенно спокойно, будто просто так заехал сюда поглазеть, что происходит. Тишина стояла гробовая, и тут он как заорет: «Джо! Это Джо! Смотрите, в мухоловке!» Тут же все обернулись и посмотрели, куда он тыкал пальцем. Святые небеса! Думаю, то, что увидели мы, никто до самой смерти не забудет. Один из здоровенных листьев большой мухоловки, который закрытый на земле лежал, начал медленно раскрываться. И в нем, точно младенец в люльке, лежал Алабама Джо собственной персоной. Видать, когда он оказался внутри, огромные шипы медленно проходили через его сердце, потому что он успел вытащить нож и попытаться выбраться – мы увидели разрез на толстом мясистом листе. Только не успел он, лист задушил его раньше. Должно быть, он, когда дожидался Скотта, не захотел ложиться на болото и улегся на этот лист, а тот над ним и захлопнулся. Ну, вы видели у себя в теплицах, как это с мошками бывает. В общем, когда мы его увидели, он был весь перемолот и разорван на части огромными зубами этого растения-людоеда.